Одолжи мне жениха - Дарья Волкова Страница 4

первой девочки, которую он не успел выпроводить до прихода матери. И были долгие лекции об ответственности. И была даже первая и единственная оплеуха от матери. Когда он ляпнул, что это, дескать, если что – не его проблема. В общем, внушили и объяснили Ярославу доходчиво, что генофондом разбрасываться нельзя. Он и не разбрасывался, все дисциплинированно доверял мусорному пакету.

Но тут оказался какой-то особо пронырливый генофонд – так Ярослав тогда решил. Ну и что теперь? А одно только – готовиться к свадьбе.

Ну и начали – в спешном темпе, чтобы соблюсти внешние приличия и невеста была в ЗАГСе без живота. Ярослав находился словно во сне и никак не мог поверить, что это всё с ним происходит. Еще два месяца назад был вольной птахой, а теперь вот – без пяти минут муж и отец.

Виолетта перебралась к нему домой уже с концами, с косметичкой и тапочками. Тошно было, но он мужественно давил в себе паникёра.

А потом вдруг случился казус. Пакет мусорный порвался прямо в двух шагах от мусорного бака, когда Ярослав утром его выносил. И среди мусора, который он спешно – на работу опаздывал! – закидывал в контейнер, Ярослав обнаружил аккуратно свёрнутый…

Вот черт его пойми, почему взгляд зацепился, но Ярослав это развернул. Копошащийся рядом бомж выдохнул: «Извращенец!» – и поспешно заковылял прочь. А Ярослав стоял и тупо пялился на развёрнутую в его руке прокладку. Всю в засохшей крови.

О женской физиологии Ярослав был осведомлён. И поэтому Виолетте вечером был устроен допрос.

– У меня был выкидыш, – рыдала она. – На раннем сроке! Я не хотела тебе говорить! Я не хотела тебя расстраивать!

Он не поверил. То есть Виолетте ничего не сказал и даже обнимал и какие-то утешительные слова сумел из себя выдавить. Но где-то внутри червяк сомнения поселился. Только вот маховик-то уже раскрутился, набрал обороты. Заявления поданы, дата назначена, платья, кольца и прочая лабуда – куплены. И всё покатилось дальше. Словно в пыльном мешке в этой предсвадебной кутерьме катился и Ярослав. И лишь сегодня, в день своей свадьбы, где-то между третьим и четвертым этажами, слушая условия очередного идиотского запроса на бесконечной процедуре выкупа, он вдруг словно проснулся. Скинул с себя пыльный мешок, нажал кнопку лифта и…

…И вот он тут.

* * *

– Понимаешь… – Мой гость выдохнул длинную струю дыма, поскрёб щеку. – Стою я на площадке между этажами весь обсыпанный рисом, какими-то конфетти, еще хрен знает чем! Чего-то мне орут в ухо: то спой им, то спляши, то анекдот расскажи. Ну, со стороны поглядеть: идиот идиотом. И ради чего это мне всё? Чтобы связать себя с женщиной, к которой я ничего не испытываю, кроме раздражения – она меня последнее время прямо бесила. Хотя перед свадьбой этой дурацкой меня всё бесило! И спросил я себя: «Огарёв… Это моя фамилия, кстати. Огарёв, какого хрена ты творишь?!» Ну ладно бы ребёнок был, так ведь нет же ребёнка! Хотя знаешь… – Тут господин Огарёв как-то вдруг невесело или даже недобро усмехнулся. – Чего-то подумал я крепко и рассудил так, что с двумя полосками меня просто как мальчика развели. Не была Виолетта беременна, нутром чую.

Возразить мне было нечего, да не больно и хотелось. Пакостный характер соседки снизу был известен мне еще с детства. Доскребаться до пацана битый час, таскаться за ним, лупить его исподтишка, а когда у него лопнет терпение, и он огреет со всей дури по спине – помчаться с рёвом жаловаться маме – это всё Виолеткино. Мне, по моей детской наивности, – мои подруги считали, что я это качество и сейчас не утратила, – такое поведение казалось верхом подлости и глупости. А оно вон чего – приносит, оказывается, плоды. И принцев приносит. Под дверь. Чужую.

Тут я не выдержала и прыснула.

– Извини. – Я увидела, как Огарёв нахмурился. – Я не над тобой смеюсь. Я так… детство вспомнила. Виолетка не очень-то изменилась, знаешь.

Темные брови разошлись, мой собеседник улыбнулся. И знаете что? Улыбка коню явно шла.

– Меня, кстати, Ярославом зовут, – вдруг соизволил он представиться. – Ярослав Огарёв. А тебя?

– А тебе зачем?

– Ну так, беседу поддержать, – ухмыльнулся Ярослав. – Ну, раз не хочешь говорить, буду звать тебя «мечта щуки».

Он так это произнёс… Не «щуки». А что-то среднее между «шчуки» и «сцуки». В общем, всё сделал, чтобы меня взбесить.

– Да называй как хочешь… Ярик, – сладко промурлыкала я.

– Я не Ярик!

Ой, прелесть какая, заводится с пол-оборота.

– Меня зовут Ярослав. Если тебе слишком сложно произнести это имя по причине дислалии – можешь называть меня Яр. Ну, на крайний случай – Слава. Но никак иначе, ясно?!

О-о, а вот и мама завкафедрой прорезалась.

– А можно, я тебя просто на хрен пошлю? Вот такими шагами? – Я развела руки в стороны.

Какое-то время мы сверлили друг друга взглядами. Сдался первым Ярослав Огарёв.

– Ладно, извини, – буркнул он, отвернувшись.

– Антонина, – соизволила принять извинения я. – Можно Тоня. Но никак иначе, ясно?

И он снова улыбнулся. А потом вдруг сладко зевнул, прикрыв кулаком рот.

– Слушай, можно я у тебя покемарю?

Ну, просто классика жанра. Люди добрые, дайте воды попить, а то так жрать хочется, что переночевать негде.

– Ну подумай сама! – тут же принялся, не откладывая дело в долгий ящик, оправдывать свое возмутительное предложение Ярослав. – Куда я сейчас пойду? Там же возня еще, в подъезде возьмут тёпленьким. А я не спал сегодня ночью ни хрена, сейчас просто срубает… – Он еще раз смачно зевнул. – Покемарю пару часиков, народ рассосётся, и я уйду, а? Ну что тебе, жалко, что ли?

Вот с этих слов все попадосы и начинаются. Что тебе, жалко, что ли? Тебе что, слабо? Ты стесняешься, что ли? И далее по списку.

– Ладно. – Я честно поизображала размышления секунд десять. – Сейчас бельё тебе дам, на диване в гостиной постелишь.

– Ага, спасибо! – обрадовался Ярослав.

По дороге за бельём я завернула в туалет – знаете, такое бывает даже с самыми прекрасными феями, не то что со мной, простой земной девочкой.

В общем, когда после завершения визита по линии туалет-ванная я вошла в спальню за бельём…

Ярослав Огарёв уже лежал. На моей кровати.

И спал!

Спал так мирно и безмятежно, что у меня не поднялась рука – и даже нога не поднялась – его будить. Видно было, что человек вымотан до предела и просто вырубился. Я сделала пару шагов, он даже не шевельнулся. Я подошла вплотную.

Огарёв лежал