Кража в особо крупных чувствах - Дарья Волкова Страница 4

– Работа как работа, – буркнул он неохотно. – Я всю жизнь по металлу работал. Тридцать лет на производстве оттрубил.

– На каком производстве?

– Известно на каком – на металлургическом!

– И что – где лучше работать?

– Спрашиваешь тоже! – фыркнул мужик. Потом осекся, поправился. – В смысле – спрашиваете. – Достал из нагрудного кармана рубашки пачку сигарет, задымил вонючим дымом. – Тут-то, оно, конечно, легче. А у меня уже и здоровье не то, и суставы…

– А как вам с Конищевой работается? – перебил Пётр собеседника, предчувствуя, что сейчас рассказ может вильнуть в сторону всевозможных болезней.

– Как у Христа за пазухой! – на лице мужика появилась первая за весь разговор улыбка. – Она вот какой человек! – помощник Конищевой оттопырил большой заскорузлый палец

– А не кажется ли вам, что это не женское дело? – задал Петр давно заготовленный вопрос.

– Какое?

– Ну… с расплавленным металлом работать. Тяжелое дело. Может быть, более уместно было бы с другим материалом работать?

– Ей это скажите, – ухмыльнулся ассистент Конищевой. – Она вам сразу Мухину припомнит и рабочего с колхозницей.

– А у вас свое мнение есть? Или вы только за своей начальницей можете повторять?

Лысо-патлатый снова недобро нахмурился.

– А я вот как считаю. Голую бабу из мрамры выколотить каждый дурак сможет. Тут, как говорится, сила есть – ума не надо. А ты попробуй с горячим металлом совладай. Это не каждому дано. Элина Константиновна делает такое, что не всякому мужику под силу.

– Микеланджело бы с вами не согласился.

– Да что черепахи в этом понимают!

***

Смешливый Арсений ржал как конь над рассказом о мрамре и черепашках.

– Ой, ну зоопарк! – помощник шумно выдохнул, а потом посерьёзнел. – Значит, у Конищевой – алиби.

– Железное.

– А не может этот ее ассистент покрывать ее?..

– Наверное, может, – зевнул Петр. – Но там стоит камера видеонаблюдения.

– И?

– Конищева и в самом деле пробыла в мастерской все указанное время. Как она сама и говорила. У нее железное алиби на время убийства ее мужа.

– Надо бы ее повторно допросить, – задумчиво протянул Арсений. – Как думаете, Петр Тихонович?

– Всенепременно надо. Но сначала побеседуем с Виктором-Эммануилом.

***

– Скажите, пожалуйста, как к вам обращаться? Я прямо теряюсь.

– А вы найдитесь.

– Господин следователь? Ну не товарищ же, верно? Или гражданин начальник?

Юморист, однако.

– Гражданин следователь, – сухо отозвался Петр. – Итак, что вы можете сообщить об убийстве профессор Конищева?

– Это ужасно, – затараторил Эммануилович. – Такое горе. Хорошо, что папа до этого не дожил. Бедная Элечка, такое потрясение для нее.

– Вы дружны с Элиной Константиновной?

– Конечно. Мы же родственники!

– Можно сказать, что у вас хорошие отношения?

– Прекрасные! – горячо уверил Виктор-Эммануил.

– Скажите, а как вообще в семье Валентина Самуиловича относились к его браку с Элиной Константиновной?

– Вы на что намекаете, господин… гражданин… э-э-э… Петр Тихонович?

– Я ни на что не намекаю, я задаю вопрос. Как семья Валентина Самуиловича восприняла его брак с Элиной Константиновной?

– Да никак, – слегка стушевался Конищев-младший. – Валентин Самуилович никого никогда не спрашивал. Всегда все делал по-своему.

– У него это не первый брак?

– Не первый. Но с первой женой он давным-давно в разводе. Она даже не приехала на похороны, как вы видели!

Ну да, конечно, Петр видел. В этой толпе народу сразу же разглядел, что первой жены Конищева, которую Петр в глаза ни разу не видел, нет. Зря не видел, кстати. Надо будет поднять данные по этой первой жене.

– Вам известно, кому перейдет имущество Валентина Самуиловича?

– Нет. Эля сказала, что наследственное дело откроют на следующей неделе.

– У вас есть предположения?

– Скорее всего, все достанется Элине, – пожал плечами Конищев. Пожал так спокойно и равнодушно, что стало ясно, что для него этот вариант на самом деле был естественным.

– Вы на наследство не рассчитываете?

– Нет, с какой стати?

– Вы родной племянник.

– Ой, вы знаете, это только в детективах Агаты Кристи по десять человек наследников в завещании, – кривовато усмехнулся Конищев. – И по десять подозреваемых соответственно. А у нас... Нет, если дядя мне что-то оставил – я буду только рад. На память, так сказать.

– Скажите, у вас есть или были когда-то ключи от квартиры дяди?

– Конечно, нет!

А вот это прозвучало как-то слишком эмоционально.

– А вы часто бывали в гостях у Валентина Самуиловича?

– Не так часто, как следовало бы, – вздохнул Виктор. – Он был ко мне привязан и всегда радовался, когда я приходил в гости. А я редко находил время – знаете, все дела, дела.

– Да, понимаю. Скажите, у вас есть предположения, кто бы мог убить вашего дядю? И какие могли быть мотивы убийства?

– Конечно, это был грабеж! – всплеснул руками Виктор-Эммануил. Он словно ждал этого вопроса. – Элечка вам говорила, что пропали офорты Пиронезе?!

– Да. Сообщала.

– Это же огромная ценность! Дядю убили из-за них!

– Но могли ведь просто украсть. Для этого убивать не обязательно.

– Это я не знаю, – насупился Конищев. – Я не преступник, как они там думают – не в курсе. Но вам надо, непременно, слышите, надо найти это офорты! А там и на убийцы выйдете.

– Да, именно. Кто шляпку спер, тот и старушку грохнул.

– Какую шляпку? – опешил Конищев. Потом вдруг театрально охнул. – А, это же из «Элизы Дулитл»! Вы читали Бернарда Шоу?

– Буквам обучен, – буркнул Петр. – Спасибо за совет, я им непременно воспользуюсь. Вы можете быть свободны.

– Как, все? – немного оторопело уставился на него Конищев. – Вы… вы больше ничего не хотите у меня спросить?

– Пока – нет.

– Ну тогда… – он неловко встал. – Я пойду?

– До свидания. Арсений, проводи.

***

– Ну, что думаешь? – по привычке спросил Петр своего помощника.

– Мутный какой-то, – Арсений был занят тем, что делал им обоим чай. – И штаны в обтяжку.

– Штаны – это аргумент, конечно, – Петр взял свой стакан в серебряном подстаканнике, задумчиво помешал ложкой. – Что, эксперты