Барбара Данлоп - Брошь Афродиты Страница 4

Он почувствовал себя слоном в посудной лавке. Что же он упустил из виду?

— Она надеялась, что забеременеет сразу, — неохотно объяснил Кайл.

Коул похолодел.

Сидни кинула свою салфетку на стол.

— Пойду взгляну, все ли с ней в порядке. Оба мужчины поднялись одновременно с ней. После ухода Сидни Кайл с бокалом в руке подошел к ограде и сделал большой глоток вина.

Коул никак не мог подобрать слова. Они с Кайлом никогда откровенно не разговаривали о своей сексуальной жизни.

— Доктор считает, что это последствия стресса, — тихо произнес Кайл. — Но мы ни в чем не уверены. А теперь Кэти боится, что у нее никогда не будет детей.

— А тут еще я лезу со своими разговорами… — укорил себя Коул. — Я могу чем-то помочь?

— Женись и рожай детей, чтобы на плечах Кэти не лежала вся ответственность за сохранение династии.

— Хорошо придумал, ничего не скажешь!

— Эй, послушай, тебе сделали честное предложение.

— Кто? Эта мошенница? Не смеши меня! К тому же Сидни не хочет детей, она лишь жаждет заполучить брошь.

Кайл обернулся и взглянул на Коула.

— Тебе совсем не обязательно иметь детей от Сидни, — тихо проговорил он. — Просто пусть Кэти думает, что у вас с ней будут дети.

— Чушь! А кроме того, Кэти уже знает цель приезда Сидни. Теперь врядли она поверит, будто мы с ней собираемся строгать детей.

Нет, ты ошибаешься. — Кайл покачал головой. — Мой план таков. Ты притворяешься, будто влюбился в нее и хочешь на ней жениться. Она получает брошь, а Кэти отвлекается от своих проблем и беременеет.

— А я получаю жену, которую не знаю, которая меня не любит, не спит со мной, но забирает мои фамильные драгоценности?

Кайл сделал еще глоток вина.

— Не ты первый, не ты последний…

Коул фыркнул.

Брат хлопнул его по плечу:

— Ты получишь удовлетворение от того, что настоял на своем и принял единственно верное решение для своей семьи.

— Почему-то у меня такое чувство, что это совсем не я настоял на своем.

— То есть ты сделаешь это?

— Ты предлагаешь мне лгать твоей жене? — вопросом на вопрос ответил Коул, пытаясь найти лазейку и не выглядеть «злодеем».

— Нет, лгать мы не будем. Нам просто не нужно будет ничего объяснять. Кэти — безнадежный романтик. Поверь мне, она все равно попытается свести вас с Сидни, вне зависимости от того, что мы с тобой решим. Все, что от тебя требуется, — это слоняться поблизости и выглядеть одурманенным любовью.

— Но я вовсе не одурманен.

— Просто смотри на Сидни так, как ты смотрел на нее перед обедом.

— Я не смотрел…

— Конечно, это было больше похоже на вожделение, чем на опьянение любовью. Но, думаю, сработает.

— Ты выжил из ума, братец.

— Она просто куколка, Коул. Не думаю, что это будет так тяжело — ухаживать за нею.

На душе Коула стало тревожно, слова брата вызвали у него противоречивые чувства. С одной стороны, элементарный здравый смысл не позволял ему согласиться на это предложение. А с другой стороны, он не мог не согласиться.

— Это самый глупый план, о котором я когда-либо слышал, — наконец произнес он. — А давай сделаем так: отвези Кэти в какой-нибудь дом отдыха. Пусть отдохнет, полежит на пляже. Я оплачу.

— Она будет беспокоиться о тебе.

— Для этого нет причин.

— Я знаю это, и ты знаешь. Но Кэти…

Коул задумчиво посмотрел вдаль:

— Знаешь, с утра мне казалось, что у меня все просто отлично. Я недавно купил кобылу, обдумывал дальнейшие планы: строительство нового навеса для сена, покупку кое-каких инструментов…

Кайл рассмеялся.

— И тут появляется Сидни Уэйнсбрук и переворачивает всю твою жизнь с ног на голову.

— Кайл! — позвала своего мужа Кэти из кухни.

— Да, дорогая? — отозвался он.

— Тебе не кажется, что Сидни уже поздно возвращаться в Уичито-Фоле?

— Конечно, уже слишком поздно. — Кайл с видом победителя взглянул на Коула.

— Она готова остаться, — крикнула Кэти.

— Вот и отлично!

— Я ни на что не соглашался, — прошептал Коул брату.

Напрасно. У тебя несложная роль. Просто ходи поблизости и изображай себя безнадежно влюбленным. Развлечешься и сделаешь сразу два добрых дела: и нам поможешь, и своей новой знакомой, — сказал Кайл.

— Все, пока! Я еду домой.

— Счастливо. Возвращайся к завтраку.

— И не подумаю!

— Я пришлю за тобой Кэти.

— Вы что, договорились свести меня с ума?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Коул допивал кофе, когда в дверь постучали.

— Войдите! — грубо откликнулся он, готовый увидеть Кайла или Кэти, а то и обоих сразу.

Но в дверь просунулась голова Сидни.

— Привет!

Коул напрягся. Удар ниже пояса, Кайл!

— Доброе утро, Сидни!

По всей видимости, Кэти одолжила ей кое-какую одежду. Сегодня на ней были потертые светлые джинсы, плотно сидевшие на бедрах, и короткий топ. Волосы были собраны в кокетливый конский хвост. Почти незаметный макияж делал ее лицо еще более привлекательным и сексуальным.

— Кофе? — спросил он, обретя способность говорить и поднявшись со стула.

— С удовольствием!

— Сегодня постараюсь сделать его получше. Ты голодна?

— Нет, спасибо. Кэти накормила меня яичницей. Он коротко кивнул и сел на стул.

— Как она?

Сидни устроилась рядом с ним и обхватила чашку ладонями:

— Грустит.

Коул с пониманием покачал головой, пытаясь не чувствовать себя мерзавцем.

— Знаешь, твой брат обсуждал со мной план, как помочь ей.

Неужели его брат втянул Сидни в эту игру? Зачем? Это же низко, подло…

— И что за план?

— Он заявил, что все объяснил тебе прошлым вечером.

— И что же он сказал тебе?

— Что нам нужно пожениться и дать возможность Кэти думать, будто мы полны решимости заняться продолжением династии Эриксонов.

Это был сговор!

— Ты и впрямь думаешь, что Кэти поверит этому? Сидни многозначительно посмотрела на него из-под густых ресниц.

— Тебе кажется, она не поверит, что ты мной интересуешься?

— Подлавливаешь меня?

Ее улыбка стала самоуверенной, и она кокетливо пожала плечами.

— Возможно!

— А может, загоняешь в угол?

— И это возможно. — Ее улыбка сделалась еще шире.

Коул вздохнул:

— Я бы не хотел показаться грубым, но…

Сидни внимательно наблюдала за ним своими потрясающими зелеными глазами.

— Ладно, начну я. Ты симпатичный, сексуальный парень. Я думаю, Кэти легко поверит, что я влюбилась в тебя.

В груди Коула что-то сжалось, когда она назвала его сексуальным.

Пожалуй, это определение касалось ее в еще большей степени. То, как она грациозно двигалась, то, как хрипловато смеялась… И он до сих пор ощущал ее прикосновение к своему бедру.