Прощай, предатель! (СИ) - Амурская Алёна Страница 4

Я мотаю головой и крепко зажмуриваюсь.

Просто не могу смотреть на него и понимать, что это мужественное и такое любимое лицо — на самом деле оказалось лживой маской.

— Нет... — шепчу сдавленно. — Я не понимаю, Влад. И никогда не пойму, как... можно... любить человека... и одновременно предавать его!

♀️Глава 4. Ты — нежная фиалка

На лице Князева судорожно дергаются желваки, выдавая его реакцию.

Обычно в таком состоянии он непредсказуемо агрессивен и способен запрессовать человека всего лишь парой ëмких фраз так, что того внутренне расплющит в лепешку. Примерно где-то на уровне плинтуса.

Однако до сегодняшнего дня он всегда контролировал при мне свою тяжелую, необузданную натуру — теперь уже неясно, из-за «любви» ли. Возможно, причиной было только мое безоговорочно преданное и восторженное отношение к нему..? Или моя нелегкая беременность..?

Муж и сейчас по привычке сдерживается от слишком резких слов.

Раздувает ноздри в бешенстве от ловушки аморальной ситуации, которую сам себе создал... и молчит. Только сжимает руки в кулаки, дышит тяжело и смотрит, набычившись, исподлобья.

Но надолго ли его хватит?

— Владан Романович! — долбится кто-то в створки снаружи. — Владан Романович, с вами все в порядке?

— Да! — лаконично и раздраженно бросает он.

— Лифт завис... может, слесаря вызвать..? Или электрика..?

Глаза мужа, всегда напоминающие цветом глубокое синее море, наполняются штормовой тьмой. Яркий сигнал, что очередной несчастный сотрудник-дуралей только что нажал на «плохую» красную кнопку его темперамента.

— Владан Романович..!

— На хуй все пошли!!! — взрывается Князев, не сводя с меня тяжелого пожирающего взгляда. — Заткнулись, сука, все и съебались отсюда! Уволю!

Тишина наступает такая, что даже слышно, как снаружи в коридоре из чьих-то рук выпадает что-то маленькое. Вроде шариковой ручки или маркера.

Я смутно осознаю, что мужа совсем занесло. Впервые он так эмоционально, грубо и неконструктивно реагирует на обычный несвоевременный вопрос. Но сейчас мне все равно. И хочется только одного — сбежать отсюда так далеко, насколько это возможно.

Бросаю быстрый косой взгляд на панель управления, и Князев мгновенно реагирует. Делает порывистый шаг вперед и рвано выдыхает:

— Даша, маленькая моя... — его ладони обхватывают мое лицо, и откровенная нежность этого жеста приносит мне новое страдание. Острое, жгучее, до слëзной горечи навзрыд.

Уж лучше бы он ударил меня кулаком прямо в лицо, чем проявлял эту невыносимую нежность! Это бы расставило все точки на свои места и обрубило связь с ним — пусть дико больно, но быстро.

Всë лучше, чем растерянно, непонимающе бродить в ядовитом тумане моего нового мира, разрушенного апокалипсисом его измены.

— Не называй меня так!

Резко толкаю его в грудь обеими руками, но с таким же успехом на моего мужа сейчас мог бы воздействовать беспомощный котенок. То есть никак.

Князев даже не замечает моего сопротивления. Гладит и гладит большими пальцами мои щеки, волосы, губы и настойчиво шепчет:

— Даша, прости меня... ты же моя добрая девочка... нежная моя фиалка, мой лучик света... прости... для меня существуешь только ты...

Я зажмуриваюсь и отчаянно мотаю головой.

Началось...

Князев — мастер слов в деле, когда надо очаровывать женщин. Потому что он знает, что они хотят услышать от успешного и привлекательного мужчины. Такого, как он. И, увы, он знает мои многие слабые места...

К счастью или несчастью, разбитое сердце не склеишь красивыми словами. А пошлую сцену, в которой секретарша восторженно и жадно делала на коленях моему мужу минет, — не сотрешь из памяти. Она буквально отпечаталась у меня на сетчатке глаз!

Так что...

...нет, Даша, нет. Просто не поддавайся. Не слушай. Не будь доверчивой идиоткой, которой можно навесить любую хитровыделанную лапшу на уши!

Проблема в том, что Князева невозможно оспорить, когда он настроен добиться победы любой ценой. Не с моей робостью и косноязычием так точно. Его не просто так зовут иногда богом переговоров, язык подвешен что надо. И ускользнуть от него можно только одним способом...

— Влад, — выдавливаю из себя хрипло с усилием. — Я не могу сейчас с тобой разговаривать. Я... не хочу! Понимаешь?! И перестань меня трогать. Ты мне... омерзителен!

Тяжелое, мрачное дыхание Князева на секунду сбивается, как будто я ударила его ножом в живот.

Медленно, очень медленно он отводит руки от моего лица. Но не убирает совсем, а упирается ладонями в стенку лифта по обе стороны от моей головы.

Сволочь! Не может лишний раз обойтись без демонстрации своей власти. Без подчеркивания своей опасной мужской силы.

— Понимаю, — зловеще мягко произносит он. — Это я очень хорошо понимаю. Ты сейчас на эмоциях, Даша. Но мы обязательно поговорим позже. Я тебя прошу только об одном — не наделай глупостей. Мы же с тобой взрослые люди, верно?

Я ничего не отвечаю.

Слепо смотрю вниз, на тупые мыски своих простых осенних ботинок, лишь бы не видеть перед собой красивое, породистое лицо мужа. Но это мало помогает отрешиться, потому что я чувствую еще и его терпко-винное дыхание.

К горлу подкатывает знакомая токсикозная тошнота с мерзким привкусом дерьма и дурноты.

Рвотный спазм еще не успел сжать горло, но его приближение уже не за горами.

— Я поеду домой, Влад. Убери руки!

Скрипнув зубами, Князев-таки отодвигается на один-единственный шаг. Но облегчения от этого так и не наступает. Ощущение, будто на груди тяжесть целой бетонной плиты, а низ живота нехорошо тянет. Господи, опять этот тонус...

— Я сам тебя отвезу, — мрачно говорит муж.

— Нет! — страдальчески выкрикиваю я и тут же прикрываю рот от подкатившей рвотной горечи.

К счастью, ее удается инстинктивно сдержать... а может, и к несчастью. Проблеваться на идеально начищенную дорогую обувь Князева сейчас было бы самое то. Он это заслужил.

— Нет, — повторяю сдавленным шепотом. — Не надо. Пожалуйста... твое присутствие сейчас невыносимо! Я поймаю такси...

— Я не позволю какому-то вшивому уличному таксисту везти свою беременную жену в таком состоянии! — дергает щекой Князев. — Не хочешь ехать со мной, ладно. Но тогда ты поедешь на моем служебном мерсе. Нашему водителю я хотя бы доверяю!

Прорычав последнюю фразу, он снова слишком низко наклоняется ко мне. И на этот раз я не выдерживаю. Близкий запах красного вина вызывает гораздо более сильный позыв к рвоте. Со слабым стоном я сгибаюсь пополам, обнимая свой огромный живот...

И всë-таки блюю на красивые черные туфли мужа.

♀️Глава 5. Разумной быть тяжело

Правильно говорят, что счастье не в деньгах. И уж точно не в роскоши.

Брожу по нашей огромной двухуровневой квартире, а от отчаянной тоски выть хочется. Боль и безысходность пожирают изнутри остатки разбитого сердца, сжигают токсичным ядом четкого осознания...

Наша семья разрушена.

Не будет больше счастливых совместных вечеров в обнимку. Только не с Владаном! Я просто не смогу теперь довериться ему, забыть предательство и жить, как раньше

Не будет вечерних просмотров кино с одним мягким пледом на двоих... с искренним смехом... нежными ласками... страстными поцелуями...

Не будет романтики уютных душевных разговоров...

Он всë это разрушил.

Положил на наши отношения всего один, но очень внушительный и похотливый болт, просто решив, что ему без разницы, с кем удовлетворять свои мужские потребности.

Конечно, я могу понять, что любому нормальному мужчине несладко, когда у его жены проблемная и болезненная беременность с повышенным тонусом и другими тревожными сигналами. Когда врачи постоянно предостерегают об угрозе выкидыша. Когда прямолинейно и откровенно не рекомендуют заниматься сексом, чтобы не спровоцировать преждевременные роды.