Девственница мафиози - Мила Финелли Страница 4

Я подумала о Папе, слабом, но все еще полном жизни. Смогу ли я спасти себя и позволить, чтобы его убили? Я знала, что не могу этого сделать. Это был мой отец, человек, который обнимал меня и помогал мне с домашним заданием. Покупал мне лимонный чизкейк, когда мне было плохо. Научил меня играть в шахматы. Позволил мне продолжить карьеру врача.

— И мы также расстреляем его медсестру.

Ужас охватил меня. Глория не заслуживала смерти больше, чем мой отец. Я не смогу жить с собой, если кто-то из них пострадает из-за меня.

Означало ли это, что я соглашаюсь выйти замуж за главаря сицилийской мафии?

Нет, нет, нет. Пожалуйста, нет. Я не хотела жизни, полной насилия и крови, смерти и разрушений. Мои сестры, возможно, не против, но мне нужно было помогать людям. Исцелять и утешать. Отдавать.

Я не могла стать женой мафиози.

Чувствуя головокружение, я схватилась за подлокотники кресла. Воздух отказывался поступать в легкие, тело сжалось в одышке. — Этого не может быть, — прохрипела я.

— Боюсь, это происходит, синьорина. Если этого не произойдет, то вы не только станете причиной смерти этих двоих наверху, но и вызовете войну между Бускетта и Раваццани. Этого ли вы хотите, рисковать своими сестрами и их семьями?

Я знала, как заканчиваются войны мафии, резней и потерями. Победителей не было. В конце концов, первая жена Фаусто погибла в его последней войне. Я не могла рисковать Фрэнки или моей племянницей и племянниками.

Глаза у меня горели, но я не плакала. Мне нужно было быть сильной ради себя и ради своей семьи.

Я должна была нести ответственность.

Я подавила эмоции и попыталась мыслить логически. — Этот дон Бускетта, он хочет жениться на мне?

Губы Вирги сжались, морщины вокруг рта стали глубже. — Это неважно. Он сделает то, что ему скажут, как и ты.

А. Так, Бускетта тоже не хотел жениться. Хорошо. Это означало, что мы с ним могли придумать решение этой проблемы.

Я заставила себя подняться на ноги. — Пойду собирать вещи.

— Va bene (Все в порядке) — Вирга не двинулся с места, но один из его людей направился ко мне.

— Сандро пойдет с тобой. И чтобы ты знала, мои люди останутся здесь до свадьбы на Сицилии. На всякий случай.

Здесь? Возле отца? — Так нельзя. Его это расстроит.

— Все, что вам нужно сделать, это выйти замуж, как я сказал, и они покинут Торонто.

Я уставилась на него, чувствуя, как моя жизнь и будущее утекают сквозь пальцы, словно песок. Я не склонна к драматизму и истерикам — это больше в стиле Джии, — но я была близка к тому, чтобы разрыдаться прямо сейчас. Может, мне стоит позвать охранников снаружи.

Вирга широко распахнул пальто, чтобы продемонстрировать пистолет, который он носил в кобуре. Его тон был холоден, как озеро Онтарио в феврале. — Если ты надеешься на спасение от людей снаружи, мне не хочется тебя разочаровывать.

— Что ты с ними сделал? — выдавила я.

— В данный момент это не должно тебя волновать.

Я знала большинство из этих людей всю свою жизнь. Они были ранены? Мертвы?

— Они ранены?

— Я бы сосредоточился на твоем собственном благополучии, синьорина, а не на чьем-либо еще.

Еще угрозы? — Если ты сделаешь мне больно, я не смогу пойти с тобой.

— Тогда ты меня очень недооцениваешь. Есть много способов, которыми я могу причинить тебе боль, мисс Манчини. — Он оставил это заявление на минуту, и я почувствовала, как пот выступил у меня на затылке. Затем он сказал: — Я предлагаю тебе начать собираться, и мы сможем избежать дальнейшего насилия.

Какой у меня был выбор? Я бы лучше пострадала от рук этого человека, чем увидела, как Глория или мой отец страдают.

Бускетта тоже не хочет этого союза.

Это дало мне крошечный лучик надежды.

Отбросив панику, я направилась к лестнице. Мне нужно было поговорить с Бускетта как можно быстрее. Нам нужно было прийти к практическому соглашению — такому, которое спасло бы мою семью, а также позволило бы избежать пожизненных обязательств между двумя незнакомцами.

Затем я вернусь в Торонто, к постели отца, избежав войны и брака.

Дон Бускетта, кем бы он ни был, наверняка поступил бы разумно.

ГЛАВА ДВА

Джакомо

— Не разумно! Vi prego, Don Buscetta, (Пожалуйста, Дон Бускетта,) — пробормотал мужчина.

Я снова ударил его по лицу, и кровь хлынула из его рта. — Разумно? — зарычал я. — Разумно, когда ты крадешь у семьи? Разумно, когда ты такой неуважительный? — Я ударил его в живот. — Почему я должен быть разумным после таких тяжких преступлений?

Я позволил ему упасть на землю, где он свернулся в маленький комочек. Он был одним из людей моего брата, высокопоставленным солдатом, который занимался сделками с русскими. Он думал, что я глупый, что я не знаю, что он сделал.

Люди недооценивали меня из-за моего большого размера и грубой внешности. Они считали меня глупым, не более чем бандитом. Также думали мой мертвого брат и отец.

За исключением того, что мне нравилась математика. Я был хорош в ней. Математика была легкой, простой, и она никогда не менялась, никогда не лгала. Вот почему я был уверен, что этот coglione украл у меня.

Поскуливая, он сказал: — Я не краду у вас, дон Бускетта.

— Cazzo (Ебать) , — плюнул я в грязь рядом с его головой. — Ты подрываешь мою прибыль, снимая сливки с верхушки.

Он медленно попытался отползти, отрицание было на его предательских губах. — Нет, клянусь.

Подойдя, я пнул его носком ботинка в ребра. — Ты продал им оружия на восемьсот пятьдесят тысяч, stronzo (ублюдок). Вот только у меня есть только семьсот пятьдесят тысяч евро, чтобы с продажи. Не хватает ста тысяч. Если бы мне пришлось угадывать, то они либо у тебя в носу, либо в какой-то случайной пизде.

После этого он не разговаривал много. Мы выбросили его тело там, где его не найдут карабинеры. Слухи о его исчезновении вскоре распространятся среди моих людей и послужат сдерживающим фактором для других. Я бы не потерпел, чтобы кто-то воровал у семьи.

После того, как мы привели себя в порядок, я сел в машину и завел двигатель. Зани сел на пассажирское сиденье и достал свой мобильный.

— Вирга настаивает на встрече сегодня, — сказал Зани. — У меня пять сообщений от его людей.

— Скажи ему нет.

— Ты не можешь ему отказать, Мо.

— Я могу делать все, что захочу, черт возьми, —