Ирина Мясникова - Возможны варианты Страница 4

В группе долго спорили, кому поручить такое ответственное дело, как торговля в баре. В результате прием денежных средств решили доверить Давыдовой, как опытной сборщице комсомольских взносов, а изготовление напитков отдали на откуп Игорю Шестопалову. Шестопалов был родом из очередного сибирского Замухинска и в деле приготовления коктейлей не знал себе равных.

Дискотека имела огромный успех, торговля шла бойко, группа была в большой прибыли, и Давыдова с Шестопаловым уже мечтали об очередной такой же дискотеке. В это время спиртное закончилось. За соком и «Колокольчиком», как ни странно, публика в бар не повалила, и решено было отрядить в ближайший магазин группу товарищей с большими портфелями. Портфели на входе в институт никогда не проверяли. Мало ли, людям книги надо в библиотеку сдать или еще что полезное сделать в вечернее время. Ведь вечернюю форму обучения, несмотря на факультетскую дискотеку «дневников», никто не отменял. Главное было, чтобы бутылки в портфеле ненароком не загремели, для этого их предусмотрительно обматывали тренировочными штанами.

Короче, пока засланные в магазин товарищи исполняли свой долг, в торговле образовалась пауза. Воспользовавшись моментом, Давыдова пересчитала барыши и сдала деньги старосте группы Титову.

– Надюш! Иди хоть потанцуй пока! – сказал ей Шестопалов. – А то всем веселье, а нам с тобой работа.

Шестопалов организовал себе рабочее место ниже барной стойки, где его не мог засечь ни один особо ретивый комсомолец. Там, сидя на складном стульчике для зимней рыбалки, он и создавал свои замечательные напитки.

Давыдова радостно выкатилась из бара и кинулась в толпу танцующих. Танцевать она могла легко и свободно под любую музыку, потому что, наградив Надю сногсшибательной внешностью иностранной артистки, Боженька совершенно обделил ее чувством ритма. Но по этому поводу Давыдова ни минуты не переживала и танцевала всегда с большим удовольствием. Ведь современные танцы – это ж вам не мазурка какая-нибудь с полонезом. Знай себе дрыгайся да попой верти, по возможности, в такт барабанам или топчись в обнимку под медленную музыку.

Когда Давыдова самозабвенно задергалась прямо в эпицентре дископляски, рядом с ней сразу нарисовались двое парней. Один постоянно дрыгался и был похож на ртуть. Глаза этот ртутный молодой человек имел ярко-зеленые, как виноградины. Давыдова никогда в жизни не видела таких глаз. Кроме того, длинные черные волосы красавца были забраны на затылке в тугой хвост.

«Чингачгук, да не просто, а в исполнении популярного югославского артиста Гойко Митича», – уважительно подумала Давыдова. Вот только солидный Гойко Митич вряд ли стал бы так дергаться.

– Макс! – Ртутный Чингачгук стукнул себя кулаком в грудь. – А это Стас! – Тем же кулаком он ткнул в живот второму парню.

Тот не шелохнулся. Он вообще стоял очень спокойно, как будто музыки никакой и не было вовсе. Этот Стас имел абсолютно белые волосы до самых плеч и ярко-синие глаза. В представлении Нади Давыдовой так должны были выглядеть настоящие викинги. Что ни говори, а оба парня были весьма видными. Давыдова мельком огляделась и поняла, что появление этих парней около нее не осталось не замеченным ни для кого из ее группы.

– Надя! – ответила она Максу и тоже стукнула себя кулаком в грудь.

Они еще немного подрыгались, а потом заиграла медленная музыка. Тут Стас отодвинул Макса в сторону от Давыдовой, спросил:

– Можно? – и, не дождавшись ответа, взял ее за талию и повлек за собой. Макс, не переставая подергиваться, последовал за ними.

Так они и протанцевали весь вечер. Быстрые танцы Надя дергалась с Максом, а Стас в это время спокойно стоял рядом. Иногда, правда, он позволял себе слегка притопывать ногой в такт музыке. Зато все медленные танцы Надя танцевала со Стасом, Макс же плавно извивался неподалеку. Его зеленый модный свитер с высоким воротом, под названием «бадлон», делал Макса похожим на водоросль. Вся Надина группа внимательно наблюдала за протекающим процессом, даже Шестопалов стал выглядывать из-за стойки и путать коктейльные ингредиенты. На кассу вместо Нади заступил староста Титов, но и он пару раз обсчитался со сдачей. В результате самый ядреный шестопаловский коктейль был продан преподавателю физики вместо томатного сока, при этом его еще и обсчитали на целый рубль. Самое удивительное, что физик нисколько не обиделся, а затребовал себе добавки.

С дискотеки Надя ушла вместе с Максом и Стасом. Однако заботливый Шестопалов посчитал своим долгом ее предостеречь.

– Ты, Надька, того-этого! Смотри осторожней с незнакомыми парнями. Время-то позднее, мало ли чего! – строго сказал он, подозрительно оглядывая парней. Даже глаза для пущей важности прищурил.

– Ага! – согласилась с ним Давыдова. – Время, действительно, позднее, и одной через наш пустырь от метро ходить гораздо безопаснее, чем с двумя здоровенными бугаями.

Макс и Стас честно проводили Надю до двери ее квартиры. Всю дорогу Макс веселился и балагурил, а Стас многозначительно молчал. Давыдова хохотала над шутками Макса и поглядывала в сторону Стаса, пытаясь определить его реакцию. Реакция никак не определялась.

«Снежная королева, не иначе!» – думала Давыдова о Стасе. О Максе она не думала. Чего о нем думать, когда веселиться надо?

С того дня так и повелось: где бы ни появлялась Надя Давыдова, рядом с ней обязательно была эта парочка – Макс и Стас. Оба обычно были одеты в одинаковые синие джинсы, ковбойские сапоги со шпорами и модные обтягивающие свитера. Только у Макса свитера были зеленые, а у Стаса синие или голубые. Надя Давыдова и сама не заметила, как стала одеваться так же, только во все черное. Даже хвост перестала подвязывать своим любимым шелковым шарфом.

– Надька, как-то вы всей вашей троицей на лошадей смахиваете, – не раз говорил ей Шестопалов.

– Завидуешь, Игорек? – отвечала ему Давыдова и добавляла картавым противным голосом в нос: – Порода, батенька, с этим ничего не поделаешь!

Сам Шестопалов был добродушным толстяком и ухаживал за такой же пухленькой первокурсницей.

Родители Давыдовой сначала смеялись над «Надькиными ухажерами», а потом как-то привыкли и перестали обращать внимание. Дольше всех веселилась бабушка. Каждый раз, когда она приезжала в гости и обнаруживала в квартире Макса со Стасом, бабушка всплескивала руками и удивлялась:

– Опять дежурные! Ой, все те же, а я уж думала – новые!

И неизвестно, сколько бы все эти дежурства продолжались, ведь парни ни на минуту не оставляли Давыдову с кем-нибудь одним, если бы Макс не сломал ногу. Они, как всегда втроем, возвращались из кино. Провожали Давыдову домой. Буквально в трех метрах до Надиной парадной Макс вдруг поскользнулся и со всего маху рухнул на асфальт. От боли он слегка зарычал, правда, при этом все равно пытался пошутить, но Надя почему-то сразу поняла, что дело нешуточное. Она велела Стасу как можно бережней тащить Макса до скамейки, а сама побежала вызывать скорую помощь. Скорая ехать отказалась и велела обращаться в ближайший травматологический пункт. Пришлось просить папу. Папа, ругаясь на чем свет, отправился в гараж, и вскоре они уже грузили поскуливающего Макса в папин «москвич». В травматологическом пункте Максу сделали рентген, наложили гипс и прописали постельный режим. После этого дежурными стали Надя со Стасом. Они вместе дежурили около Макса со сломанной ногой. Однако после дежурства Стас шел провожать Давыдову домой, и дело кончилось тем, что, подходя к дверям ее квартиры, они начинали целоваться. Как-то само собой получалось. Ну, может, и не совсем само собой. Уж больно Давыдовой нравились белые волосы, голубые, почти синие глаза и загадочная молчаливость. Стас ей казался сказочным принцем, ведь он тоже, не меньше, чем Давыдова, был похож на иностранного артиста. Каждый раз, когда она видела его, идущего ей навстречу в распахнутой куртке и с развевающимися белоснежными волосами, у Давыдовой замирало сердце. Она сразу представляла его на белом коне, в серебристой кольчуге и с мечом в руках. Ах, как бы Стасу подошла серебристая кольчуга! И слов-то никаких и не надо вовсе. Суровые северные мужчины в серебристых кольчугах должны быть молчаливы и неприступны.