Ольга Кентон - Девушка из дома на набережной Страница 4

– Прекрасно. Только зачем же тогда вам моё агентство? Вы, наверное, и без меня не пропадёте? У вас талант должен быть на генном уровне. – Лара улыбнулась, но Костя посчитал это очередной насмешкой.

– Хочу всего добиться сам.

– Но ваша мама попросила Дину со мной поговорить.

– Ну да… – Костя замялся. – Так немного проще. Ведь в ваш продюсерский центр так просто не попадёшь – несколько кастингов нужно пройти.

– Надо. – Лара посмотрела на этого мальчика. Он ей понравился – то застенчивый, то уверенный, ещё ничего не знающий. Он боится сказать лишнее слово, не хочет показаться глупым. Что-то было в нём интересное. – Считайте, что вы его наполовину прошли. Я посмотрю диск, и давайте встретимся в конце недели, в эту пятницу, седьмого числа. Вечером где-нибудь в центре. Вот копия контракта. – Лара протянула несколько скреплённых листков, на каждом в верхнем углу стояло название её продюсерского центра – «Lara Modern Cinema Production». – Почитайте пока до пятницы. Чтобы, если я решу подписать, вы уже знали, о чём идёт речь.

– Я подпишу не думая, – воодушевлённо сказал Костя, рассчитывая тем самым вселить в Лару уверенность в нём.

– Зато я буду думать, Костя, – строго сказала Лара. – Просто так я никого не беру, даже по чьей-то просьбе. Я работаю с крупными компаниями, и не только в России, но и за рубежом. Поэтому требования очень жёсткие. Пятнадцать процентов любого гонорара будет отчисляться в продюсерский центр, за это мы обязуемся продвигать вас во всевозможные кино– и рекламные проекты, вовлекать в различные шоу на телевидении, в журналы. Одно из самых главных условий: вы не имеете права искать что-либо самостоятельно, заключать контракты от своего имени с другими продюсерскими компаниями и любые не выгодные моему центру сделки. Ваше поведение должно быть таким, чтобы не пятнало репутацию моего центра. И так далее. Все условия, штрафы, неустойки, причины, по которым центр может перепродать контракт, расторгнуть его, – всё это изложено здесь. Так что читайте внимательно, хорошо?

– Хорошо, – согласился Костя, но почувствовал себя разочарованным.

– То, что вы так сильно хотите работать, – Лара решила его похвалить, – приятно слышать. Но одного желания мало. Актёрская профессия – тяжёлый труд. А сейчас, когда снимают фильм, это труд целой команды. Поэтому, если кто-то в команде делает что-то неправильно, это отражается на всём коллективе. В том числе и на мне.

– Я понял. – Костя залпом выпил остатки коктейля.

– Вот и отлично. Я позвоню в четверг и сообщу, где мы встретимся. – Лара встала, открыла дверь кабинета. – А сейчас, если хотите, присоединяйтесь к нам. У меня небольшая вечеринка.

– Спасибо большое, я тороплюсь, – смущённо ответил Костя, желая побыстрее уйти. Несмотря на расположенность Лары, он чувствовал себя здесь неловко.

Идя по набережной Москвы-реки, Костя вернулся в своё привычное мечтательное состояние, представляя, что через несколько дней его жизнь изменится: он подпишет контракт с Ларой, и всё пойдёт по-другому. «У меня будет работа, деньги, я прославлюсь! – раздавалось в его голове. – Знаменитый актёр Константин Гринёв… Московский кинофестиваль, Канны… „Оскар“… Спасибо моей маме, спасибо Ларе, которая открыла мой талант…» – Всё это кружило голову, хотя никто не гарантировал, что приз Московского или Каннского кинофестиваля ему обеспечен.

Глава 2

Несмотря на перевод в другой институт и клятвенные обещания родителям взяться за ум и не прогуливать, Костя не стремился их выполнять. Вместо того, чтобы ехать в «Славянку», предпочитал обивать углы старого вуза на правах завсегдатая. «Ещё успею», – говорил он себе, уверенный, что в любом случае, как бы ни повернулась жизнь, всё будет отлично. В свои девятнадцать Константин по-прежнему зависел от родителей, но иногда находил это вполне удобным и выгодным. Он наслаждался сибаритством, понимая, что многие в его возрасте уже вынуждены зарабатывать себе на жизнь, а он, молодой и красивый, делает только то, что хочет. Поэтому, появившись пару раз на занятиях, Костя решил, что для начала этого достаточно, и отправился встречаться с друзьями на Старый Арбат.

Костя остался в приятельских отношениях со всеми, кого знал, но близкими друзьями, с которыми он обычно проводил время, были Даниил Абрамов и Фиолет (такое прозвище носил Денис Фиолетов). Даниил был сыном преуспевающего бизнесмена, жил на Рублёвке и приезжал в институт на машине из отцовского гаража, меняя «мерседес» на «бентли» или «порше» и так далее. Студентки не только первого, но и последнего курса смотрели на него, пуская слюни. Многие пытались познакомиться с ним, на что Даниил, обожающий женское внимание, шёл охотно. Он же был главным «кошельком» в их компании, а Костя – «обаятельной мордашкой», с которым друзья проходили любой фейс-контроль. И если в Данииле ещё было какое-то обаяние довольного жизнью молодого мужчины, то Денис на фоне друзей смотрелся куда печальнее: худой, с выпирающими костями, ярко-рыжими волосами и кожей, сплошь усыпанной веснушками, он напоминал измученного узника концлагеря. Его бледная, почти прозрачная кожа всегда вызывала недоумение у тех, кто его не знал: «Вы что, больны?» За эту аристократическую бледность, равнодушное отношение к жизни и из-за фамилии друзья его прозвали Фиолетом.

Денис, видимо, рано осознав, что мягкость – это не про него, удивлял своей философией, порой жестокой. В их троице он был заводилой и скоморохом, злым шутом. О нём шла слава прямолинейного и не отличающегося большим тактом наглеца.

Весь прошлый год, пока Костя учился в «Щуке», их троица была неразлучна. Хотя это сочетание и нельзя было назвать идеальным, тем не менее они удачно дополняли друг друга. А самое главное – у них был общий интерес – жить ярко, напоказ. Каждый из них, раздумывая о самом себе, видел свою какую-то уникальность, не задумываясь о том, что вокруг, в каждом институте страны, есть такие же интересные мальчики и девочки. Как в басне Крылова кукушка хвалила петуха, эта троица поочерёдно раздавала друг другу комплименты. И каждый из них делал это так искренно, с такой уверенностью, что волей-неволей сам уверовал в своё совершенство. Оставалось сделать так, чтобы в это поверили окружающие.

При поступлении в «Славянку» Костя самому себе внушил, что там будет легко – нужно всего лишь перекантоваться годик, а потом он со спокойной душой вернётся в «Щуку». Всё в новом институте раздражало его: преподаватели, удалённость от центра, бездарные, на его взгляд, студенты. Оказавшись новичком в группе, он быстро приобрёл там популярность. Если в «Щуке» интерес студенток к Косте был вызван только его внешностью, то здесь Костя заметно выделялся на фоне провинциальной молодёжи. Тут редкий студент мог похвастаться знакомствами со знаменитостями или тем, что снялся в фильме, будучи трёхлетним ребёнком, или что папа профессиональный музыкант, а мама работает в известной художественной галерее. Если в «Щуке» деньги, выдаваемые матерью, были смехотворной мелочью, то в «Славянке» Костя был похож на олигарха. И всё это казалось ему забавной игрой – примерить на себя новый образ, став ненадолго Даниилом Абрамовым. Костя путал реальную жизнь со сценической, словно режиссёр, наблюдал за собой со стороны и наслаждался собственной игрой.