Павел Морозов - Взрослый театр. Современная драматургия Страница 4

НИК. Ты опять за свое! Посмотри в глазок, они там вдвоем, голову даю на отрез. Только дверь не открывай – не расхлебаем до конца своих дней!

Звонок продолжает зудеть.

НИНА. Ну, эротоман, что теперь будем делать?

НИК. Почем я знаю?.. Ее же голыми руками не… Стоп-стоп-стоп. Нина! Халат!

НИНА. Какой халат? Зачем?

НИК. Любой, быстро!

Нина снимает свой халат. Никите набрасывает его на Люсю-2 осторожно за плечи ведет ее к шкафу. Нина уже профессионально открывает створку. Люся-2 скрывается в шкафу.

НИК. Сработало. Иди открой.

НИНА. Сам открой, я не одета.

НИК. А, может, совсем не открывать?

НИНА. А чего ты боишься?

НИК. Я боюсь? С чего ты взяла?

НИНА. Тогда открой.

НИК. Хорошо, я открою. Если ты так хочешь.

Никита идет в прихожую и тот час возвращается.

Картина 14. Юмористы-сатирики

За Никитой входит Максим. Один, без Люси. Нина сверлит взглядом Никиту.

МАКС. Ну вы, ребята, спите! Мы едем или как?

НИНА. Куда?

МАКС. На шашлыки, вроде… Я что, не вовремя? (Игриво.) Может, мне погулять полчаса?

НИНА (набрасывая платье). Макс, а что ж ты один?

МАКС. В смысле?

НИНА. Где ты Люсю потерял?

МАКС. В машине она.

НИНА. Ты в этом уверен?

МАКС. А что такое?

НИНА. Ты давно ее видел?

МАКС. Машину?

НИНА. Жену.

МАКС. Минуту назад, а в чем дело?

Никита бросается к окну.

НИК. Нина, глянь-ка! Похожа?

Нина пристраивается к мужу.

НИНА. Весьма отдаленно.

МАКС (выглядывая в окно). Что значит «весьма отдаленно»? Вам не кажется, ребята, что вы сегодня очень странные, оба?

НИНА. Очень может быть.

МАКС. Так, юмористы-сатирики, хватит чудить! Даю вам десять минут на сборы. (По-армейски.) Время пошло! А я пока чай сварганю, вы же не против, надеюсь? (Хохочет.)

Макс высовывается в окно и кричит: «Люда! Людмила! Поднимайся, чаю попьем, они еще не готовы, представляешь?»

МАКС (направляется в кухню). Давайте-давайте, не стесняйтесь!

Макс выходит на кухню и гремит посудой. Доносится его жизнерадостный монолог:

«Мясо купили идеально свежее, свежее может быть только теленок на лужайке. Замочили в белом вине, лучок нарезали кольцами, все честь по чести, живьем можно есть. Душа переполнена восторгом и аппетитом – не знаю, чем больше! И вообще, я уже давно понял, что шашлык – это не еда, вернее, не просто еда! Шашлык – это вселенский феномен, дающий людям ощущение полноты бытия. Шашлык явление непреходящее! Все проходит: любовь, войны, жизнь, – но шашлык будет жить вечно…»

НИНА. Ну, давай, шевели мозгами!

НИК. Легко сказать…

НИНА. В конце концов, ты мужчина, придумай что-нибудь!

НИК. Черт дернул меня родиться мужчиной…

НИНА. Думай!

НИК. Хорошо! Мы немедленно едем на шашлыки! Собирайся!

Никита начинает лихорадочно переодеваться. Спортивный костюм сменяют рубашка и брюки. Никита настолько возбужден, что не замечает, что рубаху ему подает, выпорхнувшая из шкафа Секретарша.

НИК. Ну, что ты стоишь? Давай, давай! (Секретарша ныряет в шкаф.)

НИНА. Что? Оставить здесь этих… этих… Я не хочу вернуться на развалины своей кварт…

Картина 15. Взрослая девочка

Входит Людмила. Нина внимательно рассматривает вошедшую обходя ее полукругом.

ЛЮСЯ. Ужасное солнце. У меня опять начинает болеть голова. Только ненормальные могут ездить отдыхать в такую жару. Кстати, доброе утро, я кажется, не поздоровалась.

НИНА. Виделись уже.

ЛЮСЯ. В самом деле? Впрочем, все может быть, я уже ни в чем не могу быть уверена. В этом доме есть какая-нибудь гадость от головной боли?

НИНА. В этом доме, дорогая, есть все вплоть до самой головной боли.

ЛЮСЯ. Что это с ней, Никита?

НИК. Ничего. Люся, скажи мне как другу, ты себя хорошо чувствуешь?

ЛЮСЯ. Никита, я не совсем понимаю…

НИК. Отлично. Тогда другой вопрос – ты веришь в привидений?

ЛЮСЯ. В кого?

НИК. В привидений, в призраков, в тень отца Гамлета, прочую ересь…

ЛЮСЯ. Никита, я уже взрослая девочка и прекрасно понимаю, что полтергейсты, НЛО, гороскопы – все это опиум для примитивно организованных личностей. А… к чему все эти вопросы?

НИНА. Вечные вопросы, вечные проблемы… Слушай, Люсенька, ты случайно свою родинку никому поносить не давала?

ЛЮСЯ. У меня сейчас голова взорвется…

НИК (Нине). Может, дать ей успокоительное?

ЛЮСЯ. Дайте мне таблетку! Что вы из меня дуру делаете?

НИНА. Видишь ли, Люся…

В часах раздается характерный скрежет. Нина делает непроизвольное движение в сторону часов. Никита хватает Люсю за плечи, разворачивает спиной к часам.

НИК. Люся, Люсенька, дорогая, ты как-то болезненно сегодня выглядишь…

ЛЮСЯ. Что с тобой, Никита, ты какой-то…

НИК. Подожди, Люся, подожди, я давно хотел…

Картина 16. Тайные страстишки

Часы бьют один раз и из них выходит Клавдия Егоровна в

очаровательном комбидресе. Она восторженно обводит взглядом комнату. Никита, не найдя ничего лучшего, целует Люсю в губы. Нина пытается осмыслить оба происшествия, но у нее плохо получается. Никита, наконец, отрывается от Люси.

НИК. Вот, такие, значит, Люся, дела…

ЛЮСЯ. Спасибо, мне намного лучше.

Люся пытается посмотреть на Нину, но Никита не дает ей этого сделать.

НИК. Тебя Макс звал.

ЛЮСЯ. Меня?

НИК. Тебя. Дважды. Иди.

Он почти насильно выдворяет Люсю из комнаты.

НИНА (глядя на Клавдию Егоровну). Ты ее поцеловал.

НИК (не сводя глаз с вошедшей). Я спасал положение.

НИНА. А что это? Как ты это мне объяснишь?

НИК. Это?.. Это очень похоже на Клавдию Егоровну…

НИНА. Какую еще Клавдию Егоровну?

НИК. Маму Клаву. Господи, я, кажется, схожу с ума…

НИНА. Я вижу. Сейчас тебе придется призвать на помощь не только папашу Фрейда, но и графа Калиостро.

НИК. Нина, какие шутки? Ее уже нет.

НИНА. Кого нет?

НИК. Мамы Клавы.

НИНА. А это кто?

НИК. Не знаю, может ее фантом…

НИНА. Давай-давай…

НИК. Я серьезно. В детстве мама водила меня кормить голубей на площадь Ленина. Мы всегда проходили мимо Мамы Клавы, она продавала молоко, на углу…

НИНА. Продавщица, значит. Ну, милый, спасибо. Теперь все становится на свои места. Вот они, твои тайные страстишки! Сначала секретарша, потом продавщица!

НИК. Нина, ты ничегошеньки не поняла! Это было тридцать лет назад!

НИНА. Что?

МАМА КЛАВА. Сладенький мой, и ты здесь? Как же я по тебе соскучилась!

НИНА. Что значит «сладенький»? Никита, почему она называет тебя «сладеньким»?

НИК (мечтательно). Откуда я могу знать? Может она меня с кем-то путает?

МАМА КЛАВА. Иди сюда, мой мальчик, я тебя молочком накормлю.

Она округляет ладонью грудь. Никита отпрыгивает, как мяч.

НИК. Не надо! Я не пью по утрам.

НИНА. Вы что себе позволяете?

Мама Клава идет к Нине.

МАМА КЛАВА. А хочешь, я тебя покормлю?

НИНА. Не притрагивайтесь ко мне!

МАМА КЛАВА (ласково). У меня молока много. Тридцать лет никого не кормила. Будешь пить молочко? (Агрессивно) Я спрашиваю, будешь пить молоко?!

Пауза.

Не хотят. Не хо-тят. Чудовищное противоречие. Землю сотрясают катастрофы и катаклизмы. Повсюду царят гиперинфляция и гиперсексуальность. Курс доллара растет прямопропорционально падению нравственности. Люди задыхаются от кризисов и кариеса. Женщины делают аборты из чувства протеста против неуверенности в завтрашнем дне. Мир погряз в нищете. Два миллиарда несчастных страдают от голода.

И вот, когда Мама Клава приходит к страждущим и говорит – я накормлю вас, ей отвечают – мы не пьем по утрам! Мы не пьем по утрам… Что ж, насильно мил не будешь.

Картина 17. Детские фантазии

Мама Клава достает носовой платок, влезает на подоконник и начинает протирать створки окна.

НИНА. Так она была продавщицей или кормилицей?

НИК. Не надо иронии, Нина! Я не имею понятия откуда всплыла эта грудь.

НИНА. И какая грудь.

НИК. Да, грудь, в общем-то… Да далась она тебе! Грудь как грудь, ничего особенного.

МАМА КЛАВА. Обижаешь, сладенький!

НИНА. Он вам не сладенький! (Никите.) Чем тебе не нравится моя грудь?

НИК. С чего ты взяла? Да я в восторге от твоей груди! Я просто обожаю твою грудь!

НИНА. Тогда почему тебе снится женщина с грудью, о которой я могла бы только мечтать?