Ада Ммант - Душа Неталии. Книга 1. Поиски истоков Страница 4

На радостях девушка с невероятной прыткостью взобралась обратно на дерево, чтобы забрать свои вещи. Внизу, на земле она быстро перекусила и тронулась в путь. Начинался новый день, и она не хотела терять ни минуты.

Новый день прошел просто чудесно, за исключением нескольких неурядиц: снова стояла невыносимая жара; Соула сильно натерла ноги; по дороге ей встретились двое пьяных мужчин. Они стали к ней приставать, и ей пришлось всю оставшуюся дорогу до самой ночи идти по лесу, где ее безжалостно покусали вредные мошки.

На этот раз она решила не испытывать судьбу и осталась ночевать на земле, и к большой радости ночью ее никто не потревожил.

Утром бодрая и веселая она двинулась снова в путь. Сегодня Соула собиралась устроить привал пораньше, припасы кончались, да и хотелось, немного разнообразия в еде. Когда стало садиться солнце, девушка углубилась в лес и сразу наткнулась на следы диких животных…

Отец долго уговаривал Била, чтоб тот обучил его девчонку ремеслу следопыта, и старый друг под твердым напором Конрада сдался, так что теперь ей без труда удавалось определить владельцев тех или иных следов. Раньше Бил служил в королевских лесах егерем, и не было равных ему; он слыл лучшим из всех следопытов, о которых ей приходилось когда-либо слышать.

Перед взором предстали заячьи следы; она внимательно осмотрелась и увидела, что большинство стволов на полянке обгрызены. Березовая кора являлась любимым лакомством маленького зверька – все это лишь подтвердило присутствие зверя. Сбросив с себя сумку, Соула стала крадучись пробираться по лесу; она не спеша сняла с плеча саадак и вынула из него лук и две стрелы: ее движения были неслышны и легки. Девушка слыла отменным стрелком и умелым охотником.

Отец всегда ею гордился: за чтобы она ни бралась, все у нее получалось хорошо. Конечно, имелись и маленькие недостатки: она не умела плавать, плохо готовила еду, боялась высоты, а самое главное – она не умела обращаться с мечом. Конрад пытался ее обучить этому, но Соула упиралась, говоря, что ей это не нужно. «Биться на мечах, папа, – это мужское дело», – весело отвечала она своему отцу. Ей куда интересней было побегать по лесу, пострелять из лука, а наука – как уколоть правильно своего противника, оказалась ей не под силу. Старый Конрад досадовал по этому поводу, ведь раньше он был наемным воином, и ему перед смертью хотелось передать кому-нибудь свое умение, но Конрад ничего не мог поделать со своей любимой дочерью.

Где-то поблизости раздался слабый шорох: хороший от природы слух мгновенно уловил посторонний звук, а долголетние тренировки с луком не дали ей промахнуться. Выпущенная, из лука стрела запела, рассекая воздух; она точно попала в цель: перебила тоненькую артерию на шеи маленького зверька – он умер мгновенно, даже не осознав этого.

Довольная Соула, вернулась к оставленным вещам с добычей, быстро собрала хворост, ловко разожгла огонь. Спустя пару часов этот самый заяц, точнее его жареное мясо покоилось в желудке девушки. Насытившись, Соула сладко потянулась, легла на спину, и громко зевнула.

На лес опустились сумерки, и пора было предаться блаженному сну. Подкинув еще пару толстых веток в костер, Соула улеглась головой на сумку и укрылась своим плащом. Пламя костра должно будет отпугнуть диких зверей, а кроме них ей казалось, что бояться нечего – все нормальные люди в это время уже спят. И с этой мыслей девушка уснула.

И пока она придавалась своим грезам, «ненормальные» люди подкрадывались к ее пристанищу.

Чуткий слух мгновенно уловил тихий звук хрустнувшей ветки, Соула вздрогнула: оковы грез еще не успели затащить ее в глубокий сон. Девушка замерла и стала вглядываться в ночную темноту; пламя костра усложняло ее усилия. Не имелось никакой возможности, чтобы что-либо разглядеть, и лишь громко бьющееся в груди сердце давало понять, что что-то неладное затаилось во всей этой пугающей ночной тишине.

Как всегда оно оказалось право: вдруг, со всех сторон на нее стали надвигаться темные тени, и в эту минуту она поняла, как же глупо и неразумно было разжигать костер в этом лесу, да и вообще в лесу – сдуру понадеялась на «авось»! Сидела б себе на ветке и грызла б сухую лепешку и горя не знала…

Соула с замиранием сердца пыталась разглядеть ночной мрак, а тени тем временем подбирались все ближе и ближе. И Соула уже стала различать силуэты трех людей; она, было, обрадовалась, что это не какие-то там чудовища, но вспомнила наставления отца, который не поленился и объяснил, что некоторые люди могут оказаться опаснее любого зверя.

Девушка резко встала; ей не хотелось предстать перед незваными гостями еще в более безвыходном положении: на ногах еще имелась вероятность попытаться немного побороться за свою жизнь – нежели сидя. Она, молча, стояла и ждала действий со стороны незнакомцев. Бежать и драться, по всей вероятности, в данный момент представлялось бессмысленной затеей. Темные, высокие фигуры уже нависали над ней, как черные скалы, ей оставалось, к своему горькому сожалению, лишь наблюдать за окружившими ее мужчинами. Кровь безумно стучала в висках: страх потихоньку сковывал все тело.

Итак, они подошли почти к ней вплотную; она резко рванулась вперед, в то место, где заметила небольшой зазор между здоровенными телами, но сильные руки железной хваткой схватили ее за запястья рук. Соула не удержалась на ногах и упала на колени. Все те же руки резко вернули ее на место в вертикальное положение. И вскоре ее взору предстала широкая грудь человека, так как именно она находилась на уровне серых глаз девушки: могучий исполин возвышался над ней почти на две головы, в нем было десять пядей во лбу – не меньше. Ей даже пришлось запрокинуть голову, чтоб посмотреть в его лицо. Длинные, темные волосы спускались по широченным плечам и, не менее темная борода скрывала квадратный подбородок; большой нос правильно делил лицо пополам и густые брови; рот был сжат в тонкую линию, и пушистые усы скрывали линию губ. Складывалось ощущение, что у этого человека отсутствовал рот совсем, но это оказалось не так, и Соула в этом убедилась, когда здоровая пасть распахнулась и обрушила на нее поток громогласных возгласов:

– Ты, кто такая? Что, ты, здесь делаешь? И как, ты, посмела разжигать костер на наших землях? – грозно рычал на испуганную девушку мужчина.

Соула от подобного грубого и неуважительного обращения невольно задрожала; раньше ей никогда не приходилось так тесно общаться с представителями другого пола. «Да, вот ты и попала в историю – дуреха, – в ужасе подумала Соула, – будет мне наука на следующий раз! Если он, конечно, будет?!» От недобрых мыслей у нее в горле встал ком, и она ничего не могла ответить своим мучителям, только пытливо смотрела на их недовольные лица.

Здоровяк в ярости схватил девушку за грудки, ее любимой туники, и зло тряхнул. Из его рта вырвался очередной злобный рык:

– Ну! Отвечай!

– Меня зовут Соула, – с трудом вымолвила девушка, сипящим шепотом.

– Что, ты, здесь делаешь? – обратился к ней с вопросом другой великан.

Соула медленно повернула голову в сторону, где стоял второй исполин: он казался еще выше первого. Его лицо было гладко выбрито в отличие от первого, волосы аккуратно пострижены до плеч, а рот растянулся в ехидной улыбке. «Наверно, его сильно забавляло то положение, в котором она находилась в данный момент», – подумала девушка и раздраженно хмыкнула:

– Хм! Ну! Вообще-то, я здесь решила переночевать. – Соула безотрывно смотрела в зеленые глаза молодого мужчины. Улыбка его стала еще шире, он кивнул своей головой, и девушка почувствовала, что ее больше никто не держит; она быстро наклонилась, схватила с земли свою сумку и, выпрямившись, торопливо продолжила свое объяснение: – Я тут проездом, поверьте, мне действительно не хотелось никого беспокоить. Я искренне сожалею, что потревожила вас и приношу свои извинения. И если у вас ко мне больше нет никаких вопросов, то… я пойду?! Хорошо?!

Соула уже оторвала свой сапог от земли, как знакомый рык снова раздался над ее ухом:

– Не глупи!

Девушка от неожиданности резко развернулась к бородатому великану, тихо вскрикнула и с испугом посмотрела в карие не очень добрые глаза. Сердце глухо застучало в груди, странный блеск этих глаз пугал ее сильнее, чем громовой голос.

– Махаил, бросай рычать! Ты что не видишь?! Девчонка и так напугана.

Грудной голос незнакомца немного смягчился, стал спокойным, дружелюбным. Соула повернулась к зеленоглазому шатену: его рот больше не улыбался, а суровый взгляд бирюзовых глаз был направлен не на нее, а на грубого бородача. Затем его выражение лица снова сменилось: стало ироничным, рот опять растянулся в улыбке и с губ сорвался веселый смешок: