Фелиция Флакс - Любовные декорации Страница 4

Марк пробежал загоревшимися глазами по списку. С кого начать? Конечно, не с Джеммы. Ее таланты сыпать в кофе соль и соду ему известны.

Пожалуй, надо в первую очередь проверить Софи. Эта тихая леди — синий чулок — единственная из списка, которая ничего не должна лично Девитту и не связана с союзом «Меандр» трепетными чувствами и многолетней работой. Но что Девитт мог сделать такого ужасного синему чулку, за что она его возненавидела? До степени карикатур? Или, может, он как раз ничего не сделал, а она надеялась? В смысле надеялась на особое внимание босса?

Девитт издал жалобный смешок. Он начинает сходить сума. Все признаки паранойи на лицо: он уже начал подозревать ярую феминистку Софи в страстных чувствах к его персоне. А еще день назад они с Фрэнком предположили, что Софи лесбиянка. Как давно это было…

Ну, допустим, это Софи. Но как он ее раскроет? Под дулом пистолета заставит рисовать на себя карикатуры? Однако ж m-r TROLL — очень талантливый художник, и притвориться полным неумехой для него — раз плюнуть.

Устроить обыск? Как-то нехорошо и непорядочно все-таки. Президент известного издательского союза «Меандр» тайком роется в письменном столе своей стенографистки. Узнай это m-r TROLL, он такую карикатуру сварганит, что Девитт повесится от стыда.

Что же делать?

От безысходности и злости Марк рывком поднялся и подошел к бару. Вынул початую бутылку виски и щедро плеснул в стакан. Скорее всего, сегодня переговоры с «ПабликЛайном» зайдут в тупик вследствие невменяемости второй стороны. Если только Николас Керст великодушно не согласится напиться вместе с Девиттом, скажем так, для равновесия…

Марк всегда чувствовал себя негодяем, когда просил Джемму задержаться в офисе после работы. Такое порой случалось, когда переговоры затягивались или, наоборот, должны были состояться на следующее утро и вся техническая подготовка к ним осуществлялась накануне, чтобы утром можно было сразу сесть в кресло и начать.

В обязанности Джеммы входит покупка цветов, десерта, минеральной воды и шампанского, содержание в порядке кофейных и чайных наборов, фарфоровых тарелок. Она должна следить за наличием салфеток, полотенец и зубочисток, а также всех канцелярских мелочей — от бумаги и ручек до кнопок и скрепок для деловых встреч.

Несмотря на то что Марк честно выплачивал сверхурочные, его мучили угрызения совести за то, что он отнимает у девушки драгоценные часы отдыха, которые она могла бы с толком потратить на веселые вечеринки, походы по магазинам и посещение маникюрши.

Такая девушка, как мисс Торрел, не должна много времени проводить на работе. Для нее это вредно. Для работы, разумеется… Но бизнес есть бизнес. И Марк даже извинялся перед Джеммой за вынужденное «беспокойство».

Впрочем, милашка Джемма никогда не роптала. Она послушно задерживалась после работы, делала, что ей скажут, и, что удивительно, делала правильно. Когда у Девитта бывали переговоры — у Джеммы не случались ее обычные «промахи». Она варила чудный кофе, только с сахаром и сливками, правильно называла людей, очаровательно улыбалась каждому, не изрекала глупостей, ничего не роняла и не портила.

Марк, давно подметивший сию странную особенность, поделился открытием с Фрэнком, и тот предположил; что мисс Торрел перед переговорами, наверное, выпивает какое-то особое таинственное лекарство, которое на время вправляет ей мозги. И Девитт с тех пор молился, чтобы чудодейственное лекарство как можно дольше не заканчивалось…

— Взгляните, мистер Девитт, эта ликаста неплохо смотрится вместе с камелиями и циперусом, — проговорила Джемма, любуясь на букет. — Я всегда подозревала, что орхидеи не такие уж зазнайки и могут чудесно выглядеть не только с себе подобными.

Марк согласился. Наверное, он был не прав, утверждая, что у Джеммы совсем не имеется талантов. Таланту нее был — составлять букеты. Волшебные, потрясающие, фантастические букеты. Джемма никогда не приобретала готовых композиций в цветочных магазинах. Она покупала отдельные цветы и создавала из них шедевры, которые затем красовались на переговорном столе, неизменно вызывая восторг присутствующих, будь то женщины или мужчины. Наверное, букеты Джеммы играли не последнюю роль в удачно завершенных встречах и подписании выгодных контрактов.

Сегодняшние переговоры с «ПабликЛайном» также завершились очень и очень успешно, несмотря на выпитые президентом «Меандра» изрядные порции виски. Николас Керст на протяжении всех переговоров откровенно таращился на Джемму, то ли вспоминая пресловутого «мистера ПабликЛайна», то ли любуясь на божественные ножки мисс Торрел. И в результате сам не заметил, как подписал контракт, чрезвычайно выгодный для «Меандра».

Все-таки от Джеммы есть толк… Хотя почему-то Марк не одобрял пристальных взглядов Керста на секретаршу. Откровенно бесился и очень хотел треснуть по носу наглого мистера Керста, у которого расписание любовниц известно на год вперед.

…Джемма наклонилась над цветами и коснулась нежных лепестков тонким пальчиком. Смотревший на нее Девитт вдруг обнаружил, что в эти самые мгновения глупенькая мисс Торрел совсем не похожа на себя обычную. Сейчас она казалась очень красивой и собранной молодой женщиной, и в глазах у нее светились ум и тайна…

Это все переговоры. Из-за них у него ум за разум заходит. Это надо же — вообразить, что декоративная Джемма умна и таинственна. Ее главная тайна — сода и соль в стенах его офиса. А ему самому надо просто отдохнуть. И тогда галлюцинации, в которых пустоголовая Джемма видится умницей — разумницей, перестанут ему докучать…

— Завтра будет еще одна встреча, — сказала Джемма, задумчиво осматривая оригинальный букет из орхидей, — и цветы следует оставить прямо на столах. Однако вот тут я вижу надломленную веточку ликасты, ее нужно обрезать. Вы не могли бы, мистер Девитт, принести ножницы? А я пока уберу со стола ненужные бумаги.

Это было сказано так изящно и так просто, что президент издательского; союза «Меандр» беспрекословно подчинился секретарше и с готовностью отправился выполнять ее поручение, мысленно удивляясь собственному идиотизму.

Девитт вошел в крохотный кабинет Джеммы, который все именовали ласково — каморочкой. Здесь всегда было светло и уютно. И аккуратно. Хаос и беспорядок мисс Торрел сеяла только за пределами кабинета, у себя в каморочке умудрилась сохранять все в целостности и сохранности.

На письменном столе, сверкающем полировкой, без единой пылинки и лишней бумажки, валялась розовая записная книжка с забавным замочком.

Повинуясь неведомому пакостному порыву, Девитт взял ее в руки и раскрыл наугад. И… увидел записанный номер телефона.