Pole dance - Алекса Мун Страница 4

— Там Викторович на задних лапках скачет! Это очень забавное зрелище, — в гримерку заходит Ната находу стягивая кофту.

Да, это действительно забавно, мне уже не терпится посмотреть как этот брутал, своими же руками сверг себя с пьедестала.

На основной сцене стояли двенадцать стульев. Как раз для каждой девушки. Это прикол Стасика, даже не спрашивайте.

Мы заняли свои места, а наш «сутенер» сел на край сцены и свесил ножки, сложив руки в замок. Ну прям «пай-мальчик».

В зале зажегся общий свет и я увидела Его. Цивилизованный зверь! Другого описания у меня нет. Хищный взгляд блуждает по девчонкам и остановившись на мне, вчерашний незнакомец обнажает ряд белых зубов. Скалится, никак иначе.

Глупая мысль, что он пришёл за мной, на мгновение закрадывается в голову и тут же лопается, когда Викторович открывает свой рот:

— Прошу любит и жаловать Мирослав Андреевич, ваш новый работодатель.

Наш светооператор решает подшутить: во всем зале гаснет свет, а одинокий прожектор ловит центральный диванчик, где сидит наш новый Босс.

— Семён! — рявкнул Викторович и общий свет вновь включился. Среди девочек началась возня и перешёптывание, но, стоило Стасу обернуться как все резко замолчали выравняв спины.

— Начнём с самого приятного. — Его голос разбежался миллионами мурашек вдоль тела и я непроизвольно дёрнулась. — Ваши зарплаты взлетят втрижды. Больше не будет выездов на дом. Мы заключим новые договора в котором, будет указано, что посетитель VIP-зоны имеет право трахать вас куда ему вздумается. — Последняя фраза прилетела прямо в меня. — Охраны в випках тоже не будет. Знакомьтесь, это Всеволод. Теперь он здесь главный и все текущее вопросы решать с ним. — Кивает на парня что сидит справа от него.

Ах, так вот ты какой «импотент-Сева». С виду вроде ничего.

— При всем моем уважении, Мирослав Андреевич, — встряет Викторович, — Стаса лучше оставить на своём месте. Он здесь вкалывает уже четыре года и знает все тонкости этого бизнеса, а ваш парень немного зеленоватый.

Вот Викторович, сам в полнейшей жопе, а за коллектив выгрызает до последнего.

Мирослав испытывающе смотрит на бывшего владельца, и затем положительно кивает:

— Хорошо, пусть ваш Стасик остаётся, спишем это на последнюю просьбу смертника, но Стасика будет контролировать Сева. Теперь девочки. Ты! — кивает на Лену, — уволена.

— Нет! — дернулся со своего места Стас. — Никто из здесь сидящих не уйдёт! Они конечно сучки строптивые, но спрос на них охуенный, если их ещё разрешат трахать, так тут вообще аншлаг начнётся. У этой Лены, семнадцать постоянных клиентов.

Брови Мирослава стремительно ползут вверх.

— Да-да, народ любит экзотику!

Экзотику, на которую намекает Стас, и которая явно не понравилась новому начальству, это вечно приоткрытые губы и небольшая щель между зубами.

Мне одной кажется что здесь сейчас творятся ужасные вещи? Эта свора бандитов, других слов у меня не находится, вместе со Стасом играют нашими жизнями словно в партию бильярда. Спокойно передавая друг другу право на удар. Вот только удар и падение в лузу, ощутим мы. Потому что желающие оттрахать нас, быстро выстроятся в очередь. Хватит с меня этих вершителей судеб, мне пора искать новую работу.

Поднимаюсь со своего места и тут же становлюсь центром всеобщего внимание.

— Ты че рыпаешься, а ну села! — шипит на меня Стас.

— Иди нахер, Стас! — шепчу ему в ответ.

Что-то сегодня у меня какой-то день посылания всех нахер.

— Имя? — произносит Мирослав, а у меня такое ощущение что он обратно впечатывает меня в стол.

— Пантера. — Отзывается Стас.

— Мы что блядь в зоопарке?

— Кира! — отвечаю я.

— Совещание законченно! — поднимается, — А ты Пантера-Кира, идёшь со мной.

6

Мы сидим в кабинете уже больше пятнадцати минут.

Я — в кресле Биг Босса. Кстати очень удобное! Стасик говорил, что там ещё где-то есть кнопка, котороя превращает это кресло в массажное.

Он — сидит на полу оперевшись спиной об дверь. Мужчина, таким образом, удерживает меня здесь.

Просто когда мы сюда зашли и он отшил Макса, который впрягся меня сопровождать, у нас с ним случилась небольшая потасовка. И когда я поняла, что мой откровенный наряд выставляет меня отнюдь не в выиграшном положении, я отошла на максимально безопасное расстояние.

— Мне нужен чистый листок и ручка.

— Договор лежит справа от тебя.

— Я не собираюсь ни с кем заключать договор. Я хочу написать заявление об уходе. Хотя знаешь… к черту формальности! Отойди от двери, я уйду!

Мирослав поджимает губы, поднимается с пола и идёт ко мне.

— Ты добровольно подпишешь контракт, и возможно, я для тебя смягчу условия. У тебя будет только один VIP-клиент.

— Моему мужу-уголовнику не понравится даже один клиент.

Боже, что я несу?

Отталкиваюсь от пола и отъезжаю к окну, что расположено позади меня.

— Ложь! У тебя нет никакого мужа, тем более уголовника. Если бы был, он бы не разрешил тебе трясти жопой полируя трубу. — Блокирует мне путь нависая надо мною.

От него пахнет чем-то металическим. Да, я понимаю что металл не пахнет, но почему-то ассоциации именно такие: ледяной запах, который остриём проходится по нервам. Я никогда в жизни не встречала таких людей.

— Не нужно нарушать мое личное пространство! — поджимаю ноги и упираюсь коленями ему в грудь. — Окей, ты меня раскусил, он мне не муж, он уголовник.

— Подписывай! — игнорирует слова концентрируясь на моих губах, а я почему-то ощущаю резкую потребность их облизать. — Иначе..

— Иначе?..

Вот это мне уже не нравится.

— Иначе, в твою квартиру случайно забредёт кто-нибудь из органов опеки и увидит в каких условиях живет твоя больная дочь. Кажется у неё астма? — его рука перемещается на мое колено и скользит по крупной капроновой сетке к краю шорт. — Ты только представь как они удивятся, когда узнают, что ее безработная мать, бывшая стриптизерша.

— Замолчи..

Каждая фраза валит меня наповал. Убивает. Как он может об этом так просто говорить? Он же не сделает этого? Зачем я ему сдалась? Сейчас становится очень страшно. Если за сутки он узнал всю поднаготную, то что ему стоит не привести свои слова в действия.

— А может опекунство над твоей девочкой перехватит твой бывший? — продолжает он давить на меня умело подбирая доводы.

Это была последняя капля. Прямое попадание в цель, я будто порхнула с девятого этажа и