Виктория Холт - Изумруды к свадьбе Страница 4

Граф, должно быть, заядлый охотник, подумала я и тотчас же представила себе, как он безжалостно преследует свою жертву.

На каминной полке стояли старинные позолоченные часы, украшенные купидонами, и две великолепные вазы севрского фарфора с прекрасной росписью. Кресла были обиты гобеленовой тканью, а их деревянные части богато орнаментированы цветами.

Но как бы я ни была очарована и потрясена этой роскошью, я не могла позволить себе расслабиться и полностью переключить все свое внимание на обстановку. Я ужасно волновалась перед встречей с графом и мысленно проговаривала наш с ним диалог. Господи, ну как же мне заставить его поверить мне и разрешить остаться в замке? Что же нужно сделать?

Но тут я услышала голос Жозефа:

– В библиотеке, месье...

Шаги... Еще мгновение, и я увижу его! Я подошла к камину. В нем лежало несколько поленьев, но огня не было. С преувеличенным вниманием я стала рассматривать картину, висевшую над камином, но ничего от волнения не видела, только ощутила, как в груди сильно заколотилось сердце. Я сцепила руки, чтобы унять их дрожь, и в этот момент отворилась дверь. Я сделала вид, что не заметила вошедшего, и это дало мне несколько лишних секунд, чтобы попытаться овладеть собой.

Небольшая пауза, и я услышала слова, произнесенные холодным тоном:

– Это совершенно невероятно.

Граф был намного выше меня, а ведь я считала себя довольно рослой. Темные глаза, в которых застыло замешательство, орлиный нос, как бы напоминающий о благородном происхождении, полные, красиво очерченные губы, говорящие о доброте. Его костюм для верховой езды казался верхом элегантности. На шее был повязан красивый галстук, на мизинцах обеих рук поблескивали золотые перстни. Я решила, что он примерно одного со мной возраста.

Граф показался мне не таким уж и грозным, как я ожидала. Это меня обрадовало и немного приободрило.

– Добрый день, – сказала я и улыбнулась.

– Мадемуазель... – Последовала некоторая пауза, но граф тут же продолжил: – Пожалуйста, объясните мне цель вашего приезда.

– Я приехала сюда, чтобы заняться реставрацией картин.

– Но мы ждали месье Лоусона.

– К сожалению, он не может приехать.

– Почему?

– Несколько месяцев назад он умер. Я его дочь и выполняю все принятые им заказы.

Он выглядел немного встревоженным.

– Мадемуазель Лоусон, но наши картины представляют очень большую ценность...

– Если бы они не были ценными, не имело бы никакого смысла их реставрировать...

– Мы можем позволить работать с ними только настоящему мастеру, – сказал он.

– Вам рекомендовали моего отца. А я его ученица и выполняла заказы вместе с ним. Он занимался реставрацией зданий, а картинами – я.

Ну вот, теперь уж точно конец, подумала я. Сейчас граф меня выгонит, ведь я поставила его в неловкое положение. Я сделала отчаянное последнее усилие.

– Вы много слышали о моем отце. Это значит, что вы слышали и обо мне тоже.

– Но вы не объяснили...

– Я подумала, что проблема не терпит отлагательства. И незамедлительно откликнулась на ваше письмо. Поскольку мой отец принял заказ, я бы приехала вместе с ним, будь он жив, и мы бы работали вместе.

– Прошу вас присесть. – Граф учтиво указал мне на кресло.

Я опустилась в кресло с высокой резной спинкой, которая заставляла меня сидеть очень прямо, в то время как он небрежно, но с присущей ему грацией устроился на диване, вытянув перед собой ноги.

– Вы, очевидно, подумали, мадемуазель Лоусон, – продолжал он, – что если бы вы дали нам знать о смерти вашего отца, то мы бы отказались от ваших услуг?

– Я считаю, что вас прежде всего должно заботить состояние ваших полотен, а не пол реставратора.

Опять мои высокомерие и надменность, вызванные внутренним беспокойством и неуверенностью в себе! После этих слов я была совершенно уверена, что теперь-то граф наверняка попросит меня покинуть замок. Но я не хотела так легко сдаваться и решила бороться до последнего. Ведь если бы мне дали шанс, я бы показала, на что способна.

Легкая тень пробежала по лицу графа, как будто он пытался найти какое-то решение. Неожиданно он негромко рассмеялся и произнес:

– И все же это очень странно, что вы не написали, что едете одна.

Я поднялась с кресла. Этого требовало чувство собственного достоинства. Он тоже встал. Вряд ли я когда-нибудь чувствовала себя более жалкой и несчастной, чем в тот момент. Гордо вскинув голову, я направилась к двери.

– Одну минуту, мадемуазель.

Мне показалось, что я одержала маленькую победу.

– Хочу вас предупредить, что поезд отправляется с нашей станции всего один раз в день – в девять часов утра. Вам придется ехать километров десять, чтобы добраться до основной магистрали и сесть в поезд, идущий до Парижа.

– О! – Я позволила себе изобразить на лице беспокойство.

– Как видите, – продолжал он, – вы сами себя поставили в крайне затруднительное положение.

– Я никак не рассчитывала на то, что мне откажут без всякой попытки удостовериться в моих способностях. Я никогда еще не работала во Франции и поэтому совершенно не готова к такому приему.

Это был неплохой выпад, но он немедленно его парировал:

– Мадемуазель, смею вас заверить, что во Франции вам будет оказан столь же любезный прием, как и в любой другой стране.

Я пожала плечами:

– Полагаю, что здесь есть какой-нибудь отель, где я могла бы остановиться на ночь?

– О, я не могу этого позволить. Предлагаю вам остаться в замке.

– Очень любезно с вашей стороны, – заметила я холодно, – но в данных обстоятельствах...

– Кстати, не могли бы вы показать мне свои рекомендации? – перебил он меня.

– Да, пожалуйста. – Я открыла сумочку и стала рыться в ней. – Я работала в известных домах Англии, мне доверяли настоящие шедевры. Но вас, вероятно, это не интересует.

– Это не так, мадемуазель, интересует, и даже очень. Все, что касается замка, – для меня вопрос первостепенной важности и заботы.

По мере того как он говорил, выражение его лица менялось. Теперь оно буквально светилось неподдельной страстью – страстью к своему жилищу. Я бы тоже, наверное, с такой же любовью относилась к старому замку, будь он моим домом.

– Вы должны понять мое удивление, мадемуазель. Я ожидал приезда мужчины, а в результате вижу перед собой молоденькую девушку.

– Я уже не так молода, позвольте вам заметить. – С этими словами я протянула ему рекомендации.

Он жестом пригласил меня снова присесть в кресло, сам опустился на диван и погрузился в чтение бумаг. Еще мгновение назад я думала, что все потеряно, но теперь во мне затеплился огонек надежды.