Татьяна Алюшина - Вирус ненависти Страница 4

От этих мыслей, от непонимания, как эта женщина могла решиться на такой поступок из-за совершенно неинтересного мужичонки, у него свело желудок и подкатил горький комок к горлу. Артем уже собрался резко ответить ей отказом, как по логике напрашивалось, и перевести разговор в рамки допроса, но она его опередила:

– Соглашайтесь! Вы же голодный, до вас был мужчина, он попробовал, ему очень понравилось, – и первый раз с момента его прихода легко улыбнулась.

– Какой мужчина? – осторожно спросил Артем.

– Участковый приходил, Тарас Петрович Кучеря. Поговорить о делах житейских. Так уплетал за милую душу, еще и добавки попросил. Или об этом нельзя говорить, тоже считается взяткой должностному лицу? – продолжая улыбаться, поинтересовалась она.

Удерживая готовое хлынуть, как прорвавшаяся плотина, облегчение, остужая мысленным приказом непонятные эмоции, Артем ответил:

– Ему можно, он участковый, почти член семьи, – и осторожненько так, как на минном поле сапер, уточнил: – А во сколько он приходил?

Он вдруг осознал, прочухал, что волнуется, даже разозлился и одернул себя: «Ты чего, Беркутов? Что за эмоции? Остынь!»

– Это важно? – спросила Тина.

– Да!

– Так. Я попробую сообразить… – Она задумалась, вспоминая. – Я как раз закончила готовить и сверяла время.

«Ну давай, девочка, не подведи меня!» – просил про себя Артем, внимательно наблюдая за выражением ее лица.

– Около часа дня. Нет, в час, точно! Мы поговорили минут сорок, и он ушел. А что случилось-то?

– Ничего страшного, – радостно ответил Артем Константинович Беркутов, поражаясь самому себе. – Давайте! С удовольствием поужинаю, раз вы предлагаете! Только, не обижайтесь, я позвоню, поговорю с вашим участковым.

– Да, пожалуйста, если это так важно.

Тина принялась хозяйничать – разогревать еду, накрывать на стол, – а он тем временем достал записную книжку, нашел телефон местного отделения милиции, взял свой мобильный, позвонил, представился и спросил участкового. Разговаривая с Тарасом Петровичем, он все время незаметно наблюдал за Тиной и думал: с чего это он так реагирует? Откуда эмоции? Он был профессионал и никогда не позволял себе во время работы чувств. Конечно, они возникали всегда, но он умел загонять их очень далеко, чтобы не мешали трезвой оценке ситуации, и выпускал только после окончания дела, разрешая себе симпатии, антипатии, жалость и злость.

– Спасибо, Тарас Петрович, – закончил он разговор.

Щи оказались очень-очень вкусными, ничего подобного он не пробовал в своей жизни. И этот штрих он добавил к ее портрету.

– Это просто фантастика! – похвалил Беркутов со всей возможной искренностью.

– Спасибо! Приятного аппетита. Давайте я попробую ответить на ваши вопросы.

– Давайте, – не прерывая процесса вкушения, согласился Артем.

– Вы спросили: почему мы расстались?

– Да.

– Причина самая простая: оказалось, что мы чужие люди, а я долго себе в этом не признавалась. Я отпуск взяла, чтобы разобраться, и уже две недели пытаюсь все по местам расставить в голове. Попробую вам коротко сформулировать.

– Можно и пространно.

Она кивнула, скупо улыбнувшись.

– Мы никогда не были близкими и родными людьми. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Надеюсь, но поясните, пожалуйста, как вы понимаете.

– Не было родства душ, что ли… Да и любви настоящей никогда не было. Сначала он строил свой бизнес, и все было посвящено этому. Это нормально, мужчина делает, строит что-то, женщина его поддерживает, как может. И не до копаний в чувствах нам было, вкалывали оба, уставали так, что была одна мечта – выспаться. Потом, когда он уже встал на ноги, как-то все вошло в привычную колею: у него своя работа, у меня своя. Но в последнее время мне стало тяжело рядом с ним. Я все чаще смотрела на него и удивлялась: совершенно чужой мне человек, почему же мы живем вместе? Интересы разные, восприятие жизни разное, даже юмор разный.

Тина замолчала, обдумывая, как объяснить правильно то, что она поняла, передумав и анализируя за эти последние две недели про их с Лешкой жизнь.

– Что, вот так подумали и решили расстаться? – спросил Артем с сомнением.

– Да нет, мне был предоставлен веский повод.

– Какой же?

– Банальный. Я случайно приехала днем домой и застала его в постели с моей подругой.

– Да уж, действительно банальный.

Он опросил всех на работе ее мужа. Там ее очень хорошо знали и ценили, она, оказывается, много сделала для их фирмы. Особые дифирамбы ей пели два полноправных партнера ее мужа. И никто словом не обмолвился и не намекнул об этом «эпизоде»! Значит, не знали или знали и старательно скрывали.

«Интересно».

– Как зовут эту подругу?

– Людмила Викторовна Шлях.

– Как давно вы дружите? – Он записал данные в блокнот, который положил вместе с ручкой под правую руку, как только присел за стол.

– С института. Мы с ней учились вместе, в одной группе. Дружили. Не так, чтобы поверять все свои секреты, но довольно близко.

– Она живет в Москве?

– Да.

– Как давно?

Тина вздохнула, она поняла, что придется рассказать, хотя бы коротко, об их отношениях с Людмилой, а следовательно, неизбежно и о себе.

– Когда мы с Риткой более или менее встали на ноги, выбрались из нищеты и могли себе позволить хоть чуть-чуть помогать родителям, я поехала с Дениской, это Ритин сын, навестить наших родителей. Там случайно встретила Людмилу, она работала продавцом в коммерческом ларьке. Мы разговорились, и оказалось, что они ужасно трудно живут. Людмила рано, в восемнадцать лет, вышла замуж, сразу родила. Муж ее, Виктор, бросил институт и стал шоферить, пытаясь их прокормить. Мы на почве детей и сдружились с ней сильнее – у нас Дениска, у нее Альбина, – мы часто и по врачам детским вместе ходили. Но после института никаких связей не поддерживали, а тут встретились, и я очень за них расстроилась. Она спросила, нет ли у меня на примете какой-нибудь работы в Москве, чтобы нормально зарабатывать. Когда я вернулась в Москву, стала искать ей работу. Помогла Ритка, у нее был клиент, который искал себе менеджера на фирму, он только что уволил одну сотрудницу. Мы Людмилу сразу вызвали, послали ей деньги на дорогу. Она прошла собеседование, и ее приняли. Чуть позже Ритка уговорила этого клиента взять туда же Виктора шофером. Мы договорились со своей бывшей хозяйкой, в коммуналке, которую снимали раньше, и она взяла их с Витей туда жить, мы с Риткой заплатили за три месяца, пока они на ноги не встанут. У них же денег тогда совсем не было. Витя до сих пор работает на этой фирме, хорошо зарабатывает, а Люда перешла с повышением, и в деньгах и в должности, на другую фирму. Альбинку они давно перевезли к себе. И все у них наладилось. – Тина задумалась. – Хотя, судя по последним событиям, не так уж и наладилось. Но это дела семейные.

– Вы кому-нибудь рассказывали об инциденте? – делал свою работу Беркутов.

– Только Ритке и Сергею пришлось объяснить.

– Сергей это кто?

– Это мой начальник, но он Людмилу не знает. Понимаете, они с Виктором часто ругаются, но все равно всем понятно, что они не расстанутся. У них нормальная семья, ну любят они повыяснять отношения, не обращая внимания на окружающих, это было всегда. Но даже мысли о разводе оба не допускают. Они так живут. Витя спокойный, надежный, трудяга, Альбинка у них замечательная. Конечно, я никому не расскажу, и Людка об этом знает. Зачем разрушать семью?

– А как ваш муж объяснил связь именно с ней?

– Никак. Про нее мы не говорили.

– А Людмила как все объяснила?

– Я пока не готова с ней общаться. Она приходила сегодня, пыталась что-то объяснить, но я особенно не слушала. Немного времени пройдет, мы и поговорим. Хотя это уже ничего не изменит.

– Это точно. А Рита, как я понял, еще одна ваша подруга?

– Да, она мне как сестра. Мы выросли вместе, Дениску растили вместе. Это совсем другие отношения.

– Понятно. И в Москве вдвоем жили?

– Да, но это длинная история, и другая… – ушла от пояснений Тина.

– Хорошо, вернемся к нашей теме.

– Что все-таки случилось? – в очередной раз спросила она.

– Я вам обязательно скажу, но позже. А как ваш муж начал свой бизнес?

– Артем Константинович, – невесело усмехнулась Тина, – бывшие мужья и жены не очень надежные свидетели – можно такого наговорить! Потом, каждая из сторон при разводе считает себя пострадавшей и обиженной, как водится.

– Вы правы, но мы опрашиваем и друзей, и знакомых, и родственников, и из всего этого складывается верная картина, – позволил себе пояснения гражданин следователь.

– Нелегкая у вас работа.

– Что есть, то есть. И все-таки, как начиналось его дело?

Настаивать он умел. В любых формах, от приказной без вариантов до мягкого нажима.

– Их было трое, в общем, трое и осталось по сей день. Они все однокурсники. Идея принадлежала Александру Батурлину. Сашка случайно, во время какой-то выставки, познакомился с немецким представителем фирмы по производству аксессуаров для автомобилей, и тот предложил ему: ищите деньги, а мы, на выгодных для вас условиях, будем поставлять свою продукцию. Он с этой идеей прибежал к нам с Лешкой, они вызвали Юрика Ревина, третьего партнера, и стали думать, что делать. Вообще, вся их фирма рождалась у нас на кухне, мы тогда еще жили на съемной квартире, на «Южной». Юрик предложил взять кредит в банке, заложив квартиры родителей. Это было очень рискованно, но они это сделали. Переговоры с Германией уже вовсю шли, а фирмы у них еще не было. Лешка предложил просто купить «толкушку», ну, вы знаете, что это такое – печать левой фирмы для разовой сделки. Все трое согласились, и мне пришлось целые сутки уговаривать их не делать глупостей, а открыть свою фирму и оформить все документы, к тому же это несложно сделать. Они настойчиво звали меня работать у них бухгалтером, я тогда занималась бухгалтерией в других фирмах, помимо своей основной работы, но я отказалась. Нет, конечно, всю начальную бухгалтерию я им вела, но с работы уйти не могла – мы бы с Лешкой с голоду умерли. Потом, через два года, когда объем работы у них стал очень большим, я сосватала им Нину Илларионовну – замечательную женщину и просто гениального бухгалтера.