Галина Волкова - Не ходите, девки, замуж… или… ЛОШАДЬ БОЛЬШАЯ Страница 4

Но тем не менее, как бы безумно ни боялась девка побоев, строгие наказания от проказ её не останавливали! Назло что ли, делала? Гораздо эффективнее получилось у матери воздействовать на дочку всеобщим осуждением, заставив краснеть от стыда. Первый такой урок Василиса получила, когда ещё и в школу не ходила. В тот раз плутоватые друзья спровоцировали, решив, как обычно, взять подружку на «слабо»…

Многочисленной чумазой ватагой они ввалились в местный магазинчик, торгующий всем подряд, кроме разве продуктов. В стеклянной витрине посреди зала, будоража желанием немедленного обладания, соблазнительно смотрелись выставленные на обозрение детские игрушки. Армия полиэтиленовых солдатиков, расставленная строем, будто рвалась в бой. Рядом красовалась эскадрилья крошечных самолётиков – тот же пластик, причём выполненный незатейливо и грубо, но для детворы – немыслимое богатство. Железный пистолет, совсем как настоящий, искушающе поблёскивал чёрной краской… почему-то оранжевые овечки и красные лошадки… Но совсем не это столь сильно привлекло внимание компании!

– Васька, а слабо вытащить вон ту игру? – толкали девчонку в бок вероломные подстрекатели, указывая на приоткрытую коробочку с разноцветнами фишками в прозрачном пакетике.

– Наверное, этого никто не сможет… – задумчиво протянул самый мелкий, сосредоточенно ковыряя грязным пальцем в носу.

«И кто, интересно, посмел сомневаться в моих способностях?! Это мне-то не под силу? Ха!» – подойдя поближе, внимательно оглядела «сейф», высматривая слабые места. Обнаружив небольшую щёлочку, придвинулась плотнее к стеклу и засунула пальчик вовнутрь. Ширины хватило. Зацепив плоскую коробочку, медленно… миллиметр за миллиметром аккуратно подтянула к себе, развернула стоймя и ловко вытащила наружу. «Вуаля! Есть!» – схватив добычу, бросилась наутёк. Игру с ребятами поделила по-братски, расценив свои действия как забавную авантюру, но вовсе ни как хищение. Возможно, что всё бы так и осталось «шито-крыто», если бы, придя с работы, мать совершенно случайно не обнаружила в дочкином кармане несколько элементов от игры и не устроила сию же минуту допрос с пристрастием. Ну и Васька, конечно, тут же раскололась, заранее завывая волчонком. Короче, как по сценарию, – сопли, слюни, слёзы… Но не тут-то было! Бить в этот раз маленькую разбойницу, как ни странно, не стали, а волоком потащили через весь посёлок признаваться в страшном грехе! И вот посреди торгового зала на виду у покупателей, захлёбываясь крокодильими слезами, размазывая их грязной ладошкой по лицу и оставляя тёмные разводы, девчонка, стыдливо переминаясь с ноги на ноги и опустив голову, просила прощения у продавщицы… Урок тот усвоила на всю оставшуюся жизнь, и чужое для неё стало отныне табу! Вот такая росла Васька-Василиса… лошадь большая, как называла её мать… чисто оторва!

Проживала девочка с семьёй в небольшом посёлке городского типа, застроенного панельными пятиэтажками и расположенного на самой границе с одним из центральных городов России, совсем рядом с Финским заливом. Вроде как не деревенские жители, но и горожавостью своей похвастаться не могли. Соседство с огромным мегаполисом не вызывало у Васьки никаких чувств, потому как бывать там приходилось всего лишь считанное количество раз. Да и привыкла она, не ведая другой жизни, к простору, близлежащим лесам, свежему воздуху и волюшке-вольной, где детей выпускали гулять без опаски. Сейчас же посёлок погружался в ночную темноту, тускло светились редкие фонари, люди готовились ко сну, задёргивая поплотнее шторы. Отец с работы ещё не вернулся, а Василиса, глядя на ползающую по ковру младшую сестрёнку, заранее паниковала, предчувствуя, что и на этот раз выспаться не получится. Отношения между родителями не ладились, мужчина всё чаще и чаще приползал домой «на рогах», а ставшие ежевечерними ссоры частенько заканчивались дракой, битьём стёкол и летящей в стены хрустальной посудой. Васька приближение дебошира к дверям квартиры каким-то нюхом чувствовала заранее, сжимаясь от страха перед надвигающейся грозой, а сердечко её билось частой дробью, словно у зайчонка. Скандал, как правило, разгорался с подачи отца. Пытаясь вывести из себя кажущуюся невозмутимой супругу, усаживался на ковёр посредине зала прямо в грязной рабочей одежде и начинал строить дикие гримасы, злобно рыча и скрипя зубами. Да-да! Именно рычал, устрашающе сверкая белками глаз! Женщина старалась не обращать на невменяемого особого внимания, занимаясь своими делами, а тот прицеплялся к детям, устраивая шумные игры, заканчивающеся всегда одинаково плохо – воплями и слезами крохотной сестрёнки, в очередной раз свалившейся на пол и больно ударившейся, как правило, головой.

Сегодняшний вечер не стал исключением, и не успел батька явиться с работы, чуть держась на ногах от изрядного подпития, как события стали развиваться словно по накатанной.

– Оставь детей… – удерживала себя на грани спокойствия мать, пытаясь утихомирить мужа.

– Чё? Не нравлюсь, да?! – тут же завёлся с полоборота, как будто того и ждал.

Слово за слово, и вспыхнула очередная душераздирающая, страшная сцена. Схватив первое, что попалось под руку, а подвернулся как назло большой деревянный ящик из-под детских игрушек, топорно сколоченный им же самим, разъярённый мужчина начал крушить всё вокруг. Порезавшись об острые стёкла раскуроченного серванта, заливал кровью, бьющей фонтаном в разные стороны из порванных вен, мебель, обои, их всех… Страшные крики, вопли и визг били по ушам!

Девчонка, не впервые оказавшись в подобной ситуации, была наготове. Подхватив на руки младшую сестрёнку и крепко прижимая к себе упитанную «тушку», бросилась наутёк! У неё, похоже, стало входить в привычку в одной ночной сорочке скрываться у соседей, которые зачастую просто-напросто не открывали двери, боясь за себя.

Вот и на этот раз никто их не впустил, как ни умоляла Васька, судорожно давя на кнопки звонков. Поэтому насмерть перепуганной, с малышкой на руках, ей пришлось бежать на улицу под покров темноты, прячась в скверике у детского сада, клацая зубами от холода и страха… Наконец появилась зарёванная мать в разорванном домашнем халате, придерживая трясущимися руками ворот с оторванными пуговицами. Кликнув девчонок, с опаской выползших из укрытия, поспешила с ними к родственникам на другой конец безмятежно засыпающего посёлка. Местные знали друг друга в лицо, и происходящих событий утаить от сограждан было попросту невозможно. Таким образом, к страху за свою жизнь у девочки добавились новые для неё чувства – жгучий стыд за родителя и унизительность их положения. Вот с тех самых пор Васька, папина дочка, перестала уважать и любить отца, с самого её рождения являвшегося для неё незыблемым кумиром, и возненавидела всё, что связано с алкоголем. Мать почему-то терпела хулигана, сохраняя семью, в милицию на того заявлять не спешила и разводиться не торопилась.