Сара Карнаби - Под жарким солнцем Акапулько Страница 4

— Двадцать два. — Линн чувствовала себя застигнутой врасплох. Не то чтобы она скрывала свой возраст или комплексовала по этому поводу, но как этот мальчишка осмелился спросить ее об этом!

Дэвид мысленно составлял реестр на незнакомку: она жила в более дорогом отеле, чем тот, где поселились они с Салли, обладала аксессуарами, которые стоили во много раз дороже, чем его собственные.

— Шикарная сумка, — пробормотал он.

В душе у Линн нарастало беспокойство, ей вспомнились многочисленные предостережения родителей, если верить которым, девяносто восемь процентов обитателей Акапулько составляли карманники, взломщики, грабители, убийцы и кое-кто похуже, а два оставшихся — туристы, то есть жертвы.

— Сумка от Джудит Лайбер. — Линн внутренне напряглась на случай, если этот тип сразу вскочит и скроется с ее дорогой вещью.

Дэвид постучал по добротной коже пальцем, не заметив, что ее владелица слегка вздрогнула.

— Стоит добрых две сотни долларов. — Он поднял взгляд и утонул в сказочно прекрасных глазах, в которых ему на мгновение почудился страх. Конечно, ему просто показалось, он не давал никакого повода для опасений. А тем временем Линн уже мысленно простилась со своей собственностью.

— Вы… Вы очень хорошо разбираетесь в сумках… — Надо же чтобы грабители так мило выглядели, умели так приятно улыбаться и были так ненавязчиво, но неотразимо сексапильны!

— Моя сестра мечтает о сумке от Джудит Лайбер. — Дэвид убрал руку, перевернулся на спину, чтобы поймать солнце в другом ракурсе и равномерно загореть. Его удивила облегченная улыбка на лице соседки по пляжу. — Если моя сестра увидит эту сумку, она сойдет с ума.

— Подарок моего дяди Карла. — Линн сглотнула. Температура на пляже, кажется, стремительно повышалась. Вот сейчас бы дяде Карлу оказаться здесь, чтобы увидеть, как она из-под опущенных ресниц украдкой разглядывает растянувшуюся на песке идеальную фигуру атлета. Воспоминание о блондинке на крыше подействовало отрезвляюще. — Дядя Карл подарил ее мне на день рождения.

В Дэвиде зашевелилась черная ревность.

— Не ваш ли спутник на террасе? — ляпнул он.

Она посмотрела на него с удивлением.

— Да, а откуда вы знаете? Я хотела сказать, да, это дядя Карл. — Что-то в его вопросе настораживало, но она уже слишком увлеклась и не стала разбираться, что именно. — Мой любимый дядя. Мамин родственник, немец, — зачем-то добавила она эту излишнюю деталь и снова сглотнула, когда Дэвид ловким движением сел и заинтересованно наклонился к ней.

Ее дядя! Дэвид в душе издал ликующий вопль. К черту Салли с ее пустой болтовней о престарелом любовнике!

— Ваша семья родом из Германии? — Как будто это его интересовало! Но что-то он ведь должен был говорить, не заявишь же с ходу: «Ты мне страшно нравишься! Не подружиться ли нам?»

Линн покачала головой.

— Моя мать — из семьи французских дипломатов, отец — из семьи английских банкиров. Сама я родилась в Португалии, а выросла в США.

— А все те языки, на которых вы пытались меня отогнать, вы действительно на них говорите?

— Я действительно на них говорю! — Линн начали раздражать его назойливые расспросы. Что он сделал со своей блондиночкой, если на пляже откровенно ищет курортного флирта? — Раз уж вы хотите знать обо мне все, то я люблю одежду от Скаази…

— Дорогие тряпки от Скаази! — Дэвид понимающе присвистнул. — Только остерегайтесь попасть на глаза моей сестрице. Она в состоянии убить за Скаази и за вашу сумку.

Значит, все-таки криминальная семья! Внутренне Линн просила у родителей прощения за то, что недооценила их предостережения. Она осторожно осмотрелась по сторонам.

— Надеюсь, что успею узнать вашу сестру, прежде чем она начнет меня убивать.

— Не сомневайтесь. — Когда он так довольно улыбался, как сейчас, в уголках губ появлялись ямочки. Слишком он хорош для члена криминальной семьи. — Мы с ней похожи как две капли воды и… эй, разве вы не смотрели на нашу крышу? За завтраком?

— Это была ваша сестра? Та яркая блондинка, которую вы поцеловали в щеку… то есть… я хотела сказать…

— Вы за нами следили. — Ямочки стали еще симпатичнее, зато улыбка — еще нахальнее.

— Я никогда ни за кем не слежу, тем более с террасы своего отеля! — Линн осенила новая догадка. — Но раз вы видели на моей террасе мужчину, значит, это вы за нами следили.

— Я никогда ни за кем не слежу, тем более из своего сада на крыше! — Он изобразил голосом легкое возмущение и вынес приговор: заносчивая дура!

Линн презрительно поморщилась.

— Вы ведете себя как типичный старшеклассник. Безумно высокого мнения о себе, безумно самоуверенный, весь мир — ваш, все вами восхищаются и…

— А вы! — Дэвид рассерженно сел. — Вы, наверно, из такой семьи, где денег куры не клюют, и вам действительно принадлежит весь мир! А школу я уже закончил! Слышите? Закончил! — Он скользнул взглядом с ее сердитого лица по всей фигуре. — Я вас даже не спрашиваю, чем вы занимаетесь. Тратите деньги на безбожно дорогие сумки, которые таскаете на пляж, и на еще более дорогие тряпки!

— Я уже написала свои первые рассказы и даже продала их! — вскипела она. — Вас буквально распирает от предрассудков, и при этом вы вряд ли в состоянии прочитать слово по слогам, поскольку в школе не занимались ничем, кроме спорта, что видно по вашей фигуре… — Она запнулась, заметив на его лице широкую улыбку.

— Очень даже неплохая фигура, правда? — Дэвид нарочито потянулся и насладился результатом: она покраснела. Но глаз не отвела, и он закончил спонтанную демонстрацию. — А если уж говорить о предрассудках, мисс Дорогая Тряпка, то вспомним вашу характеристику спортсмена-старшеклассника! Вы ведь настоящая создательница предрассудков, и, готов поспорить, ваше семейство имеет на это патент и на каждом предрассудке, существующем в мире, зарабатывает лицензионное вознаграждение.

Линн чуть не задохнулась.

— Меня зовут Линн Уильямс, а не мисс Дорогая Тряпка, а вы… вы… мистер Школьник, если такого ребенка, как вы, вообще можно назвать мистером…

Он скрипнул зубами.

— Меня зовут Дэвид Бакли, вы, заносчивая дура, и я…

Ему не удалось закончить фразу. Линн вскочила и так быстро похватала свои вещи, что в воздух поднялся фонтан из песка и засыпал Дэвида. Она возмущенно помчалась прочь, а Дэвид ограничился тем, что рассматривал в высшей степени привлекательный вид сзади с заманчиво упругими бедрами. Он, конечно, с удовольствием выкрикнул бы ей вслед несколько дерзостей, но по опыту с Салли знал, что нельзя перегибать палку, поскольку в этом случае даже самая безобидная женщина лезет драться. А он принципиально никогда в жизни не ударил бы ни одно существо женского пола, и ему оставалось бы только спасаться бегством.