Мария Чепурина - Девушка на виндсерфе Страница 4

Я уже хотела возвращаться, как увидела ещё одну рыбу – да такую красивую, что просто глазам не поверила! Она была намного больше остальных, имела треугольное тело в чёрно-белую полоску и жёлтый хвостик. Что и говорить: в наших краях ничего подобного не водилось! Такую красоту в России можно было видеть лишь в аквариуме, да и то в виде уменьшенной копии.

Не успела я восхититься этой красавицей, как появилась вторая такая же. А вскоре я нашла и их гнездо: недалеко от буйка находился небольшой коралловый риф. Он был похож на окаменевшую цветную капусту, вокруг которой сновали пятёрка чёрно-белых и две золотые рыбки плюс их детёныши. Время от времени из коралла высовывались какие-то щупальца. Чуть поодаль рос ещё один, похожий на мозги. Некоторое время я лежала на животе, вглядываясь во все эти красоты и не веря в то, что вижу их живьём, не по телевизору. Вот ведь, и чего только на свете не бывает: два дня назад я была просто Люда Еропкина, над которой смеётся весь класс, а сегодня я – Жак-Ив Кусто.

Запомнив, где риф, я вернулась на берег и рассказала про него маме. Теперь настала её очередь купаться: хоть пляж был и частный, мы всё-таки опасались оставлять вещи на берегу без присмотра. Я улеглась на шезлонг и стала просто наслаждаться окружающим видом: небо без облачка, жёлтый песок, голубое, как с картинки, море… Из разговора людей под соседним грибком я узнала, что это, так сказать, не основное море, а лагуна – отгороженная коралловым рифом мелководная часть залива Акаба. Этот риф был слева от меня, там, где виднелась узкая песчаная коса со стоящими на ней автомобилями. Справа берег закруглялся, так что можно было видеть ряд гостиниц, пляжей и, быть может, ещё каких-либо увеселительных заведений. Он уходил к горизонту, кончаясь почти напротив, на том берегу лагуны, возле подножия ставших уже привычными гор песчаного цвета.

Лагуну бороздили виндсерфингисты – спортсмены, катающиеся на снабжённых разноцветными парусами досках. Особенно много их было с правой стороны, там, где пляжи. А слева, за косой, катались на воздушных змеях. Я не шучу! Змеи действительно носились над водой, а внизу за них держались стоящие на досках люди. «Вот это да! – подумала я. – Счастье, наверное, вот так кататься уметь! Хотя что толку думать: мне-то этого не дано. Наверняка такое катание стоит кучу денег. Да если бы они у нас и были, я бы всё равно не научилась!» Основания так думать у меня действительно имелись: бегала я медленно, лазать по канату не могла, через козла прыгала хуже всех в классе, а если физрук говорил нам разбиться на две команды для волейбола, то меня не брали ни в одну из них. В общем, удовольствие от пончиков было мне куда понятней, чем удовольствие от занятий спортом.

Кстати, о пончиках. В полдень настало время обеда. Он происходил в том же формате, что и завтрак, только, разумеется, уже с другим меню. Потом снова был бассейн. И снова пляж. Загорание, купание, поиск рыбок, лепка замков из песка – оказывается, мне ещё не разонравилось это малышовое занятие! В общем, всё было так здорово, так классно, что мне даже в Интернет не захотелось целый день!

Вот только одна вещь меня огорчала. Здесь не было Жеки. А как бы хотелось поужинать именно с ним, поплескаться в бассейне вдвоём, показать ему рыбок! Я мечтала поделиться с Жекой своим счастьем. Мысленно беседовала с ним, воображала, как мы обнимаемся под водой, представляла романтичную прогулку по пляжу ночью… И пляж был, и ночь предвиделась… Вот только Жеки не было.

Глава 4

Я хочу кататься

Прошло два дня. Всё сильно изменилось.

Мысли об одиночестве всё чаще выходили на первый план. Я была, конечно, с мамой, но какой подросток не чувствует себя одиноким, если рядом только родители! Можно было, конечно, писать Оле с Викой «ВКонтакте», и я это делала… Но не их мне не хватало. Мысли о Данилове, о нашем несостоявшемся поцелуе около моря, о том, что он сейчас, быть может, с другой девушкой, просто не давали мне покоя.

А вот отдых радовал всё меньше. Все кораллы на пляже – а их было три – я уже изучила. Новых рыбок больше не было. Купание приелось. Ноги сзади побаливали от солнечных ожогов – кто бы мог подумать, что их тоже надо мазать кремом от загара? Прелесть новизны пропала, а недостатки гостиницы проступали всё сильнее. Цены в отельных ларьках были явно завышены. В ресторане от раза к разу давали одно и то же – и не редкостные яства, а среднего уровня еду, как в школьной столовке. Обед и ужин были без напитков: за них приходилось платить, и это оставляло неприятное ощущение мелкого жульничества. Массажисты донимали нас на пляже предложениями пойти к ним на массаж по неадекватной цене. Пальмы были сухими, траве тоже явно воды не хватало. Вечерами делать было нечего: в море плавать мама запрещала, потому что в темноте там выбиралась из укрытий злая живность с длинными шипами и ядовитыми щупальцами. Бассейн, едва темнело, оцепляли. Мне это казалось оскорбительным: они думают, я, что ли, в этой луже утону без их надзора?! Темнело при том очень рано, значительно раньше, чем дома: уже в шесть часов. Так что оставалось только лопать ужин, сидеть в Сети или тусоваться на дискотеке. Что касается последней, то она была скучнее не придумаешь: в помещении между рестораном и ресепшном сидели, пили чай сонные люди. Им включали русскую попсу: самую тухлую, такую, что у нас и семиклассники не слушают. Никто не танцевал: лишь маленькие дети с визгом бегали по залу и лезли на сцену. Где-то час была «живая музыка»: выходил женоподобный такой дядька и пел песни на английском. Мама от него пришла в восторг, сказав, что эти песни она слушала в моём возрасте. У меня же «певец» вызывал отвращение.

В общем, гостиница мне надоела. Теперь для меня это был не рай, а, скорей, золотая клетка.

Несколько раз я предлагала маме покинуть пределы отеля:

– Может, пойдём погуляем? Отправимся куда глаза глядят. Поищем что-нибудь новое, интересное. Местность осмотрим…

– Местность тут везде одна и та же, ты же видела. Вокруг одна пустыня. И арабы – дикари. Помнишь, что гид говорил? – отвечала мне мама. – И вообще. Про революцию не слышала? В городах народ бунтует, там опасно. Изобьют ещё… Или ограбят. А то и в гарем украдут!

– А мы завернёмся в платки и пойдём аккуратно, не привлекая к себе внимания!

– Но какой в этом смысл? Мы ж на местном языке не говорим. Вне гостиницы никто не знает русского. Да ну, ещё заблудимся! Загорай лучше, смуглая в школу вернёшься, там хвастаться будешь. А потом на экскурсию съездим.

Наконец, четвёртого мая после завтрака мне всё-таки удалось отпроситься на самостоятельную прогулку за пределы гостиницы. Я была отпущена пройтись вокруг лагуны, по пляжам других гостиниц, до подножия гор при условии, что не отклонюсь от маршрута, не буду заговаривать с местными и вернусь не позднее чем через час.

И вот я отправилась в путь. Как и ожидалось, пляж, пляж, пляж. Отели слегка отличались по форме грибочков и цвету лежащих на шезлонгах полотенец, но в целом всё было одно и то же: корпуса типовых номеров, суховатые пальмы, массажные столы с видом на море, сохнущие купальники, лотки со всяким хламом вроде чипсов и магнитиков…

Русских, судя по обрывкам разговоров, было много. Но встречались и другие языки. Больше всего поразили меня встречающиеся кое-где туристы из мусульманских стран. Я, конечно, знала, что их женщинам положена закрытая одежда, но никогда не видела в этом какого-то угнетения, считала просто национальной особенностью. А тут мне впервые стало жалко арабок. Они плавали в платках и комбинезонах! И не только плавали – загорали. А верней, лежали под грибками в этой жути из синтетики и прели.

Огороженные буйками купальные зоны перемежались с местами для виндсёрфинга. Кое-где виднелись вывески сёрф-станций. Я остановилась возле одной из них, довольно долго разглядывала стеллаж с белыми досками и склад парусов всех цветов. Под небольшим навесом располагалась стойка администратора. Возле неё – зона отдыха, где тусовались крутые спортсмены. Всё в них было чуждым, незнакомым, вызывающим смущение: специальная одежда, подтянутые фигуры, изредка доносящиеся до моих ушей непонятные термины. В прилегающем к станции куске моря яблоку было негде упасть от обилия людей с парусами и досками. «Опять зад отклячила?! Выпрямись!» – крикнула возле меня какая-то тётенька, стоящая по колено в воде, другой, взгромоздившейся на доску. Видимо, так проходила учёба. В целом я чувствовала себя здесь совершенно лишней и неуместной, так что решила скорее уйти, чтобы не попасть в какую-нибудь неприятную ситуацию.

Миновав ещё несколько пляжей гостиниц, я оказалась в пустынном месте с надписью: «Public beach». Там было довольно неприятно: из земли торчали два грибка, под которыми был свален всякий мусор. Поодаль было что-то вроде стоянки разных лодок и яхт. Одна из них – огромная, с винтом почти в мой рост – лежала на берегу, напоминая мне мёртвого динозавра. Неудивительно, что здесь не было ни души.