Анна Колесникова - Чего стоит игра? Страница 4

Этьен вопросительно изгибает бровь. Сэр Макс вздыхает.

– Но она же идеальный штурман. Разве ты не видишь?

– Возможно, – осторожно соглашается Лавинь. – Но твой Падрон не уживется даже с идеальным штурманом. Хочешь, чтобы он сожрал и ее? До меня доходят кое-какие слухи…

– Не думаю, что так будет. Видишь ли, Николь – девушка.

– Да ну?

– Ну, право, Этьен, дай сказать. Ты, возможно, не знаешь, но у Кайла… особое отношение к женщинам. Он не обидит Николь. Я думаю, именно это и позволит им хорошо сработаться вместе.

Он задумчиво потер лоб.

– Я, конечно, понимаю… Что быть штурманом в одной раллийной команде – это совсем не то же самое, что стоять у руля целого ралли-рейда. Но я предложу ей хороший контракт. И…

– Ты шутишь? – Лавинь против воли расхохотался. – Где были твои глаза сегодня утром? Да если б я не вмешался, еще пара минут – и она бы бросилась целовать тебе туфли. Она же бредит «Мак-Коски». За всеми гонками следит. А потом еще после каждого этапа неделю меня донимает разбором полетов. И этим твоим Падроном тоже бредит! Одно время сомневалась, правда, кому отдать свои болельщицкие симпатии – ему или Хирвоненну. Но в итоге Падрон победил. И, я думаю, ты знаешь, почему.

– Вот видишь, как все складывается, Эт. Одно к одному.

– А тебя не смущает, что за все время существования история ралли знает единицы имен женщин-штурманов? А уж чемпионов среди них точно нет!

– Значит, Николь будет первой.

Лавинь молчит. Задумчиво крутит в руках чашку. А потом… Вера в то, что его Николь – особенная, самая лучшая, и собственное тщеславие и амбициозность заставляют его улыбнуться и произнести:

– Для начала – надо все-таки узнать мнение Николь.

Он потом вспоминал этот момент, когда вечером Николь чуть ли не колесом ходила по квартире, периодически стискивая дядю в объятьях и выкрикивая нечто бессвязно вроде: «Мак-Коски… Ралли… Я – штурман… работать с Кайлом… познакомлюсь с Микко».

Глава 3. Северо-Западная Англия. Камбрия. Барроу-ин-Фарнесс

Николь входила в кабинет Мак-Коски со священным трепетом глубоко верующего человека, впервые получившего доступ к своей святыне. А между тем, это был совершенно обыкновенный кабинет. Просторный, удобный, рациональный. Но без излишней роскоши и помпезности.

Ники оглянулась, впитывая все новые детали. Огромный черный стол для совещаний. Несколько больших экранов по стенам – для проектора, ЖК, еще какой-то… На одной свободной стене видит несколько черно-белых фото. С улыбкой узнает дядю Эта. Молодого, тридцатилетнего. Самого сэра Макса с чемпионским кубком в высоко поднятых руках. И, вздрогнув, буквально впивается взглядом в лицо темноволосой женщины, пристально смотрящей прямо в камеру из-под длинной челки. Мама. Которую она совсем не помнит, конечно же. И на которую она, увы, совсем не похожа.

– Присаживайся, Николь. Кайл сейчас подойдет, – Ники вздрагивает от голоса Мак-Коски, успев уплыть в мыслях далеко, в те времена, когда ее самой еще не было на свете. Зато мама была жива. – Да не переживай ты так! Вы с Кайлом сработаетесь. Я просто уверен в этом.

– Ну да, – бормочет Ники, устраиваясь на краешке стула. Оглядывает себя. Она старалась изо всех сил, но понятия не имела, как нужно выглядеть, чтобы понравиться такому искушенному плейбою, как Кайл Падрон. Поэтому одела свое the best. Серые прямые брюки, из той же ткани жилет мужского покроя. Белая рубашка. Упрямые волосы накануне острижены, как выражался дядюшка, «под ноль», а на самом деле – всего лишь до той длины, когда они не требуют ровным счетом никакого особого внимания, и при этом не торчат в разные стороны.

– Я думаю, так будет лучше, – продолжает сэр Макс разговор, начатый ими по дороге сюда. – Вы сначала познакомитесь с Кайлом. Пообщаетесь. А потом уж мы все вместе пройдемся по моторхоуму, посмотришь что у нас как и где, познакомлю тебя с кое с кем из наших «топов». А на завтра уже назначим первое рабочее совещание.

– Да, конечно… – отвечает Николь, и в этот момент дверь распахивается. И в кабинет является божество.

И дело было даже не в том, что он был адски, до неприличия хорош собой. И никакие фотографии не передавали этого. Высокий, стройный, с кошачьей пластикой в уверенных движениях. Неброская, обманчиво простая одежда – футболка, джинсы, ветровка – лишь подчеркивала и горделивую осанку, и ширину плеч, и длинные ноги. Взгляд серо-голубых глаз, казавшихся особенно светлыми на фоне длинных темных ресниц, разил наповал. И он знал об этом, о чем говорила легкая улыбка на скульптурных губах.

Дело было в том, что от него буквально исходило… Это не передавалось ни фото, ни видео. Но при непосредственном общении… Стоило его только увидеть. Николь вспомнила вдруг некстати уроки латыни в пансионе. Veni, vedi, vici. То, что хорошо для Цезаря, было хорошо и для Кайла Падрона. Он был рожден для всего самого лучшего. Он был рожден побеждать. И каждый, кто видел его, понимал это. Ему невозможно было сопротивляться. Его невозможно было не обожать.

В ответ на ее полную восхищения улыбку она получила мимолетный взгляд и едва заметный кивок. Мак-Коски достались рукопожатие и улыбка мощностью в тысячу ватт.

– Послушай, Макс, – Николь обмерла от священного ужаса. Называть шефа команды запросто Максом! Хотя, с другой стороны, это же сам Кайл Падрон. И какой же у него голос… – я тут подумал по поводу нашей проблемы. Я знаю одного отличного парня…

– Кайл, минуту, – предупреждающе поднял руку сэр Макс. – Для начала позволь, я тебя кое с кем познакомлю.

– С кем? – непонимающе уставился на шефа команды Кайл.

Мак-Коски демонстративно посмотрел в сторону Николь. Кайл послушно перевел взгляд туда же. Нацепил на лицо фальшивую дежурную улыбку. Сел напротив нее, через стол.

– Кайл, позволь представить тебе Николь Хант. Она – новый член нашей команды.

– Приятно познакомиться, мисс Хант, – все та же фальшивая улыбка. Но и она заставляет сердце колотиться в каком-то сумасшедшем ритме. А потом – вдруг неожиданно замирать.

– Николь – твой штурман на это сезон.

– Очень ра… – он замирает на середине фразы. Недоверчиво хмурится. Переспрашивает: – Штурман?

– Да.

Николь кажется, что его холодные светлые глаза имеют силу рентгеновских лучей. Несколько томительно-долгих секунд он бесцеремонно разглядывает ее. Затем усмехается.

– Хорошая шутка, Макс. Этот ваш британский юмор.

– Я шотландец, Кайл. И это не шутка.

– Да брось…

– Кайл! Я говорю абсолютно серьезно. Николь – наш новый штурман. Твой… – он выделяет это слово, – штурман.

Сицилия берет верх. Кайл вскакивает с места, роняя стул.

– Макс, ты не можешь! Это невозможно…

– Возможно.

– О’кей, о’кей, я понял, – Кайл начинает метаться по кабинету. Николь смотрит на него со смесью восхищения, ужаса и какого-то уж совсем непонятного предчувствия, от которого скудный завтрак, который она таки смогла проглотить, начинает настойчиво проситься наружу. – Я понял. Ты был прав. А я – нет. Мне нужен толковый штурман. И я обещаю, Макс, – Кайл стремительно подходит к Мак-Коски. Он говорит с такой убежденностью, с такой эмоциональностью, что Ники готова поверить во все, что он скажет. – Я обещаю, буду послушным зайкой. Я многое понял. И сдержу свое слово. Только давай найдем нормального, – один недоуменный взгляд в сторону Ники, – штурмана.

– Кайл, – в голосе Мак-Коски столько металла, что он может обеспечить крупный трубопрокатный завод работой на сутки, – это не обсуждается. Николь – твой штурман. У нее контракт на этот сезон. И если ты меня выслушаешь…

– Да что тут можно слушать?!

– Тебе напомнить, кому принадлежит эта команда? И на кого ты работаешь? – совсем тихо спрашивает сэр Макс.

Кайл, видимо, знает, что означает этот негромкий, лишенный эмоций голос. Швеция временно перехватывает инициативу.

– Хорошо, – совершенно спокойно отвечает он, поднимает стул, садится. Поворачиваясь при этом к Николь боком и глядя только на Мак-Коски. – Я слушаю.

– У Николь контракт. Это раз. Она закончила МИТ, и имеет инженерное образование. В отличие от тебя, – Кайл дергается, но молчит. – Это два. Она с самого переезда «Дакара» в Южную Америку работает правой рукой Лавиня, если ты понимаешь, о чем и о ком я. Методику прокладки трасс, деления на спецучастки, да всю эту кухню изнутри знает как свои пять! Это три. Неужели ты не понимаешь, что это значит. И что это нам дает! Да таких штурманов ни у кого нет. Это шанс! Твой шанс.

– Я впечатлен, – Падрон прикладывает руки к груди. Наконец поворачивается к Николь, но его взгляд и улыбка не сулят ничего хорошего. Отвешивает ей шутовской поклон. – Мисс Хант, ваши достижения достойны восхищения.

Он даже делает несколько негромких хлопков.

– Все? Я исполнил ритуал? Я действительно восхищен деятельностью мисс Хант и тем, что она сделала для «Дакара». Мне кажется, будет несправедливым лишать мэтра Лавиня такого помощника. Я не могу принять эту жертву.