Елена Рахманова - Любит – не любит Страница 4

– Да Сашок, что их обслуживал, выскочил на улицу перекурить, и…

– И?

– Мимо проезжал милицейский патруль.

– Ну и что? – Теперь уже заинтересовался и Венчик.

– Так менты эти не поленились остановиться и проверить у парня регистрацию. А она аккурат как позавчера кончилась, – пояснил словоохотливый дядечка.

– Неужели забрали? – ахнула Бина.

– Как миленького, – усмехнулся швейцар.

– И что же теперь ваш Сашок делать будет? – сочувственно произнесла подошедшая Тина. Из слышанного она восстановила ход событий.

– Так отмазало его начальство наше, или сам как-то вывернулся, уж не знаю, – сообщил их собеседник. – Но он уже при исполнении, сами посмотрите.

Поглядев сквозь распахнутые двери в зал, четверка увидела Сашка, в почтительном полупоклоне внимающего дородному клиенту…

– Как же эти менты угадали, у кого проверять регистрацию, а у кого нет? – задумчиво произнесла Тина, когда они вышли на улицу.

– Так любой из них может запросто заменить собой двух специалистов городской поликлиники, – усмехнулся Максим.

– Каких это? – не поняла Тина.

– Рентгенолога и психолога, – со смешком пояснил он.

На улице они остановились перед двумя припаркованными друг за другом машинами и начали прощаться. Кто из мужчин какую девушку везет домой, и так было ясно. Альбина скользнула в низкий красный автомобиль и уселась на мягком сиденье, прислушиваясь к своим ощущениям с таким видом, будто примеряла дорогую шубку и чувствовала, что о такой она мечтала всю свою жизнь. Тине же было просто приятно, что симпатичный молодой человек, к которому она за этот вечер прониклась еще большим расположением, подвезет ее к самому подъезду. И возможно, кто-то даже увидит, как он распахивает перед ней дверцу и она выходит, опираясь на его протянутую руку.

Во всяком случае, ей очень хотелось, чтобы все было именно так. Когда есть свидетели радостного события, для себя самой оно начинает выглядеть гораздо убедительнее…

Глава 2

Вениамин был достаточно опытный человек, чтобы понимать: сегодняшнюю ночь он проведет не в своей постели. А Альбине хватило сообразительности не разыгрывать из себя наивную простушку, готовую лишиться чувств от страха и смущения, едва оказавшись с мужчиной наедине. В чем-то они действительно хорошо знали друг друга. Точнее, чувствовали на интуитивном уровне…

Крошечную двухкомнатную квартирку девушки можно было обозреть разом с порога, при условии, конечно, что все двери открыты. Поэтому потрясти воображение Венчика своим жилищем секретарша никак не могла. Так же как и сразить наповал своей внешностью. Слов нет, Бина была чертовски привлекательна, плюс к этому умела выигрышно подчеркнуть одеждой и косметикой достоинства фигуры и лица. Но продюсер Вениамин Диктов постоянно вращался в тех кругах, где этим никого не удивишь. На любую красотку, как известно, всегда найдется красотка покрасотистее.

Молниеносно просчитав в уме все возможные варианты, Альбина решила, что в отношениях с Венчиком ей следует делать ставку на тепло, уют и прочие прелести домашней жизни. Конечно, она знала, что Венчик уже был женат. Но знала она также и то, что в браке деловые женщины вроде ее бывшей начальницы Александры никогда не ставят во главу угла быт. Им просто не до него, поэтому они по большому счету передоверяют его посторонним людям – всяким там поварам и официантам ресторанов, приходящим домработницам и дизайнерам по интерьеру.

Альбина же, самозабвенно любя свою маленькую норку, как она называла квартиру, в любую мелочь вкладывала душу, каждый предмет обстановки обдумывала тщательно и долго, а выбирала и того скрупулезнее. Будь ее воля, Бина могла бы провести многочасовую экскурсию, поясняя, почему в большой комнате – целых четырнадцать квадратных метров! – стоит именно этот диван, а не какой-нибудь иной. И почему, к примеру, у журнального столика столешница из матового стекла, а не из коричневатого и прозрачного.

Но она любила не только новые, купленные в магазине предметы обстановки. Гораздо сильнее ей грели душу вещи, связанные с близкими и родными людьми. Так, возможно, Бина компенсировала свою неосознанную тоску по родителям и прочим любимым родственникам. Поначалу она с восторгом обставляла квартирку, доставшуюся ей в наследство от двоюродной бабушки. Но годика эдак через три, наигравшись во взрослую самостоятельную жизнь, вдруг поняла, что никакие подруги и появляющиеся время от времени перспективные в плане создания семьи мужчины не в силах заменить тех людей, к которым прикипела сердцем.

Поэтому Альбина украшала свой дом вышитыми и вязаными салфеточками, старыми вазами, статуэтками, фотографиями в допотопных рамочках, знакомых с детства. А поскольку она была девушка со вкусом, то всем этим мелочам находилось выигрышное место. И они привнесли в ее квартиру то своеобразие, которого лишено большинство стандартных современных жилищ, ибо в них помещается только стандартная мебель и расставить ее можно только одним образом, никак иначе. А шторы и напольные покрытия заказываются в одних и тех же салонах из материалов, признанных модными на сегодняшний день…

– А у тебя тут довольно симпатично, – одобрительно заметил Венчик, с интересом оглядываясь по сторонам.

У Альбины с языка чуть было не сорвалось: «Все так говорят», – но она успела сориентироваться и произнесла:

– Спасибо, я рада, что тебе понравилось.

Переход на «ты» с ее стороны в данной ситуации был вполне оправдан и позволял избежать ненужных сложностей в общении. Ведь и так было ясно, зачем оба оказались в квартирке Альбины в столь поздний час.

В доме нашлись бутылочка хорошего вина и хрустальные бокалы. А два яблока и один банан, обнаруженные в кухне, Бина нарезала аккуратными кусочками и с присущим ей художественным вкусом красиво разложила на белой фарфоровой тарелке. То, что на столик хозяйка постелила кружевную салфетку явно ручного изготовления, Венчик не отметил. Зато ощутил необыкновенную благость, переполнившую все его существо. А так бывало только тогда, когда все складывалось как нельзя лучше. С его точки зрения, естественно…

По затуманившемуся взору Венчика Альбина поняла, что находится на верном пути. И приступила к следующему этапу обольщения ничего не подозревающего бедолаги. Впрочем, Вениамин Диктов весьма удивился бы, узнав, что кто-то считает его бедолагой. Да, конечно, он поднаторел в ублажении себя любимого, однако же бдительности не потерял. Венчик жил сегодняшним днем и не привык строить далеко идущие планы в отношении своих пассий. Но допускал, что они могут думать по-другому. Впрочем, это их дело, он же не позволял себе высказываний или поступков, могущих быть истолкованными не в его пользу. Вениамин хорошо усвоил, что можно потерять голову от какой-то женщины, собираться свернуть ради нее горы, а через полгода смотреть на нее и удивляться: и чего это он в ней, собственно, нашел необыкновенного?