Нора Флайт - Безжалостные наслаждения (ЛП) Страница 4

 — Лола, Дрезден выгнал Джонни Мьюза.

— Выгнал, — повторила я в недоумении. — Выгнал его из группы? — Эта мысль взорвала моё сознание. Я была рада, что сидела в тот момент.   — Но зачем? Это безумие!

Здоровенный барабанщик, Шарк, одарил меня широкой улыбкой. Не смотря на имя (прим. «shark» — «акула»), зубы у него были ровные и красивые.

— Правда, же? Это безумие! Я присутствовал там, и видел всё! Чувак просто сошёл с ума, он буквально размазал Джонни о землю.

Мой разум пробуждал в воображении образ Дрездена, то как напрягаются мышцы его рук, когда он кричит со сцены. Он выглядит как тип, который может с легкостью разодрать парню лицо.

— Боже мой… — прошептала я.

Шон ещё ниже сполз в своём кресле и пинал Шарка по колену.

— Успокойся, всё не так плохо, как кажется. Я тоже видел Джонни прошлой ночью, до того, как они утащили его, чтобы он не бросался бутылками в людей. Он был в целости и сохранности. И Дрезден не «избил» его. Ну, хотя, он от пинал его.

Я обернула руки вокруг своих колен. Чёрно-розовый кроссовок нервно постукивал в воздухе.

— Это безумие. Что «Four and a Half Headstones» собирается делать без гитариста?

— Они должны найти нового, и сделать это быстро, — сказал мой брат.

— Ну да, быстро, — я приглаживала свои растрёпанные тёмные волосы. Влажный воздух превратил их в непокорную дикую гриву. — Очень быстро. И где они собираются найти гитариста до следующего выступления?

Никто ничего не ответил. Сбитая с толку, я подняла взгляд, переводя его от одного участника группы к другому. Шон улыбнулся, а мой желудок отплясывал твист.

— О, нет, — сказала я, моя спина стала прямой как палка. — Я не смогу, я не настолько хороша, чтобы и близко стоять с их группой.

Шон выскользнул со своего кресла, незамедлительно ткнув Шарка в бок.

— Лола, да ладно тебе. Ты — сестра ведущего гитариста «Barbed Fire»! Я научил тебя всему, что знал сам, — он стал позади меня, сжимая мои плечи, успокаивая меня.  Но я совершенно не готова к тому, чтобы быть спокойной.

— Дерьмо, — сказала я не обращаясь к кому-то. — Святое, мать его, дерьмо. — Он не шутил, когда говорил, что научил меня всему, что знал. Преимуществом быть младшей сестрёнкой талантливого гитариста было то, что ты могла многому научиться. А недостатки?  Ну, это то, что мы оба не могли быть ведущими гитаристами в одной и той же группе.  Я никогда не смогу играть с «Barbed Fire». Мой максимум с ними — это передвигать оборудование на сцене во время концерта. А теперь мой брат пытается заставить меня пойти и попробовать себя в качестве гитариста грёбаных «Four and a Half Headstones».

— Дерьмо, — повторила я. Я уже сказала это много раз.  Стиснув снова меня в своих объятиях, он так грубо шлёпнул меня, что вся моя голова  затряслась.

— Прослушивания пройдут сегодня. Я уже сходил и переговорил с их менеджером, когда услышал о происходящем. Тебе выпала невероятная удача, Лола.

Невероятная удача? Я вытерла потные ладони о свои рваные джинсы. Он прав, это грандиозная возможность. Я знаю все их песни наизусть, но… без сомнения у меня мало опыта, это намного больше, чем просто умение воспроизвести песню. Я буду выглядеть как задница на прослушивании.

— … есть час, — сказал он, мои мозги настолько затуманились, что я пропустила начало предложения.

— Я знаю, что ты привезла свою гитару, так что хватай её и бери с собой.

— Прости, что ты сказал?

 — У тебя есть час на подготовку, они проведут всё прежде, чем мы двинемся к следующей остановке.

— Шон, — промямлила я, поспешно вскакивая на ноги. — Послушай, я не могу этого сделать.

В его брови сверкал пирсинг, когда он морщил лоб.

— В чём дело? Почему?

— Просто я … Да, ладно тебе! — сказала я, нервно посмеиваясь. — Это же я! Я — не рок-звезда!

 — Ты уже играла в группах до этого, — сказал он.

 — В любительских группах, это были шутовские группы, ничего серьёзного.

— И я видел, как ты слушаешь «Four and a Half Headstones» со дня их основания.

 Я без остановки качала своей головой из стороны в сторону.  Шон открыл рот, но сразу закрыл. Взглянув на остальных участников своей группы, он кивнул головой, указывая на дверь.

— Парни, дайте нам минуту.

Они потащились к двери, оставляя меня с братом наедине. Атмосфера в автобусе стала весьма неприятной.

— Шон…

— Лола, — оборвал он меня, засунув руки в карманы. — Неужели, ты не понимаешь? Это невероятная возможность, почему ты вредишь сама себе?

Мои руки опустились к бёдрам.

— Я не… Просто я… — Я просто боюсь. — Там будет кто-нибудь ещё, кто займёт это место, кто-нибудь получше.

— Я не понимаю, — он смотрел куда угодно, но только не на меня. — Я думал, что ты хочешь заниматься музыкой, хочешь стать звездой. Мне казалось, что в этом и заключался весь грёбаный смысл всего.

— Я хочу! Шон, я на самом деле очень хочу! Но ещё не готова к этому. Не сейчас.

Сжав челюсти, мой брат прошел мимо меня.

— Ты права, — язвительно заключил он. — Я думаю, ты на самом деле не подходишь. — Он оставил меня одну, так и не взглянув назад.

Какое-то время я стояла и смотрела ему вслед. Мой разум был такой же отяжелевший, как и мой желудок. Ухватившись за сиденье, сдавливала скользкий материал до тех пор, пока он не издал скрип.   Хорошая работа! — сказала я самой себе. Ты хотела, чтобы он перестал заставлять тебя сделать это, и ты добилась своего. Ударив пяткой по столику между сиденьями я стиснула зубы.

Бл*дь. Он сказал, что я упускаю возможность — наношу вред самой себе. Он был прав? Шон не мог в самом деле думать, что я пройду этот кастинг. Но тогда почему он мне сказал всё это, если на самом деле так не думает? Мой брат знал меня настоящую, как никто другой. Если я когда-нибудь и сомневалась в своих знаниях, мой брат всегда был рядом, чтобы правильно направить меня. Чтобы поддержать…  Он верил в меня.  Так почему же я не верю в саму себя?  Находиться в автобусе дальше — это уже слишком, воздух сдавил мои лёгкие. Вцепившись ногтями в уже и так изрядно порванное кресло, я выскочила за дверь на свежий воздух.

Ухватившись за коленки, опустила свой подбородок и сделала глубокий вдох, потом ещё один. Я продолжала до тех пор, пока мои рёбра не начали болеть…  Слышала вокруг смех людей, буднично общающихся, пока ишла подготовка к отъезду.

Было тепло, и я была вся потная, но мне было всё равно.

Он сказал, что у меня есть час. Один час на то, чтобы решить, собираюсь ли я попытать удачу в том, чтобы стать гитаристом безумных «Four and a Half Headstones».

В группе, которой я одержима с их самой первой песни.