Ольга Маховская - Любовь выбирает отчаянных Страница 4

Честно говоря, в серьезность намерений Лени я по-прежнему не верила:

– Самолюбие Лени уязвлено, он мечется, уходить от вас серьезно не хочет, возможно, и сам этого не понимает. Все, что нужно теперь, так это грамотно, настойчиво попросить его остаться, подтвердив, что вы любите только его одного. Прижать, приголубить! – пыталась я впрыснуть в Клаву жизнь.

– А как же девушка? Они же живут вместе. Она молодая, красивая. Осталась я, старая дура, на бобах…

У Клавы вдруг прорезался свой собственный искренний голос – голос простой русской бабы, которая и хочет-то одного – мужика своего к себе прижимать по ночам да кормить его котлетами и борщом по своим же собственным рецептам. Как-то быстро сломалась, осунулась, проявилась.

Я и сама чуть не плакала от жалости:

– Клава, дорогая, я думаю, это только маневр. Девушка – «кукла», они, может, и познакомились с Леней перед самим его приходом к вам. Вряд ли у них серьезные отношения. Ну подумайте, муж в стрессе, тут не до секса, – увещевала я. Уговаривала ее жить, бороться за себя. Шанс-то был верный!

– Он такой хорошенький! – снова умилилась Клава, и я стала догадываться наконец, о чем идет речь, что это такое – «он».

Девушки, которые еще не достигли возраста «ягодки опять», не подозревают, сколько страстей и фантазий ожидает их в будущем. Женщина в сорок пять переживает очередной переходный возраст, но если в юности все впервые, то в зрелости все как в последний раз. Статистика показывает, что и на этом для большинства наших женщин любовные истории не заканчиваются. Среди моих клиенток есть и семидесятилетние кокетки, которые запросто арканят пятидесятилетних мальчиков, жалуясь на их инфантилизм и зажатость*. Но в сорок пять лет женщины пока ничего такого не знают, во всяком случае, никто им гарантий на счастье не дает, и они проживают этот период в запредельном гормональном и экзистенциальном напряжении.

Комментарий психолога

* Чем больше у человека опыта, тем больше уверенности в своих силах. Активными до глубокой старости остаются те, кто и прежде был активен. Начинать в позднем возрасте трудно. Немногим это удается. Есть, правда, категория людей, которые готовятся к переменам тайно и тщательно. Именно они и демонстрируют способность к выдающимся прорывам.

Я посоветовала Клаве вести себя как обычно, до инцидента, не собираться никуда уходить. Что за ерунда? Леня должен сдаться, и они обязательно помирятся.

– Правда? – с надеждой спросила она.

– Сто пудов.

Успокоенная Клава на радостях решила пойти не домой, куда я ее отправляла, а к Милке, чтобы помириться. Ну не виновата же эта фантазерка, в самом деле! Сидит там страдает почем зря. Заодно и массажик сделает, загладит чувство вины.

И что вы думаете? Она звонит в Милкину дверь, та открывается, и к ней выходит… мужик с фотографии! В тельняшке, руки в наколках, в зубах фикса. Хватает Клаву на руки и вносит в квартиру, обнимает, целует, урчит от счастья.

Клава в полуобмороке, как царевна в лапах Чудовища, обмякла, голову запрокинула, почти не дышит.

Входит Мила как ни в чем не бывало, восклицает, что рада, как они быстро поладили. Видя, что Клаве не по себе, треплет ее по щекам, подбадривает:

– Это же Мишка, одноклассник наш, твоя первая любовь!

Мишка урчит, лапает онемевшую Клаву, как заветную добычу, признается, что и не мечтал о такой красавице.

– Я ж не знал, что ты меня тоже любишь, да так сильно! Гы!

Он на минуту оставляет Клаву на Милкиной кушетке в центре гостиной, достает откуда-то из шкафа все ту же кипу писем, предъявляет Клаве в качестве доказательства:

– Вот же, здесь все написано.

Дались им эти письма! Только что от Ленчика отбивалась, теперь от этого – возлюбленного! Клава, едва совладав с собой, задает мужчине, в котором никак не может разглядеть противного одноклассника-второгодника, вопрос по существу:

– Миша, вы что, сбежали?

– Да нет, меня выпустили по закону. Свобода, Клава, теперь мы можем пожениться!

Клаве плохо. Милка ругает Мишку, что он набросился на нее, бедную: «Вишь, сама не своя от счастья!» Машет на него руками, прогоняет. Мишке уходить неохота. Но Милке он покоряется: до сих пор все шло как она обещала. Все по-честному.

Клава с пристрастием расспрашивает Милку:

– А как же три убийства и все такое? Он же нас укокошит…

– Так это я для романтики от себя прибавила, иначе было тебя не уговорить. Ты на простого мужика не реагируешь. Тебе героя подавай. А Мишка кто? Вор-домушник. Стюардессе короля подавай. Киллера как минимум…

Милка оказалась сложней, чем казалась, с двойным дном, как все женщины. Она только пользовалась тем, что ее принимали за неповоротливое животное, тупое и несообразительное*.

Комментарий психолога

* Есть такой феномен: «выученная беспомощность» – когда человек прикидывается жертвой, извлекая выгоды из своих несчастий. Но точно так же возможна «выученная глупость», «выученная серость», «выученная неловкость» и, конечно, «выученная болезненность». Даже среди очень умных людей есть такие, которые бравируют своей плохой наследственностью и тяжелыми недугами. Обескураживая других, они получают шанс на то, чтобы «пройти без очереди», создать себе преимущества.

Тут снова вваливается Мишка. Волосы влажные, прилизанные. Голову, что ли, помыл по такому случаю? И движется к Клаве, весь в нетерпении. Сколько лет ждал! Со школьной скамьи! Скамья подсудимых – ничто по сравнению с такими пытками!

Клава наотрез отказывается признавать факт любви со своей стороны, мотает головой, отбивается, кричит на Милку, что она заморочила ей голову с этими письмами, и, как только ее на секундочку оставляют в покое, по-деловому заявляет:

– Мне некогда, нужно срочно в магазин.

Мишка вопит, что ни за что ее не отпустит, пытается обнять. Затевается возня…

А в это время в комнату врывается Ленчик, таща за собой Клару, как молодую телку на аркане. Конечно, Леня уверен, что наконец застукал любовников.

Сообразительная Клава бросается к нему со словами:

– Леня, бежим!

И поддавшийся детскому страху Леня рванул наутек вместе с Клавой, едва не раздавив стоящую в дверях молчаливую Клару. Из чувства солидарности забрали и ее. Милку брать не стали. Сама виновата.

Но, в общем-то, положение Клавы усугубилось. Внезапно свалившийся на голову мужик, да еще сгребающий ее в охапку на вражеской территории подруги, – это уже не фотография неизвестного. Это натуральный самец, большой такой бугай, с вполне определенными намерениями и давней мечтой получить в награду за свою суровую жизнь именно такую женщину, как она.

Положение Лени по тем же причинам тоже не улучшилось. Потому что по законам мужской чести зэку все-таки нужно было напоследок набить морду, а это было физически невозможно – разные весовые категории. Чувство переживаемого Ленчиком унижения не подлежит никакому описанию. Лучше, чтобы женщины и не знали об этой драматической стороне жизни мужчины. Спасти ситуацию могло только чудо.

Неужели и вправду Ленчик останется с юной Кларой, а Клава сделается добычей бывшего зэка Мишки?

Вот об этом мы и говорили с Клавой, когда она пришла ко мне в очередной раз, взбудораженная, возбужденная и помолодевшая. В белой блузе и черной юбке она вообще была похожа на пионервожатую.

Клава рассказала, что, конечно, когда все трое вбежали в квартиру и немного остыли, она попыталась объяснить Лене, что произошло на самом деле.

Ленчик рад бы всему этому поверить, но присутствие Клары заставило его все-таки поставить вопрос ребром. Измена налицо: Мишка оказался настоящим – можно пощупать – мужиком, а не виртуальным другом по переписке. Ясно, что они встречались у Милки, он, собственно, только хотел это засвидетельствовать. Ленчик, как заведенный, опять говорит, что видит выход лишь в том, чтобы Клава убралась к своему ухажеру, а они с Кларой поселились в квартире, честно заработанной его горбом и потом. Заклинило мужика. Это бывает от неопытности.

Мне ничего не оставалось, как повторить, что Клава по-прежнему преувеличивает серьезность отношений Лени с Кларой. Но, к сожалению, недооценивает реальность и опасность внезапно возникшего Мишки. А надо было брать ситуацию в свои руки и разворачивать наступление. Чтобы действовать наверняка, нужна дополнительная информация. Странно, что Клава до сих пор не поинтересовалась, кто такая Клара. Откуда она взялась, что у нее за интересы? Для возлюбленной она ведет себя слишком пассивно. Если Клара только статистка и ей пообещали какое-то вознаграждение, ее легко элементарно перекупить. При случае, когда они снова встретятся с Леней, а это неизбежно, нужно узнать, где Клара живет и работает, чтобы иметь возможность ее нейтрализовать. Мишка же, если он рецидивист, скоро сядет опять. Плохо, если он решит отомстить Клаве за «безответную» любовь. Нужно поговорить с Милой, все узнать. И ее же руками развести беду. Во всяком случае, с Милкой больше шансов договориться, да и безопасней.