Айрис Денбери - Дни и ночи отеля «Бельведер» Страница 4

— Ты делаешь mise-en-place, то есть готовишь все необходимое, — объяснила Мириам, девушка лет под тридцать, с жидкими, мышиного цвета волосами и светлыми глазами на бледном лице.

Андреа прочитала список, оставленный ночной дежурной, и помогла сервировать подносы в соответствии с установленным порядком, чтобы Мириам разнесла их по комнатам.

— Воскресенье — спокойный день, — сказала ей Мириам. — Так бывает всегда в городских гостиницах. Но нам предстоит сегодня заняться блоком Д, а также своим собственным, потому что у некоторых девушек выходной.

Между тем поступали требования принести чай, несколько постояльцев потребовали подать им завтрак в номер.

— Я покажу тебе, как их заказывать. У нескольких членов обслуживающего персонала спальни на нашем этаже, и к ним требуется особое отношение.

К тому времени, как Андреа освободилась от дел и направилась завтракать в комнату для женского персонала, она пала духом, испытывая сильную усталость. Некоторые девушки посмеивались над ней, но довольно дружелюбно.

— Хорошо еще, что ты приступила к работе в воскресенье, — сказала одна. — Подожди до утра вторника, когда гостиница заполнится бизнесменами, которые непрерывно звонят и орут, как сумасшедшие.

Мириам, при всей своей непривлекательной внешности, была настроена дружелюбно и выражала готовность помочь Андреа. Пока обе девушки стелили постели, чистили раковины и душевые кабины, пылесосили ковры и вытирали пыль с письменных столов, Мириам рассказала Андреа всю историю своей жизни, но Андреа слушала ее вполуха, стараясь запомнить заведенный порядок и планировку коридоров, шкафов для белья и лестниц.

К концу первой рабочей недели у нее сложилось довольно четкое представление о своих обязанностях и ответственности, хотя она не была уверена, что выполняла все удовлетворительно с точки зрения начальства, особенно мисс Уиверн, сестры-хозяйки по этажу.

Вскоре Андреа поняла, как нелегко одновременно держать на весу полный поднос и открывать дверь спальни. Как-то раз, когда она поставила поднос на пол, Мириам сделала ей замечание:

— Смотри, не попадись Уиверн, когда ставишь поднос на пол! Запомни, только пустой!

Андреа уже получила несколько критических замечаний от мисс Уиверн, но приняла их как должное. Ее слегка удивило, что за всю неделю она только один раз видела тетю Кэтрин, но она еще не понимала, что твердое руководство ее тети включало полное доверие к своим помощницам по этажу и минимальный надзор за ними.

Как новичку, Андреа дали два выходных в конце недели.

— Но на следующий раз, — сказала ей мисс Уиверн, — твой выходной будет только в понедельник через неделю, и запомни, что твои выходные не всегда будут совпадать с субботой и воскресеньем. У тебя три выходных на две недели, и расписание вывешивают в комнате для персонала, так что ты будешь знать обо всем заранее. Если захочешь прийти позднее половины двенадцатого, ты должна накануне попросить у меня ночной пропуск. Служебный вход закрывается, ты будешь возвращаться через парадные двери и показывать свой пропуск ночному портье.

В субботу днем Андреа выбралась походить по магазинам, пока были открыты большие универмаги. Она купила серую льняную блузку, цена на которую оказалась смехотворно низкой в связи с августовской распродажей, думая, что ее отцу не хотелось бы, если бы она в память о нем продолжала ходить в черном. Он слишком мало считался с условностями, чтобы потворствовать таким убеждениям. Кроме того, ей приходилось облачаться в черное каждый вечер, когда она была на службе.

На следующий день, в воскресенье, Андреа отправилась на утреннюю службу в церковь, колокольня которой была видна из окна верхнего этажа «Бельведера». Церковь находилась на грязной убогой площади в конце длинной улицы, на которой располагались конторы и склады. Георгианские подъезды и веерообразные окна, сохранившиеся на некоторых зданиях, напоминали о том, что когда-то здесь были частные жилища достойных граждан, теперь превращенные в конторы и складские помещения.

В полдень при закрытых магазинах и безмолвных деловых кварталах города Андреа сильнее почувствовала свое одиночество и отправилась на автобусе в один из парков, где толпы народа оживленно проводили свой досуг.

Она испытывала острое сожаление оттого, что ей пришлось отказаться от привычного образа жизни, где было дружеское общение, работа и знакомые люди, ради непривычного для нее ритма отеля, в дневное время такого шумного и суетливого, за которым следовали часы отдыха, приносившие ощущение того, что она похожа на рыбку, вытащенную из пруда. Но она сказала себе, что, в конце концов, у нее появятся знакомые и друзья среди тех, с кем она работает.

Около девяти часов Андреа вернулась в «Бельведер» и, пройдя мимо парадного входа, собиралась свернуть к предусмотрительно замаскированному служебному входу, как вдруг из подъехавшей машины вылез мужчина.

Он взглянул на нее, улыбнулся, признав знакомую, и подошел к ней:

— Не вы ли та молодая особа, которую я дверью сшиб с ног около недели назад?

Она увидела, что из гостиницы вышел портье, чтобы забрать чемоданы приехавшего.

— Да.

Он все еще улыбался, глядя на нее:

— Сегодня обещаю быть предельно внимательным и не наступать вам на пятки.

Он стоял, пропуская перед собой Андреа, но краска бросилась ей в лицо. Правила запрещали дружески болтать с постояльцами, и ей не разрешалось пользоваться парадным входом, даже если она не находилась на службе и была одета в серую льняную блузку и нелепую белую шляпку с вуалью.

— О, извините, мне надо позвонить. — Андреа нервно улыбнулась и, завернув за угол, направилась к служебному входу.

Оказавшись в безопасности, она обрела способность рассуждать здраво. Почему она не сказала, что работает в «Бельведере» и должна пользоваться другим входом? Она вспомнила его имя, когда поднялась по черной лестнице в свою комнату. Администратор назвал его мистером Холтом.

На следующей неделе у нее было мало времени думать о чем-то другом, кроме работы. Знала об этом тетя Кэтрин или нет, Андреа старалась доказать, что она может быть старательной и усердной при выполнении самой скучной работы.

Однажды вечером, когда они с Югет собирались лечь спать, Андреа спросила:

— Ты знаешь мистера Холта, который останавливается здесь?

Югет, поглощенная массажем лица, уставилась в зеркало туалетного столика.

— Что? Кто? — Потом до нее дошло, о ком идет речь, и она повернулась к Андреа. — Холт? Кир Холт?

— Я не знаю его имени.

— Но ты знакома с ним?