Барбара Картланд - Влюбленный дьявол Страница 4

Казалось, ей нравилась сама мысль об этом. Лариса понимала: если граф ее не возьмет, то тогда придется обратиться в одно из местных бюро, занимающихся устройством гувернанток, ищущих места. Охотников нанять восемнадцатилетнюю гувернантку сыщется немного, несмотря на ее принадлежность к благородной фамилии. Все гувернантки, которые служили в их доме, пока сестры не подросли, были женщинами лет сорока. Как правило, они происходили из семей священнослужителей или врачей, и, казалось, были обречены всю жизнь влачить серое существование. Они не задерживались в доме надолго: сэр Боугрейв находил их присутствие неприятным.

«Они знают меньше десятилетнего ребенка! — возмущался он. — И не желают знать более того, что написано в их учебниках!»

«Чего же ты хочешь, дорогой мой, за пятьдесят-то фунтов в год?» — бывало, спрашивала леди Стантон.

«Чего-нибудь человеческого!» — огрызался сэр Боугрейв.

Гувернантки сменяли одна другую, пока, наконец, глава семьи не отказался от попыток найти подходящую женщину и не взялся самостоятельно учить своих дочерей.

Ники, разумеется, отдали в школу, а затем он уехал в Оксфорд. Несмотря на то, что Лариса немного завидовала брату, его возможностям, тем не менее в целом она была совершенно счастлива. Теперь ее неотступно мучила мысль о том, что им грозит не только бедность, но и полный распад семьи. Когда состоялась помолвка Синтии, она представила себе, как рано или поздно влюбится и будет любима. Тогда ей предстоит покинуть родных и оказаться во внешнем, столь незнакомом мире. Однако, несмотря на романтические любовные грезы, Лариса оставалась самым практичным членом семьи. В ней было гораздо больше здравого смысла, чем в мягкой, женственной, беспомощной их матери, которая всегда и всецело зависела от мужа.

— Не представляю, как я буду управляться в маленьком домишке без повара и слуг? — сокрушалась леди Стантон.

— Но у тебя же будет Нана, — отвечала Лариса, — кроме того, Делия обожает готовить. Да и едите вы мало, не нужно будет готовить так много, как при папе.

— Ну как я отсюда уеду, когда живу здесь с того самого времени, как вышла замуж, — сквозь слезы говорила мать, оглядывая гостиную с высокими потолками, красивым карнизом восемнадцатого века и удлиненными окнами, выходящими на террасу.

— Конечно, тяжело, мама. Но в любом случае пришлось бы съезжать, как только женится Ники. Дом слишком велик для тебя с двумя девочками. Но, может быть, мы когда-нибудь вернемся сюда.

— А я люблю большие дома, — обиделась леди Стантон и быстро добавила: — однако же, я постараюсь, чтобы коттедж, в котором нам предстоит жить, был уютным. Ведь никто из нас не выносит неустроенности, правда?

— Ну конечно, мама, — отвечала Лариса. — Помнишь, как папа старался воспитать в нас истинный вкус, какие страшные слова обрушивались по поводу обилия занавесочек, салфеточек, оборочек?

Леди Стантон рассмеялась, несмотря на то, что в ее глазах стояли слезы. Действительно, сэр Боугрейв научил их всех ценить изысканность античных пропорций. Ему претила безвкусица нагромождений, столь любимых королевой Викторией. Редмарли-хаус, построенный по канонам архитектуры конца восемнадцатого века, отличался простотой линий и меблировки. Он казался просторным, даже несколько пустоватым по сравнению с домами их друзей. Все в семье понимали, что их дом построен с безупречным, не подверженным влиянию времени вкусом. Шитые бисером подушечки, пыльные бумажные цветы, салфеточки и манера вычурно причесываться — все эти излишества, столь распространенные среди современников, были не более чем прихотью моды, рассчитанной на непосвященных.

Через четыре дня принесли письмо от графа де Вальмона. До этого леди Стантон одолевало такое количество сомнений и страхов, что Лариса начала опасаться, что ей запретят ехать, даже если придет приглашение. Письмо графа подействовало на мать успокоительно. В кратких выражениях граф писал, что из слов его сестры, графини де Шалон, он узнал, что мисс Стантон согласна предложить свои услуги по обучению восьмилетнего мальчика английскому языку и началам других предметов. Граф сообщал, что с нетерпением ждет приезда мисс Стантон во Францию. Он готов платить три тысячи пятьсот франков годового содержания.

К письму прилагался билет второго класса от Лондона до Парижа с оплаченной переправой через Ла-Манш.

Если леди Стантон, продолжал граф, милостиво даст ему знать, когда прибудет ее дочь, то он распорядится встретить ее на Северном вокзале в Париже. Карета отвезет мисс Стантон в замок Вальмон, где граф даст ей соответствующие наставления.

Послание было деловым и холодным, что обрадовало леди Стантон пуще всех комплиментов и изысканных оборотов.

— Второй класс! — воскликнула Афина. — Тебя ставят на место. Ты ведь теперь гувернантка!

— Собственно, я и не ожидала от графа билета первого класса, — ответила Лариса.

— Папа всегда говорил, — продолжала Афина, — что в первом классе ездят джентльмены, во втором — деловые люди, а в третьем — простонародье. Теперь ты будешь в компании бизнесменов, Лариса!

— Лариса сядет в вагон с надписью «Только для дам», — сказала леди Стантон. — Надеюсь, что у них во Франции есть такие вагоны. Тогда не придется беседовать ни с каким-нибудь бизнесменом, ни с прочими мужчинами. — Леди Стантон глубоко вздохнула: — Ах, Лариса, как же далеко ты едешь одна!

— Я буду осторожна, мама, — ответила девушка. Письмо от графа принесли в тот момент, когда вся семья собралась к ленчу. Ники, узнав о его содержании, воскликнул:

— О Боже!

— Ты что? — встревожилась Лариса.

— Ты понимаешь, сколько тебе будет платить граф? Сто пятьдесят фунтов в год!

Все присутствующие ахнули.

— Ты в этом уверен? — спросила леди Стантон. — Боюсь, что я не знаю, каков нынче обменный курс.

— Что-то около двадцати пяти франков за фунт, — ответил Ники.

— И что же, он действительно мне столько заплатит? — поинтересовалась Лариса.

— Он же письменно поручился за это, — сказал Ники.

— Такая плата слишком щедра! — воскликнула леди Стантон.

— Вместе с Афиной вы будете зарабатывать двести пятьдесят фунтов в год! Денег хватит, чтобы Ники мог учиться вплоть до выпускных экзаменов.

— Конечно, хватит, — сказал Ники. — Но и Ларисе нужно что-то оставлять себе. Не может же она жить без пенса в кармане в чужой стране.

— Действительно, ей кое-что понадобится. Но вряд ли речь идет о крупной сумме, — сказала леди Стантон.

— Да мне и надо-то совсем чуть-чуть, — вставила Лариса. — В конце концов, жилье и стол будут бесплатными, а без остального можно и обойтись!