Людмила Леонидова - Капризы женской любви Страница 4

— Напишите что-нибудь от имени своего героя-разведчика, — просил один.

— Для моей жены, — умолял другой, просовывая сквозь море рук открытку с изображением Лиханова.

— Ваша фотография висит у моей дочери над кроватью, — заверял третий.

От того, что она рядом с такой знаменитостью, у Василисы кружилась голова.

Роман Евгеньевич быстро нашел общий язык с руководством города, поэтому ему не составило труда пригласить рядовую учительницу начальных классов вечером на банкет, куда собралась вся местная элита.

— Вы будущая звезда, — целуя Василисе ручки, шептал ей он. — Обожаю высоких баб. Кругом одни пигалицы! Вам не место тут, в провинции. Будете освещать своей красотой Москву, Советский Союз, а может быть, и всю Европу! Поедете со мной.

— Но у меня тут жених, — слабо сопротивлялась Василиса, хотя учитель Федор вовсе и не делал ей предложения.

— Кто он? — смеялся Лиханов. — Местный тракторист-ударник?

— Нет, это же не село, а город, — наивно объясняла молоденькая учительница.

— Ах город! — весомо повторил Лиханов. — Детка, перед тобой целый мир!

Во время приема артист сел за рояль.

— Это песня из моего последнего фильма. Я ее посвящаю самой красивой девушке на целой земле. Прости, милая, забыл, как тебя величают? — обратился он к Василисе, и она поняла, что бесповоротно в него влюбилась.

— Василиса, — смущаясь от всеобщего внимания, пробормотала она.

— Неповторимому цветку Василисе, родившемуся в таком прекрасном русском городе.

— Я не здесь родилась, — шепотом поправила Василиса.

— Не имеет значения, — отмахнулся артист, усаживая ее после выступления рядом с собой. — Привыкай, будем делать из тебя профессиональную актрису. Может, у тебя будет другое имя. В мире искусства это называется театральный псевдоним.

— Мне нравится свое.

— Как знаешь. В моем следующем фильме я дам тебе главную роль. Ты ведь немного поешь и играешь?

— В каком? — зарделась от счастья Василиса.

— Еще не решил, как я его назову, возможно, твоим именем — Василиса.

Он вальяжно раскинулся на стуле, обнимая ее на глазах у всех за плечи.

Партийные дамы ревниво шептались, показывая на Василису пальцем. Подвыпившие мужчины молча сохраняли солидарность. Многим бы пришлась по сердцу статная русская красавица, да должность не позволяла.

— У вас, артистов, свои порядки. А мы для вас вот таких рябинушек выращиваем, — хвастался председатель горсовета, довольный тем, что угодил столичной знаменитости.

— Да, — окидывая учительницу ласковым взглядом, соглашался артист. — Поедешь со мной? — пьяно шептал он на ухо девушке. — Сделаем из тебя королеву. Я полюбил тебя с первого взгляда.

И она согласилась.

Бросив Федора, свой класс, она безропотно отдалась всеобщему кумиру и отправилась с ним в каюте «люкс» в открытое плавание по Волге. На пути было много таких же городков, как их, только они с Романом, увлеченные друг другом, не выходили на берег.

На пароходе кипела светская жизнь. С Лихановым она лично получала приглашения на ужин, и капитан усаживал их по правую руку от себя за капитанским столиком. На корабле крутили фильмы давних лет с участием Романа Лиханова, где он, молодой, крепкий богатырь, опускался на морское дно, скакал верхом на коне, обнимался с девушками и целомудренно целовал их. В фильмах последних лет Лиханов играл респектабельных пожилых начальников. Теперь девушки сами увлекались им, флиртовали, строили глазки. Партнерши были менее известными актрисами, они на самом деле готовы были идти за ним на край света — с обожанием и преданно. Так же смотрела на него и Василиса. Однако любовником он оказался не таким, как казалось по фильмам. Поубавилось пороху. Лежа рядом с Романом, она вспоминала жаркие поцелуи учителя немецкого языка, такого влюбленного в нее, но такого незнаменитого.

Когда пароход сделал круг и они стали возвращаться, минуя городок Василисы, Роман сильно забеспокоился.

— Разве мы не причалим к берегу? — допытывался он у капитана.

— Никак нет, — приложив к козырьку руку, шутил капитан, повторяя игру Романа в некогда популярном фильме о русском флоте.

Василиса не могла понять, почему у него так испортилось настроение.

— Что с тобой? — обнимая, допытывалась она.

— Знаешь, детка, мне в Москве некогда задерживаться. Я приглашен на съемки в Киев. Договор подписан. Понимаешь?

— Понимаю, — удрученно согласилась Василиса, приготовившись быть Пенелопой. — Догадываюсь, что такой великий человек, как ты, имел обязательства и договоренности до меня. Все равно я не смогла бы сейчас с тобой поехать.

— Да ну? — обрадовался он. — Наверное, ты хочешь вернуться к своим деткам?

— Конечно, я по ним очень скучаю…

— Вот и замечательно, ты душевная девочка. — Он повеселел. — Не расстраивайся, я в ближайшем порту куплю тебе билет на поезд, и ты вернешься к своим малюткам.

— Как «вернешься»? Ты же сказал кино… роль… Я ничего не понимаю.

— Василиса, — официально начал он, протрезвев окончательно.

Но она его перебила:

— Знаю, что это не сразу, мне нужно поучиться, я, кроме школы, ничего не кончала, даже говорить правильно не умею. Но ты не беспокойся, я способная, за пару месяцев, пока тебя буду ждать, всему-всему научусь. Ведь твоя поездка продлится не дольше? — Она наивно заглядывала в его припухшие от частых возлияний глаза.

— У меня в Москве жена, — признался наконец кумир.

— Как жена? А я беременна, — с трудом вымолвила обманутая Василиса.

— Это меняет дело. — Роман произнес эти слова настолько искренне, что девушка поверила. Не знала она, что такую сцену ему приходилось играть неоднократно.

Столица встретила их пасмурной погодой и проливным дождем. У девушки, в спешке покидавшей город, не было с собой теплых вещей. А по правде, и взять-то нечего. Стыдно было перед великим актером за скудные пожитки. Но как только она сыграет первую роль, то сразу купит себе и модные ботики, и широкое пальто, а может, даже и шляпу. Юная провинциалка верила в Лиханова и в свою восходящую звезду. В столице у нее должна начаться новая жизнь!

Из речного порта Роман долго вез ее куда-то на «Победе». Они пронеслись через центр, который удивил Василису широкими улицами, высокими домами, магазинами с огромными стеклянными витринами. В витринах она впервые увидела манекены.

— А на метро мы поедем? — спросила Василиса, рассматривая через окна город, о котором столько слышала и мечтала.

— Нет, — хмуро отозвался Роман. — Туда метро еще не провели.