Я тебе больно (СИ) - Чарли Маар Страница 4

— Внимательно слушаю.

— Возьми меня к себе на работу.

Я практически роняю графин, из которого пытался налить себе воды.

— Это вся твоя беда? Ну уж нет. Точно нет.

— Ну, Марс!

— Я сказал, нет, Агата. Позвони Эму. Мне твоих выходок хватает и так. Я отказываюсь ещё и на работе тебя терпеть.

Нахмурив брови, сестра упирает в меня сердитый взгляд, надув губы как обиженный ребёнок.

— В этот раз не сработает, Агата. И зачем тебе вообще работа? Тебя содержат на таком уровне, что ты можешь всю жизнь не работать. Займись просто чем-то, что тебе по душе.

— Я хочу работать! И я пытаюсь найти что-то, что мне по душе, но не получается. Мне надоело, что меня в семье никто всерьёз не воспринимает. Ещё и постоянно носятся как с маленьким ребёнком.

— Потому что ты не ведёшь себя серьёзно, Аги. И да, больше напоминаешь неугомонного ребёнка. Ты закончила школу искусств. Умеешь рисовать, как мама, и играть на фортепиано, для чего тебе работа в строительном бизнесе? Что ты в это понимаешь? Лучше поговори с мамой. Создай какие-нибудь творческие мастер-классы или что-то вроде того.

— Я закончила школу искусств потому, что так хотели родители. Но у меня не получается реализоваться в этой сфере. Мне скучно. Я хочу что-то посерьёзнее. Раньше ты всегда брал меня на встречи, на строительные объекты. Я помню эти моменты. Почему ты не веришь, что я смогу работать в этой сфере деятельности?

— Если ты надеешься, что она тебя развеселит, то спешу расстроить — здесь ты будешь тупо очень много пахать, чтобы прийти хоть к каким-то результатам, — отпиваю немного воды и усаживаюсь за стол, чувствуя, как виски постепенно начинают пульсировать от боли.

— Я готова пахать.

— Только не у меня! Ещё раз говори, позвони Эму.

— Эм уже отказал! И очень меня расстроил. И вот теперь ты тоже.

— Ничуть не удивлён, что он отказал. И я, к сожалению, тоже отказываю.

Нижняя губа Агаты начинает дрожать, а глаза наливаются слезами.

Только не это. Как обычно.

Терпеть не могу, когда она плачет, и ничего не могу поделать с тем, что не в состоянии выдержать её слёзы.

Эта мелочь мне уже всю душу вытрясла своими слезами.

— Аги, не начинай… Ты не ребёнок. Сама же сказала. Только дети выпрашивают всё слезами. Как взрослая, ты бы получила навык, попыталась бы устроиться через отдел кадров и…

— Ты бык вонючий! Как и Эмиль! — вскакивает на ноги, шмыгнув носом. — Я не могу устроиться. У меня подходящего образования и опыта нет.

— Значит, получи образова… Агата! — кричу уже вслед сестре, которая схватив сумку, вылетает из моего кабинета, показав мне на прощание средний палец.

Тяжело вздохнув, я сжимаю пальцами переносицу.

А если бы устроил, то подобные концерты у меня каждый день бы были. Я бы с ней так и нянчился. Она даже вовремя проснуться не может. Везде опаздывает. Постоянно косячит. Двадцать лет и пятьдесят килограммов тотальных неприятностей.

Вот кто самый настоящий манипулятор…

И я как идиот до сих пор не научился игнорировать её несчастное лицо.

Достаю из кармана мобильник и пролистываю телефонную книгу. Нажимаю нужный номер и выдыхаю в трубку.

— Ар, привет. У тебя вакансий свободных нет в компании?

–

Через час еще прода и визуал всех героев продолжения двух циклов. Ахметовых и Багримовых)

Глава 5

Асти

Идиотка.

Просто дура.

И почему я не держала язык за зубами? В незнакомом месте, устраиваясь на работу, да ещё в настолько щекотливой ситуации, я додумалась что-то ляпнуть про владельца компании.

Ну насколько надо быть тупицей?

Не понимаю, почему меня вообще в итоге решили взять на работу?

Перед глазами встает образ Багримова. Его тяжёлый, пронзающий насквозь ледяной взгляд.

И теперь это мой начальник, а я уже успела произвести не совсем хорошее впечатление.

Ещё и Дине из-за моей неосторожности могло прилететь.

Стоит подумать о соседке, как телефон в сумке начинает звонить. Достаю мобильник, отведя взгляд от проплывающих мимо окон автобуса проспектов, и упираю его в светящийся экран. Звонит Дина.

— Да, Дин.

— Ну ты чего не отзвонилась? Как всё прошло? Меня чуть ли не сразу отправили в задницу мира отвозить документы, так что я в офис вернулась, а тебя уже нет. Девчонки рассказали, что заму плохо стало, и всех распустили.

— Ага. Приступ эпилепсии. Но меня в итоге взяли на работу, так что спасибо тебе, Дин. Я уже форму получила и документы отдала в отдел кадров.

— Да ты что? Я так рада! Очень здорово, что всё получилось! — кричит соседка в трубку. — У нас тебе понравится. Работы много, но зарплата отличная, и коллектив в целом неплохой. Есть, конечно, уроды и в нашей дружной семье, но что поделать. Багримов их нормально за яйца держит.

При упоминании фамилии босса меня тут же передёргивает, а щёки начинают гореть.

Полная дура ты, Асти…

— Я надеюсь, что не подведу тебя, Дин. Твоя рекомендация много для меня значит.

— Да я уверена, что не подведёшь. Так что не парься. Всё хорошо будет.

Попрощавшись с соседкой, сбрасываю вызов и выхожу на нужной остановке, после чего топаю к метро.

В благодарность хочу сегодня для Дины приготовить ужин. Мы с девочками обычно готовим по очереди, и сегодня как раз должна была готовить она, но я решаю принять эстафету на себя. В конце концов, даже если мы живём вместе, она вовсе не обязана была мне помогать.

Рядом с нашим домом, где мы снимаем квартиру, есть небольшой магазинчик. Я закупаюсь продуктами, старясь экономить, так как до зарплаты ещё нескоро, после чего спешу домой.

Вообще, как камень с души свалился, что удалось получить работу. Не хочется без дела даже лишние несколько дней сидеть и беспокоиться, что нечем будет платить за квартиру и за еду.

Ужин будет простой — картошка тушеная с курицей и овощами. Мы с девчонками все из регионов, так что шиковать и пировать не привыкли. Любим обычную домашнюю еду.

На самом деле, когда я только перебралась в Москву, я была в ужасе от того, насколько здесь абсолютно другие люди. Совсем не такие, как в родной Самаре. И тут иные темпы жизни. Только и успеваешь, что крутиться-вертеться.

А ещё женщины… Полно тех, кто приезжает в Москву за «кошельком». Кошелёк это, разумеется, мужчина. И здесь кошельки такие, что глаза на лоб лезут. И никто не стесняется в открытую заявлять о своей