Матрёшка для испанца - Вероника Франко Страница 4

Глава 3

Утром, как и ожидалось, Хуан проснулся с диким похмельем. Испанский организм оказался не в состоянии нейтрализовать такое количество водки, которым накануне напоили молодого человека русские.

Когда Маша спустилась в столовую к завтраку, Торрес-младший с жадностью поглощал холодный брусничный морс. Рядом с Хуаном сидела его вчерашняя зазноба – Эльвира. Девушка была похожа на кошку, которая съела миску сметаны.

Алонсо же чувствовал себя намного лучше брата. Мужчина был бодр и свеж.

– Доброе утро! Как спалось? – застенчиво улыбнулась Мария гостям.

– Привет! – ответил Торрес-старший. Хуана хватило только на то, чтобы кивнуть в знак приветствия.

– Всем доброе утро! – в комнату зашёл Борис. – Сеньоры, после завтрака вас ждёт экскурсия в монастырь. Мари, переведи.

Маша бросила взгляд на Алонсо, стараясь подавить улыбку. Все происходило ровно так, как она и говорила испанцу вчера.

– Я, пожалуй, вернусь в кровать. Что-то мне нехорошо, – произнёс Хуан.

– Нет-нет! Отказы не принимаются! – громогласно возразил Залесский. – Тебе, сынок, просто опохмелиться надо, – добавил со знанием дела хозяин дома.– Оль, принеси-ка нам водочки, – обратился к жене.

Невысокая миловидная женщина поднялась со своего места, чтобы выполнить распоряжение мужа. Очень быстро на столе появился запотевший графин и несколько рюмок.

– Тааак, ну, давайте, за здоровье! – поднял стопку Борис.

Алонсо вежливо отказался, а Хуан застыл в нерешительности.

– Бери, бери, сынок. Похмелишься – легче станет. Я знаю, что говорю, – настаивал Залесский.

Молодой испанец опрокинул рюмку с обжигающим напитком. Скривился и быстро запил морсом, который заботливо подала ему Эльвира. Через минут пятнадцать «лекарство» подействовало. Торрес-младший почувствовал себя гораздо лучше. «А русские знают толк в водке», – подумал Хуан. Наивный! Если бы он только догадывался, что путь к алкоголизму начинается именно с опохмела.

***

Гнедая тройка резво неслась по дороге, пролегающей между заснеженными полями. Маша, Ольга, Алонсо, Хуан и Эльвира сидели в санях. Следом за ними ехали Борис с Виктором и ещё пара друзей Залесского. Мимо пролетали сонные деревни, редкие купола церквушек блестели золотом в лучах зимнего солнца. Испанцы крутили головами по сторонам и иногда фотографировали на телефон сельские красоты. Иностранцам казалось, что они попали в сказку.

Мария радостно улыбалась. Такие прогулки ей нравились. Алонсо любовался девушкой, которая была одета в светлую дублёнку с меховыми отворотами, длинную серую юбку до щиколоток, шерстяные варежки и унты. На голову Маша повязала посадский платок. Он очень шёл юной красавице. Румяные от мороза щёки, вишнёвые пухлые губы, большие голубые глаза и ни грамма косметики на её лице пленили испанца. На фоне типичных пейзажей глубинки Мария являла собой классический образец русской красоты. Именно такими представлял себе женщин из далёкой холодной страны сеньор Торрес.

– Ты похожа на бабýшку! – восторженно произнес Алонсо.

Маша заливисто засмеялась и переспросила:

– На «бабýшку»?

– Да, на куклу. Такую цветную, из дерева, в платке. Я в аэропорту видел, – пояснил испанец.

– Аааа! – снова захохотала Мария. – На матрёшку! Слово «бабушка» – означает другое. Это abuela по-испански. А кукла – матрёшка.

Алонсо тоже засмеялся.

– Хорошо. Матрёшка, – повторил с сильным акцентом мужчина.

Они подъехали к монастырю. Величественное белокаменное здание с резными башнями и голубыми куполами, украшенными золотыми крестами, поразило иностранцев. Мужчины смотрели во все глаза на произведение зодчества шестнадцатого века.

Как только гости слезли с саней, во дворе появился настоятель монастыря. Мужчина в чёрной рясе тепло поздоровался с Борисом. По всему было видно, что Залесский часто посещает данную святыню. К Маше подбежали две собаки. Радостно виляя хвостами, дворняги обнюхали девушку и начали крутиться около неё.

Мария знала, что на территории монастыря живут эти сиротки. Поэтому позаботилась о лакомстве для них. Девушка вытащила из сумки пакет с кусочками шашлыка, который остался после вчерашнего застолья, и угостила пёсиков. В мгновение ока проглотив мясо, собаки ещё интенсивнее завиляли хвостами.

– Ты любишь животных, – заметил Алонсо, который уже успел поздороваться с настоятелем.

– Да, – кивнула Мария. – Очень. Они гораздо лучше людей.

Испанец ничего не ответил, но подумал, что девушка права на сто процентов. Они отправились осматривать монастырские угодья. Ожидаемо, Маше досталась роль переводчика. Пока настоятель рассказывал испанцам об истории святыни, Борис с Ольгой и друзьями пошёл к купели.

– Это просто потрясающе! – выдохнул Алонсо после окончания экскурсии.

– Рада, что тебе понравилось, – улыбнулась Мария и, повинуясь какой-то неведомой силе, зачерпнула ладошкой снег из сугроба, слепила шарик и бросила его в испанца.

Мужчина удивлённо моргнул и застыл на месте. Девушка повторно метнула снежок в Алонсо. Маша не испытывала неловкости, ведь она осталась во дворе один на один с испанцем. Хуан, Эльвира и настоятель ушли далеко вперёд. Видя недоумённое выражение лица иностранца, Мария прокомментировала:

– Это называется «снежок». Зимой в России всегда играют в них, – оправив третий снежный шарик в испанца, Маша засмеялась и побежала по тропинке. Но уже через несколько секунд ей на плечо приземлился комочек снега, который бросил Алонсо.

Девушка развернулась и ответила на вызов. Весёлая перестрелка продолжалась недолго. В какой-то момент испанец догнал Машу и повалил её в сугроб. Заливисто хохоча, Мария барахталась в снегу. Алонсо придавил её своим сильным телом и пристально посмотрел в глаза. Маша замерла, почувствовав на холодной коже лица обжигающее мужское дыхание. В антрацитовом взгляде испанца горел огонь, который можно было интерпретировать только одним образом. Детская игра в снежки в итоге оказалась совсем недетской.

Торрес усилием воли подавил желание поцеловать приоткрытые вишни губ, которые манили его вопреки всякой логике. Но испанец понимал, что место для подобного проявления эмоций совсем неподходящее. Алонсо не был набожным, однако воспитывался в католической семье, где очень трепетно относились к вере. Поэтому поцелуи на территории святыни были недопустимы с его точки зрения.

Испанец быстро встал. Протянул руку, чтобы помочь Маше подняться. Отряхнувшись от снега, молча зашагал по тропинке, ведущей к зданию монастыря. Внутри Торреса шла борьба с самим собой. Впервые с момента смерти жены он ощутил влечение к женщине. Но это неправильная женщина. Мария не годилась на роль любовницы. Она слишком юна и чиста для потребительского отношения. А ничего другого Алонсо не мог предложить ни Маше, ни какой-либо другой девушке. Испанец всё ещё любил Летисию и был уверен, что никто и никогда не сможет занять место безвременно ушедшей жены в его сердце.

В стремлении остудить голову и приступ неуместного вожделения, Алонсо переоделся в хлопковую рубаху в специально отведённой комнате. Не раздумывая дважды, нырнул в студёную воду купели.