Лавирль Спенсер - Трудное счастье Страница 4

Том не видел ничего этого.

Перед его взглядом стояло красивое лицо Кента Аренса и ошеломленное, покрасневшее — его матери. А потом — это замкнутое, отстраненное выражение и то, как она избегала смотреть Тому в глаза.

Боже правый, мог ли мальчик оказаться его сыном?

Даты совпадали.

Третья неделя июня 1975 года, время, когда он женился на Клэр, уже беременной, носящей Робби. Глядя куда-то в пустоту, он почувствовал острое сожаление, что не подчинился тогда здравому смыслу, восемнадцать лет назад единственный раз изменил своей жене и сделал это как раз накануне свадьбы. Вначале он часто корил себя за этот грех, который, однако, поблек и забылся с годами, ведь за все время их совместной жизни с Клэр Том хранил ей абсолютную верность.

Отведя руку от пылающего лица, он опять ощутил. твердый, как леденец, комок в горле. Может, парню еще нет семнадцати. Может ему шестнадцать… или восемнадцать! В конце концов, не всем выпускникам по семнадцать лет!

Но большинству действительно столько уже исполнилось, и жизненный опыт подсказывал Гарднеру, что Кент Аренс слишком высок и физически развит для шестнадцатилетнего. Он наверняка уже бреется, а плечи и грудные мышцы у него, как у мужчины. Кроме того, слишком большое сходство подтверждало самые ужасные подозрения Тома.

Теперь он смотрел на фотографии своей семьи, прикасался к рамкам. Клэр, Челси, Робби.

Никто из них и понятия не имеет о той холостяцкой пирушке.

Пожалуйста, пусть этот мальчик окажется, не моим.

Быстро повернувшись, Том открыл двери кабинета.

— Дора Мэ, вы уже занесли регистрационную карточку Кента Аренса в картотеку?

— Нет, она как раз здесь.

Она взяла документ со стола и отдала директору. Он вернулся в кабинет, упал в кресло и прочитал все до последнего слова.

Кенту было ровно семнадцать: день рождения — 22 марта 1976 года, как раз через 9 месяцев после бессмысленного бунта Тома Гарднера против женитьбы, к которой он был не готов.

Родители: Моника Дж. Аренс, отец не значится.

Мужчина постарался оживить туманные воспоминания о той ночи, но это было так давно, и вдобавок он был пьян, а она — всего лишь девчонка, разносящая по заказам пиццу. Предохранялся ли кто-нибудь из них? О ней Том не знал. А он сам? Наверное, нет, раз Клэр в то время была уже беременна, это было не нужно. До того она принимала противозачаточные пилюли, но забыла захватить их с собой, когда они отправились на выходные в Колорадо, покататься на лыжах. Как и большинство безответственных сопливых любовников, они считали себя неуязвимыми, вот тогда Клэр и забеременела. Легкомыслие? Конечно, но вся та ночь и вечеринка были еще большим легкомыслием, начиная с количества алкоголя, которое он поглотил, и порнофильмов, что он смотрел вместе с друзьями-студентами, и заканчивая сексом с девицей, которую едва знал.

А все из-за вынужденной женитьбы, оказавшейся, как выяснилось с годами, самым счастливым событием в его жизни.

Не выпуская из рук карточки Кента, Том вздохнул и откатился в кресле. Может ли случиться, чтобы мальчик был так похож на него и все же не являлся его сыном? При всех обстоятельствах — навряд ли. И если сам Гарднер так легко заметил сходство, то смогут заметить и другие — персонал, Челси, Робби… Клэр.

Мысли о жене повергли его в панику, и он вскочил с кресла, оставив документ на столе, инстинктивно стремясь к ней, чтобы защитить отчего-то, несущего возможную угрозу.

— Я буду в кабинете 232, — сказал он Доре Мэ, проходя мимо ее стола.

Как и в главном холле, в классных коридорах царила неразбериха — громоздились учебные пособия, накрытые от пыли, стоял сильный запах краски. Из классов доносилась негромкая музыка, учителя в рабочей одежде всюду наводили порядок. Заведующая кабинетом аудиовизуальных средств обучения двигалась навстречу Тому, толкая нагруженную магнитофонами тележку и с трудом объезжая груды мусора.

— Привет, Том, — сказала она.

— Привет, Дениз.

— Нам надо будет с тобой как-нибудь поговорить о фотоделе, я ведь собираюсь его преподавать. Придется занимать затемненную комнату по расписанию, надо его составить.

— Приходи ко мне в кабинет, мы это обсудим. Вторжение школьной действительности в его мысли начинало раздражать Гарднера, но он чувствовал вину за то, что его личные дела оттеснили на второй план работу, за которую ему платили. Но в этот момент не было ничего важнее его отношений с Клэр.

Подходя к ее кабинету, он ощутил укол страха, как будто измена восемнадцатилетней давности была написана у него на лице, и жена, взглянув на него, скажет: Как ты мог, Том? Две женщины сразу?

Окна ее кабинета тоже выходили на юг. Табличка на дверях гласила: «Миссис Гарднер». Хотя в школе не было строгих правил, как обращаться к учителям, Клэр считала, что более формальное, нежели по имени, обращение внушает ученикам большее уважение. И она действительно пользовалась большим авторитетом среди молодежи.

Том остановился в открытых дверях кабинета, глядя на склоненную фигуру жены. Она перекладывала папки в большой коробке, и он мог ее видеть только со спины. На Клэр были узкие синие джинсы и длинный, почти до колен, красный футбольный свитер. Лучики солнца играли в ее светлых волосах; выдохнув, Клэр опустила на стол тяжелую пачку бумаг. Она откинула волосы назад, уперлась кулаками в бока и потянулась. Наблюдая за женой, не подозревающей об этом, занятой работой, в которой ей, Том знал, не было равных среди учителей, и после восемнадцати лет замужества и рождения двоих детей все еще стройной, стильной и красивой, он почувствовал внезапный ужас при мысли, что может потерять ее.

— Клэр, — позвал он, и она, улыбаясь, повернулась навстречу его голосу. Загорелое от занятий гольфом лицо, пара крученых золотых сережек, красиво оттеняющих смуглую кожу.

— А, привет. Как там дела на первом этаже?

— Кошмарно.

— Нашлись учебники по английскому?

— Еще нет. Я этим как раз занимаюсь.

— Они обнаружатся. Как всегда.

Потерянные учебники перестали существовать для Тома, как только он вошел в класс и остановился перед женой.

— Клэр, я вот все думаю…

Ее лицо сразу выразило озабоченность.

— Том, что случилось?

Гарднер обнял жену.

— Что, Том?

— Давай куда-нибудь выберемся в субботу вечером, может, даже останемся там на ночь, побудем вдвоем. Попросим отца приехать приглядеть за детьми.

— Что-то действительно случилось! — В ее голосе слышалась обеспокоенность, тело слегка напряглось.

— Нет. — Он отклонился, заглядывая ей в лицо. — Я думаю, нам обоим надо провести хотя бы один вечер наедине, до того, как начнутся занятия и все это сумасшествие.