Сандра Стеффен - Самая желанная Страница 4

— Вот именно!

— Покажи монету!

— Сейчас же!

Вайет никогда не слышал, чтобы дед так возмущался, но, посмотрев каждому в глаза, тот поднял руку. Вайет, Клейт и Люк уставились на монетку. И Вайет присвистнул.

— Никаких сомнений, ребята, — орел. Я честно выиграл.

Рассерженный Клетус положил монету в карман, повернулся на каблуках и с достоинством направился к двери с максимально возможной скоростью.

— Да ладно, Клетус, — окликнул его Клейт. — Не уходи таким сердитым.

В дверях Клетус что-то пробормотал, что именно, Вайет не разобрал, но зато сразу же узнал отвечавший деду низкий волнующий голос. Дед посторонился, и в офис зашла женщина, увидеть которую здесь шериф никак не ожидал. Лайза Макмен, не глядя по сторонам, подошла прямо к перегородке, разделяющей офис. Онемевший от неожиданности Вайет никак не мог отвести глаз от явно раздраженной женщины в ярко-красном плаще.

— Шериф!

— Лайза?..

Надменно вздернув головку, она сказала:

— Хорошо, что я не охотница до судебных тяжб, иначе я подала бы иск в суд на город Джаспер-Галч за ложь.

Вайет медленно поднялся.

— Почему?

— В вашем объявлении было сказано, что это тихий, мирный городок, где самыми большими преступлениями считаются нарушение правил уличного движения, сплетни и жуткий оранжевый цвет, которым Бонни Трамбл покрасила фасад своего салона красоты.

— Разве это не правда?

Она покачала головой.

— К сожалению, нет, я хочу заявить о краже.

— Что же украдено?

Лайза посмотрела ему прямо в глаза:

— Один из замечательных жителей Джаспер-Галча украл мою машину.

Глава вторая

— Кто-то украл вашу машину? — спросил шериф.

— Слава Богу!

Вайет, Люк и Лайза повернулись и дружно уставились на Клейта.

— А вы этому рады? — удивилась Лайза.

Клейт Карсон смутился.

— Я совсем не этому рад. Я просто подумал, что моя маленькая тут ни при чем.

Сдернув с головы потрепанную коричневую шляпу, он глянул на Вайета и спросил:

— Ты же не думаешь, что это Хейли?

Вайет задумался. У Клейта были причины волноваться. Девятилетняя Хейли Карсон, приехавшая к отцу два месяца назад, была сущим наказанием. В прошлом месяце она украла продукты с веранды Лайзы и Джилиан, но угон машины даже такому бесенку, как Хейли, не под силу. Посмотрев на Лайзу, Вайет спросил:

— А вы оставили ключи в зажигании?

Она покачала головой.

— Я знаю, что многие здесь так и делают, но у меня сохранилась привычка, выходя из машины, класть ключи в сумку.

— Тогда все нормально, — сказал Вайет Клейту. — Поскольку Хейли точно не знает, как подсоединяются провода в машине, значит, она вне подозрений.

Клейт заметно успокоился. Вайет многозначительно посмотрел на своих лучших друзей. Братья глянули на Лайзу, на него, друг на друга, а потом приподняли шляпы и с легкой усмешкой объявили, что их ждут в другом месте.

Лайза никак не отреагировала на их уход, только удивилась немного: неужели они думают, что ее так легко обмануть? Наверняка им есть куда пойти: Люку неплохо бы заглянуть в свою лечебницу, а Клейту — лишний раз проведать дочь. Но актеры они никудышные, и абсолютно ясно, что об этом их попросил Вайет. Они ушли, и в комнате повисла напряженная, звенящая тишина. Лайзе казалось, что она ощущает ее даже кожей. Девушка, глянув на Вайета, уже не могла отвести глаз. Она впервые видела шерифа без шляпы. Его пшеничного цвета волосы были аккуратно подстрижены. Ничего странного. Видимо, Вайет Мак-Калли принадлежал к тому типу мужчин, которые в обязательном порядке стригутся в первую неделю каждого месяца. Удивительные золотисто-карие глаза смотрели на нее с нескрываемым интересом.

Кожа его была покрыта сильным загаром, как и у других ковбоев в городе. Впрочем, Вайет не был ковбоем и не носил кожаных штанов и шпор. Он был шерифом. Лайза обычно не обращала внимания на то, кем человек работает. Дело не в этом. Дело в его репутации. Если верить слухам, Вайет Мак-Калли не сквернословил, не пил и не жевал табак и за всю свою жизнь ни разу не попал ни в какую передрягу.

У Лайзы Макмен передряг хватало. Она не стыдилась своего прошлого, но точно знала, чего хочет. И уж никак не собиралась искать свое счастье в этом офисе.

— Вы знаете, что это плохая примета — держать открытым зонт в доме?

Она посмотрела на зонтик.

— Ну да, Дейнджер[1] — мое второе имя.

— Действительно?

Сколько же женских головок вскружил этот низкий, проникновенный голос! Но с ней это не пройдет. Сложив зонтик, она уже знала, как себя вести.

— Послушайте, шериф, без крайней надобности ноги бы моей здесь не было. Но мне просто необходимо найти машину: сегодня я должна ехать в Пирр за новой партией одежды. Как вы думаете, мы сможем как-то вместе решить эту проблему?

В глазах Вайета промелькнула обида. Лайза почувствовала угрызения совести — не надо было так резко, ведь он ее ничем не обидел.

Девушка не могла не отметить, с какой легкостью он поднял одной рукой высокое кресло и поставил рядом со своим столом. Подчеркнуто вежливым кивком головы он предложил ей сесть и, обойдя стол, устроился напротив, взял ручку, чистый бланк и приготовился писать.

— Давайте начнем с вашего полного имени.

Она быстро назвала имя и фамилию и обратила внимание на его руки — руки работяги: большие, сильные, натруженные.

— Ваше второе имя действительно начинается на «Д»?

— Да.

— Дейнджер?

— Дестини[2], — ответила она и добавила: — Мое полное имя — Лайза Дестини Макмен. Родители не особенно меня любили.

— Начните, пожалуйста, с самого начала.

— С начала? — переспросила она.

— Когда вы родились?

— Вы что, хотите, чтобы я рассказала о своей жизни с самого-самого начала?

— Мне нужно знать дату вашего рождения для заполнения анкеты.

— Ага. — Она посмотрела на листочек бумаги, лежащий перед ним, и одним духом выпалила всю необходимую информацию. Пока он писал, она изо всех сил старалась убедить себя, что этот человек не производит на нее никакого впечатления.

Заполнение обычного бланка никогда не вызывало у шерифа такого сильного сердцебиения. Будь на ее месте кто-то другой, он, наверное, рассмеялся бы или пошутил, чтобы как-то разрядить обстановку. Но, чувствуя, что она наблюдает за ним, шериф никак не мог взять себя в руки. Стараясь не сломать карандаш, он спросил:

— А почему же ваши родители так не любили вас?

Она слегка подалась вперед, кокетливо склонив голову: