Дикая принцесса - М. Джеймс Страница 4

— Именно так. — Я открываю дверь, и маленький колокольчик звонит, сообщая тому, кто сидит за столом, о нашем приходе.

Человек за стойкой оказывается остролицым мужчиной лет двадцати пяти, который выглядит так, словно ему уже надоело дежурить в отеле. Он едва поднимает на нас глаза, когда я подхожу к стойке, и это меня вполне устраивает. Чем меньше глаз на нас, тем лучше, как по мне.

— Две комнаты, — говорю я ему. — Верхний этаж, если можно.

— Как будете оплачивать? — Он по-прежнему не поднимает глаз, постукивая по клавиатуре старинного вида.

— Я не плачу. Скажи Эрнандесу, что человек за твоим столом сказал el lobo mira (исп. смотрящий волк). Он поймет, что это значит.

Мужчина, скорее мальчик, на самом деле, поднимает на меня глаза.

— Я не знаю о…

— Позвони ему, если хочешь. — Я одариваю его натянутой улыбкой, которая не очень-то и расширяется к краям. — Он скажет, чтобы ты дал нам две комнаты на верхнем этаже, как я и просил. Если там есть дверь, соединяющая их, будет прекрасно. Об остальном не беспокойся.

Я чувствую, как Елена сдвигается рядом со мной, и понимаю, что у нее есть свое мнение насчет двух комнат. Я знаю, что она ожидала, что я сниму нам одну комнату, чтобы я мог присматривать за ней, и что она надеялась воспользоваться этим. Но я могу присматривать за ней поставив надежную дверь между мной и тем, что она хочет.

— Мне придется позвонить ему… — Клерк колеблется, словно решаясь на мой блеф, но блефа нет.

— Давай, сынок. Позвони ему.

Брови у клерка уже на уровне линии роста волос, но он тянется к столь же древнему на вид телефону, не сводя с меня глаз в ожидании, пока кто-нибудь возьмет трубку.

— Мистер Эрнандес? Да, это Маттео. У меня тут человек, который говорит, что ему не нужно платить за номер. Да, я знаю, что это чертовски странно. Он просил передать вам el lobo mira, что звучит так же, как…

Маттео на мгновение замолкает, его глаза слегка расширяются. Они перебегают на меня, на Елену, снова на меня, а потом снова вниз, пока он слушает, что говорят на другом конце линии.

— Конечно, — говорит он наконец. — Да, конечно. Прямо сейчас. Я скажу ему.

Он кладет трубку и, сглотнув, снова начинает печатать.

— Две комнаты. Верхний этаж. И… две соединены. Именно то, о чем вы просили. — Он улыбается, доставая два ключа и протягивая их мне. — Для вас, сеньор…

— Не беспокойся ни о чем. — Я беру ключи, кивая ему. — Запиши любое имя, какое захочешь. Это не имеет значения.

Я жестом приглашаю Елену следовать за мной, и она, широко раскрыв глаза, направляется к лестнице, которая ведет нас в наши комнаты.

— Что значит, смотрящий волк? — Шипит она, пока мы идем, делая дополнительные шаги, чтобы не отставать от меня, несмотря на лодыжку. — Что это?

— Я же говорил тебе, я бывал здесь раньше, по работе. Этот отель знает меня. Не лично, но они знают, на кого я раньше работал. Они знают кодовые слова. Обычно клерки в курсе, но, думаю, здесь давно не останавливался никто из наших. Должно быть, это новый парень.

— Это нормальная идея, использовать такие рычаги, когда ты больше не работаешь на них? — Елена немного запыхалась, когда догнала меня. — Немного помедленнее, мне тяжело.

Меня снова охватывает чувство вины. Я должен был протянуть ей руку, обхватить за талию, все, что могло бы облегчить ей подъем по лестнице. Я мог бы попросить комнату на первом этаже. Но и то, и другое опасно: первое — потому что от прикосновения к ней мне кажется, что я схожу с ума, а второе — потому что тому, кто нас преследует, будет гораздо легче нас найти, если мы будем на первом этаже.

— Направо или налево? — Спрашиваю я, когда мы поднимаемся в комнаты, и Елена пожимает плечами.

— Разве это имеет значение?

— Я думаю, они все практически одинаковые. — Я окидываю ее взглядом. — Просто решил, что будет вежливо позволить даме выбрать.

Елена морщит нос.

— Верно, наверное. Ты сказал, что их соединяет дверь?

Я сужаю глаза.

— Она будет заперта, Елена. Это нужно для того, чтобы я мог добраться до тебя, если понадобится. А не для того, чтобы ты пыталась войти в мою комнату посреди ночи.

Ее щеки вспыхивают, на скулах появляются горячие красные точки, и она резко отводит взгляд.

— Не льсти себе, — резко говорит она. — Я просто хотела знать, что ты будешь рядом, если что-то случится. Знаешь, ведь твоя работа — обеспечивать мою безопасность.

Я ничего не говорю, отпирая дверь в комнату справа. Нет смысла продолжать этот разговор. Все, что скажет кто-то из нас, только усугубит ситуацию.

— Дом, милый дом. — Я открываю дверь, позволяя ей войти первой. — Ты можешь принять горячий душ и хорошо выспаться. Я позвоню и закажу еду на вынос. Утром мы решим, что делать дальше, а пока давай просто наслаждаться тем, что можем лежать в горизонтальном положении в настоящей кровати.

Елена переводит взгляд на меня, и я вижу на ее лице выражение, которое заставляет меня пожалеть, что я не сформулировал это по-другому.

— Просто… — Я прочищаю горло и отхожу в сторону. — Стучи, если тебе что-то понадобится. Я буду в соседней комнате, посмотрю, что можно купить из еды. Я принесу ее тебе, когда ее доставят.

На лице Елены мелькает разочарование, но она лишь кивает. Я отступаю назад, закрывая дверь, и делаю все возможное, чтобы не думать о том, что по ту сторону двери она, возможно, начинает раздеваться, что еще через пару минут она окажется под горячими струями воды, голая и блестящая, с мылом, стекающим по ней…

Черт возьми, Волков, возьми себя в руки.

Я занят тем, что ищу еду для нас. Остатки пайка в сумке для выживания закончились за день до того, как мы причалили в Рио, и я знаю, что Елена голодна не меньше меня. Мне нужна настоящая еда, и я знаю, что ей тоже.

Звонок на главную стойку и короткий разговор с очень нервно звучащим Маттео приносит мне обещание курицы и гарнира на вынос, и я делаю два заказа, снова напоминая ему, что отель рад удовлетворить потребности любого, кто, используя кодовые слова, нуждается в месте для ночлега и еде. Он все еще выглядит недовольным, но