Цена развода. Я не отдам вам сына (СИ) - Барских Оксана Страница 4

— И что ты мне предлагаешь? ЭКО? Чтобы мой сын родился из пробирки?

— Мы уже говорили на эту тему с Анфисой Дмитриевной, но, к сожалению, исходя из ваших анализов, шансы невелики.

— Серьезно? Ты говоришь о моих анализах с женой?! — рычу я, чувствуя гнев и унижение.

Никакому мужику не понравится, когда его обвиняют в мужской несостоятельности.

— Прошу простить, конечно, но она ваша жена, а я являюсь лечащим доктором всей семьи Севастьяновых.

— Анфиса уже как три года Орлова, так что если я узнаю, что ты нарушаешь врачебную тайну и делишься моими анализами еще и с Севастьяновыми, пеняй на себя!

Я встаю и выдергиваю пиджак со стула, надевая его уже на ходу.

Несмотря на гнев на Анфису, которая наверняка и подбила врача на всё это, у меня из головы никак не желает выходить Соня. И наш ребенок, родившийся мертвым.

Тогда я просто злился и ненавидел Соню, но весь масштаб катастрофы понял гораздо позже.

Бесплоден.

Вердикт не одного эскулапа. Куда бы я не ездил и у кого бы не обследовался, все твердили одно и то же.

В последнее время тесть наседает на нас с наследниками, чтобы полностью скрепить наш с Анфисой брак, но каждая попытка оказывается неудачной. И чем больше проходит времени, тем сильнее я злюсь и чувствую себя бессильным. Сколько бы не имел денег, на эту ситуацию повлиять не могу.

Домой я возвращаюсь злым. Не только на себя за мужскую несостоятельность в продолжении рода, но и на жену, которая раскидывает свои сети во все сферы моей жизни.

Жена оказывается дома. Как обычно, сидит у зеркала и ухаживает за собой. Уже не помню, когда я видел ее в другой части квартиры. А уж тем более на кухне.

— Тебе не кажется, что ты много себе позволяешь, Анфиса?

Не здороваюсь. С ней бесполезно церемониться. Любимая дочка отца, она слишком избалованная и привыкла получать всё, что захочет. Даже моя мать не может с ней совладать, так что единственный плюс моей женитьбы на Анфисе, это то, что мать перестала совать нос во все мои семейные дела.

— О чем ты, милый?

Она даже не отворачивается от собственного отражения, лишь лениво ведет плечом, словно я муха, назойливо жужжащая под ухом и мешающая ей отдыхать и наслаждаться собой.

— Я ходил сегодня к вашему семейному врачу, как ты меня и просила.

— Он один из лучших, милый. Ты же знаешь, что мама тяжело забеременела и выносила меня только благодаря Евгению Самсоновичу.

— Хватит повторять слова матери. Я и от нее прекрасно этого наслушался. Спасибо, что просветила мать о нашей проблеме.

— А что? Это же мама, она всегда поможет.

Анфиса глупо хлопает ресницами, словно не понимает моего сарказма и причины недовольства, но я не удивился бы, будь это и правда так. Теща до сих пор носится с ней, как с ребенком, никак не может от собственной титьки оторвать. Фигурально, конечно, но и на этом спасибо.

— В любом случае, ваш светила, как ты уже и сама знаешь, — хмурюсь я и прожигаю ее взглядом, еще раз давая понять, что недоволен ее длинным носом, — хороших прогнозов не дает.

— Мхм, — как-то равнодушно отвечает она, и я смотрю на нее с подозрением.

Неспроста она молчит.

Спустя минут пять, наверное, вздыхает и цокает.

— Как насчет усыновить ребенка, милый?

Анфиса поворачивает ко мне голову и ставит косметику обратно на полку. Значит, давно обдумывает этот разговор, но не хочет показывать, как ей это важно. Впервые вижу ее такой заинтересованной, но ее идея мне категорически не нравится.

— Усыновить? — морщусь я. — Ты знаешь, что это плохое решение нашей проблемы.

— С учетом того, что я узнала о твоем прошлом, то это, наоборот, самый оптимальный вариант.

Я напрягаюсь, внимательно наблюдая за женой. Сердце чуть замедляется, и я буквально застываю.

— Не напрягайся ты так, милый. Ты же знаешь, я не из ревнивых. Просто птичка мне тут донесла, что одна из твоих бывших пассий родила несколько лет назад ребенка. Соловьеву не без помощи моей смекалки удалось сделать тест ДНК, так что всё подтвердилось. Мальчик твой. Без сомнений.

Я в такие совпадения не верю, так что скептически хмыкаю и двигаюсь в сторону гардеробной, на ходу снимая галстук.

— И что же за пассия?

Интереса во мне особо нет, так как я уверен, что любая из моих любовниц сразу же воспользовалась бы ситуацией и потребовала нехилые алименты.

— Та, чью семью ты уничтожил и разорил. А ей испортил карьеру. Вряд ли таких много, так что ничего удивительного, что девчонка не сказала тебе о ребенке.

Я останавливаюсь на полпути и медленно оборачиваюсь. Такая семья в моем прошлом есть только одна. И бывшая, которой я испортил жизнь.

Ржевская Анна Дмитриевна.

Та, с кем я изменял своей бывшей жене Соне.

Та, чья семья хотела убить моего ребенка.

И им это удалось.

Глава 4

Соня

Несмотря на мои опасения, что Асланов захочет со мной поговорить тет-а-тет, они не оправдываются. Рабочий день проходит как обычно, без происшествий. Только управляющая периодически посматривает в мою сторону недовольно, так что к концу смены я решаю с ней поговорить.

— Виктория Олеговна!

Я отвлекаю ее от ноутбука, где она с умным видом сидит в соц. сетях.

— Чего тебе, Соня? Я занята. Делаю смету.

В отражении ее очков прекрасно виден экран, так что ее слова вызывают у меня усмешку, которую я стараюсь подавить. Ни к чему мне с ней ссориться.

— Почему вы хотели меня уволить? Что-то произошло?

Она, наконец, отвлекается от экрана ноутбука и переводит взгляд на меня.

— Это имеет какое-то значение? У тебя теперь есть богатый покровитель. Он тоже женат?

Ее язвительность и грязные намеки заставляют меня раздраженно стиснуть ладони в кулаки, но я держу эмоции в узде. Не имею права сейчас рисковать своим местом.

— Тоже женат? Что вы имеете в виду?

— Не нужно притворяться, Соня. Ты мне всегда, конечно, нравилась, но я не знала, что ты из тех охотниц, которые зарятся на чужих мужей.

— Что за чушь? Кто дал вам право распространять эти гнусные сплетни про меня? Я, между прочим, мать, и никаких отношений у меня нет, а уж тем более, с женатым.

— Ты можешь рассказывать эти сказки своему новому покровителю, по совместительству нашему новому начальнику, но я всё про тебя знаю. Птичка, знаешь ли, донесла.

Она говорит настолько уверенно, что даже я могла бы засомневаться и поверить в то, что я встречаюсь с женатым мужчиной. В иной ситуации я бы никогда не поделилась с ней своей историей, но ее уверенность выводит меня из себя. Не нравится мне, когда меня делают козлом отпущения.

— Ну во-первых, Виктория Олеговна, никто не давал вам право увольнять сотрудников на основании их личной жизни. Во-вторых, я бы никогда не стала встречаться с женатым после того, что и сама пережила. Я была по ту сторону брака и должна сказать, что ваше предположение меня оскорбляет.

Я вся пыхчу, чувствуя гнев, что меня заставили вспомнить о моем прошлом, которое я всеми силами пыталась забыть. Только начала новую жизнь, как старая начала меня догонять, не желая отпускать из собственных коварных сетей.

— И раз уж вы позволяете себе превышать свои полномочия, ориентируясь на какие-то домыслы, то будьте добры хотя бы озвучить, откуда у вас это неверная информация.

Давно я ни с кем не разговаривала в подобном тоне.

Это не тот тон, которым разговаривают с начальством, но ее попытки уволить меня всего лишь из-за каких-то слухов настолько выбивают меня из колеи и злят, что во мне просыпается прежняя Соня, которая когда-то владела кондитерской и с такой интонацией порой разговаривала с нерадивыми подчиненными.

— Соблюдай субординацию, Соня, я всё же по-прежнему твоя начальница, раз ты не уволена.

Конечно же, ей не нравится мое обращение, поэтому я не удивляюсь ее реакции.

— Твоя личная жизнь меня не волнует, поэтому иди и работай, на этом наш разговор закончен. Меня ждут дела. Не отвлекай меня.