Ева Модиньяни - Женщины его жизни Страница 4

– Мне тоже кажется, что они спешат, – произнесла она без особого энтузиазма. Червь сомнения точил ей душу, навязчивая мысль не покидала ее с тех самых пор, как она отправилась из миланского аэропорта на встречу с Бруно. Какая женщина сопровождала его в этом последнем круизе на «Трилистнике»? Механически поддерживая деловой разговор, она упорно продолжала вызывать в воображении тревожный образ женщины, которую Бруно, вероятно, оставил в своей постели, отправляясь в кабинет на встречу с ней. Не может быть, чтобы женщины не было. Мысль об этом заставляла ее сходить с ума от ревности.

– Неужели не было никакой возможности предупредить меня заранее? – спросил Бруно.

– Адвокат Бранкати пытался связаться с вами, – тут же ответила она. – В течение нескольких дней он старался вас разыскать, но безуспешно.

– А где сейчас адвокат? – Бруно отпил глоток виски.

– Он вчера вылетел в Соединенные Штаты. – Безмятежный взгляд васильковых глаз не выдавал и тени внутреннего волнения.

– Зато вы, как всегда, на месте в нужный час. – Глаза Бруно засветились улыбкой.

– Примерно так обстоят дела, мистер Брайан. – Ее губы дрогнули. Она гордилась собой: и на этот раз ей удалось найти верный тон.

– Есть еще что-то, кроме документов? – спросил он почти безучастно.

– Адвокат Бранкати просил меня передать вам, что в Вашингтоне он попытается прояснить дела в Южной Африке. К тому же он советует вам не спешить в делах с мистером Хашеттом. Впрочем, сегодня вечером он сам позвонит. Самое позднее завтра.

– Очень хорошо, – сказал он, улыбаясь. Если Бруно и был обеспокоен, он не подавал виду. Кроме того, он вовсе не считал нужным сообщать Карин, где он был в те дни, когда глава одной из трех работавших на него юридических фирм (две другие находились в Кейптауне и в Париже) лихорадочно его разыскивал.

– Так что же насчет этих документов? – Карин указала на бумаги, разложенные на столе.

– Я позже их просмотрю, времени еще достаточно.

– Как хотите, мистер Брайан. – Карин поняла, что голова Бруно в эту минуту была занята чем-то другим. Ей не требовалось ни сверхъестественной интуиции, ни смелого полета фантазии, чтобы понять, что, пока все с ног сбились, разыскивая его, неуловимый Барон укрывался где-нибудь в любовном гнездышке с новой женщиной. Может быть, с той самой, что сейчас находилась в спальной каюте на «Трилистнике». А может быть, здесь он уже с другой? В принципе не исключено, что на борту находятся сразу несколько женщин. Или все-таки никого нет? Карин мучительно хотелось это знать. Желание и боязнь узнать правду попеременно терзали ее душу.

– Мне остается только поблагодарить вас, Карин, – сказал Бруно. Это означало конец разговора.

– Хорошо. – Она примирилась с тем, что придется его покинуть. Он обращался с ней, как с живым компьютером, как со счетной машинкой. А разве не этого она сама, в сущности, добивалась? Будь прокляты эти внутренние противоречия! – Значит, я могу уехать?

– Вы мне понадобитесь в течение нескольких дней. – Да, Бруно умел обескураживать людей. Непредвиденный поворот событий вызвал у Карин новый приступ паники.

– На несколько дней? – переспросила она.

– Надеюсь, я могу на вас рассчитывать? – уточнил он. Ее готовность быть в его распоряжении, видимо, представлялась ему чем-то само собой разумеющимся.

– Да, конечно, – покорно согласилась она, на миг задержав дыхание.

– Вы предпочитаете ночевать здесь или переедете в Каннебьер?

У Бруно в бухте Каннебьер, посреди парка, уступами спускавшегося к морю, был великолепный дом с садом, выстроенный английским архитектором Бобом Уилсоном и оформленный миланским дизайнером Эдоардо Конти Кремаги. Дом, окруженный буйной средиземноморской растительностью, представлял собой одноэтажное строение в виде павильона со стеклянными дверями, выходящими к бассейну из белого каррарского мрамора. Теплый коричневый тон стен и полы цвета сиенской земли подчеркивали красоту внутреннего убранства, состоявшего из белоснежных, как монашеские одеяния, диванов, широких и низких столов и нескольких английских терракотовых скульптур прошлого века. В доме было две спальни, крошечные, как, впрочем, и ванные комнаты, но изумительные в своей строгой элегантной простоте.

Карин мгновенно приняла решение:

– Спасибо за гостеприимство, мистер Брайан, – ответила она, – но если уж мне позволено выбирать, я предпочитаю переночевать на борту.

– Неодолимая тяга к морю? – В его голосе слышалась насмешка, казалось, он угадывал тайные мысли своей гостьи.

– Просто детское желание провести ночь на корабле, – солгала Карин. В действительности это был всего лишь наиболее простой и доступный способ увидеть наконец собственными глазами, что за обольстительное создание услаждает досуг одного из самых неотразимых мужчин на свете.

– Гаэтано проводит вас в вашу каюту, – произнес он тоном радушного хозяина дома.

Легкий румянец окрасил безупречный алебастр ее лица:

– Есть проблема с шофером.

– Предоставим ее решение на усмотрение Гаэтано. – Слуга бесшумно материализовался в дверях. Он уже был в курсе дела. – Предупреди водителя синьорины, – сказал ему Барон.

Гаэтано поклонился и улыбнулся:

– Все будет сделано, ваша светлость. – Он исчез бесшумно, как тень.

– Я собиралась вернуться в Милан сегодня вечером, – заговорила Карин, когда они вновь остались одни.

– Это так важно? – Казалось, разговор идет между мужчиной и женщиной, которые только что познакомились и хотят узнать друг друга поближе.

– Нет, – пожала она плечами. – Просто я не захватила даже зубной щетки.

Бруно насмешливо взглянул на нее и заметил:

– Модные лавки Сен-Тропеза в вашем распоряжении. – Эта фраза прозвучала так, словно была взята из какого-то киносценария, специально созданного, чтобы вывести из себя любую женщину. На Карин, привыкшую к эксцентричности некоторых деловых людей, она тоже произвела впечатление.

– Разве они не закрыты в столь поздний час? – Стало ясно, что она нечасто посещает магазины.

– Думаю, нет. Но даже если и так, я научу вас волшебному слову, открывающему закрытые двери.

– Все? – спросила она чуть поддразнивающим тоном.

– Многие, – ответил он.

– Я вам очень благодарна, – повторила Карин, смутившись.

– Выберите все, что вам не так уж нужно, – посоветовал Барон. Разговор явно начал его развлекать. – Нет на свете ничего более необходимого, чем ненужные вещи. Кажется, именно без них труднее всего обойтись.

Он поднялся и легко коснулся губами ее руки, отчего по телу у нее прошла дрожь.

– Хорошо, – сказала Карин, – увидимся позже. – Она знала, что беспокоиться о счете ей не придется и что при желании она могла бы купить себе целый гардероб. Но Карин не собиралась злоупотреблять щедростью Бруно, хотя ей, как и всем женщинам, безумно нравилась бесполезная роскошь. Ее зарплата квалифицированного секретаря позволяла ей жить с комфортом, но не давала возможности покупать наряды от Диора или Живанши. Искушение было велико, но она знала, что ограничится самым необходимым: какое-нибудь платье на смену, ночная рубашка, купальник, необходимое белье. Что же до туалетных принадлежностей – от зубной щетки до махрового халата и флакона туалетной воды, – она знала, что найдет все это в каюте для гостей. Косметикой она не пользовалась, словно боясь сделать более заметной свою красоту, которую, правда, никакие ограничения, добровольно наложенные на себя девушкой, не смогли бы затушевать.