Диана Чемберлен - Тайная жизнь, или Дневник моей матери Страница 4

Два года, проведенные Иден в приюте, показались ей целой вечностью. Но когда ей исполнилось тринадцать, Кайл и Лу нашли ее. Они перевезли девочку в свой дом в Нью-Йорке, где она прожила до девятнадцати лет. С тех пор она избегала Нью-Йорк столь же решительно, как и Линч-Холлоу.

В подступивших сумерках маленький домик выглядел по-иному. Окружавший его лес казался гуще, а деревья – выше. Да и сами очертания дома были намного четче, чем в смутных воспоминаниях Иден.

Дом был другим, и это наполнило ее мужеством. Но стоило Иден выйти из машины, и все ее существо погрузилось в такой знакомый – сладость и мускус! – запах жимолости.

Дверь дома распахнулась, и на веранду упал сноп света. Высокая фигура дяди заполнила собой весь проем, а тень его легла к ногам Иден.

– Иден! – Кайл вышел на веранду, захлопнув за собой дверь. Он быстро прошел через дворик, и Иден постаралась ответить ему такой же широкой улыбкой. Последний раз они виделись полтора года назад. Кайл и Лу прилетали тогда в Калифорнию на Рождество, чтобы поворковать над Кэсси.

– Твои вещи? – спросил Кайл, выпуская племянницу из объятий.

Иден открыла багажник, где лежали два чемодана и громоздкий компьютер.

– Лу дома? – спросила она, вытаскивая один из чемоданов.

Кайл кивнул и с улыбкой поставил ее процессор на землю. Иден вновь подумала о том, каким теплым и сердечным мог быть этот человек и как бы ей хотелось вернуть его расположение.

В доме тоже все выглядело по-иному. Старенький домик преобразился, превратившись в подобие городского. Входная дверь по-прежнему вела прямо в кухню, но само помещение изменили и усовершенствовали. Иден бы ни за что его не признала. Стойки и кухонные приспособления разместили ниже, чем обычно, чтобы Лу могла управляться с ними со своего инвалидного кресла. Над столом появился верхний свет. Маленький коридор между кухней и гостиной исчез, а северная стена гостиной теперь целиком и полностью состояла из стекла.

Напротив этой стены стоял мольберт Лу, а из огромных колонок, расположенных по углам, лился концерт для фортепьяно Прокофьева.

– Дом изменился до неузнаваемости, – заметила Иден, с удивлением разглядывая гостиную. – Можно сказать, вы привезли сюда кусочек Нью-Йорка.

Лу подкатилась к ней в кресле и протянула стакан с холодным чаем.

– Кайлу пришлось постараться, чтобы заманить меня сюда, – промолвила она. – Надеюсь, эти перестановки не помешают твоим планам.

– Ничуть, – наклонившись, Иден коснулась поцелуем щеки тети. – Мне тут нравится.

Она проследила взглядом за Лу, которая с легкостью перебралась из кресла на кушетку – что ни говори, а травмирована у нее была только одна нога. Лу было под семьдесят, но она по-прежнему оставалась красавицей. Лицо ее отличалось гладкостью и чистотой линий, а черные, выразительные брови еще больше подчеркивали синеву глаз. Свои темные, с проседью, волосы Лу завязывала в пучок. Другую женщину такая прическа сразу бы обесцветила, а вот Лу выглядела на редкость аристократично. В своем черном, в обтяжку, свитере и длинной зеленой юбке она вполне могла сойти за бывшую балерину. Надо сказать, что раньше она действительно любила танцевать. Когда Иден была еще подростком, Кайл каждую субботу возил жену на танцы. К счастью, это не было ее профессией. И уже через несколько недель после потери ноги Лу, к величайшему облегчению Кайла, вернулась к своему мольберту.

Кайл поставил на кофейный столик шоколадный торт, в котором горела розовая свеча.

– С днем рождения, Иден! Пусть и с опозданием на несколько дней.

– Спасибо. – Присев к столику, Иден повернулась к Лу: – Чудесный тортик! Ты его испекла?

Лу покачала головой:

– Боюсь, я совсем забросила выпечку, тем более что в Колбруке есть превосходная кондитерская. Ну же, – кивнула она на свечу, – загадывай желание.

Иден задула свечу, ощутив при этом легкий укол вины. Ведь первое, что пришло ей в голову, – это мысль о том, что неплохо бы поскорее развязаться с работой и уехать отсюда.

Лу разрезала торт и протянула кусок ей.

– Мы приготовили для тебя бывшую комнату твоей матери – ту, что на втором этаже, – заметил Кайл. – Она почти не изменилась за эти годы, что позволит тебе хотя бы отчасти ощутить присутствие Кэтрин.

Иден кивнула. Вполне разумный выбор. На первом этаже находилась только спальня хозяев да еще одна маленькая комнатка. Когда-то она принадлежала ее матери и Кайлу, а позже – самой Иден. На втором этаже, который был построен незадолго до рождения Иден, также имелось две спальни – большая и поменьше. В этой маленькой комнате и работала ее мать, когда в пещере становилось слишком холодно. После смерти Кэтрин о втором этаже словно бы забыли. И хотя перед лестницей не лежал валун, комната Кэтрин оказалась так же закрыта от всего мира, как и ее пещера.

– Взгляни, что тебе сегодня прислали. – Кайл внес в гостиную вазу с двумя дюжинами алых роз и поставил ее на столик.

Иден потянулась за визитной карточкой, хотя и так прекрасно знала, от кого это.

«Мне тебя так не хватает», – было написано рукой Майкла.

– Майкл Кэрри? – поинтересовалась Лу.

– Да.

Судя по всему, Лу и Кайл были в курсе последних голливудских сплетен. Иден положила карточку и вновь взялась за торт.

– Такой красивый парень, – заметила Лу.

– Это да.

– Зато репутация не очень, – возразил Кайл. – Я бы на твоем месте не стал спешить с серьезными отношениями.

– Кай, она уже взрослая девочка! – рассмеялась Лу.

– Ладно, – улыбнулся тот в ответ. – Привычка – вторая натура.

– Майкл сильно изменился в последнее время, Кайл. Ведет себя на редкость пристойно, поскольку хочет сыграть Мэттью Райли в моем фильме. Но мы с ним и правда только друзья, так что тебе не о чем беспокоиться.

– Две дюжины роз от обычного друга? – хмыкнул Кайл, направляясь на кухню.

– Ну почему я снова чувствую себя так, будто мне восемнадцать? – со вздохом обратилась Иден к своей тете.

– Беспокойство за детей – это на всю жизнь, Иден. Как там Кэсси? Нам не терпится повидаться с ней.

– С ней все в порядке.

– Думаю, тебе будет сильно не хватать ее.

Иден пожала плечами:

– У Кэсси впереди чудесный месяц с Пэм и Уэйном. И с детьми Пэм. – Почувствовав, как слезы подступили к горлу, она быстро отхлебнула чаю. «Почему ты уезжаешь, мамочка?»

– Знаешь, Иден, мы трижды посмотрели «Сердце зимы». – Кайл стоял в дверном проеме, потягивая свой чай. – Нам есть чем гордиться!

Сколько же было сейчас Кайлу? Шестьдесят четыре? Белая, с проседью, бородка придавала его облику достоинства, но лучики смеха вокруг голубых глаз яснее ясного свидетельствовали о том, что этот человек не лишен чувства юмора. В его речи по-прежнему проскальзывали остатки местного говора, что делало его речь особенно мягкой, хотя большую часть своей взрослой жизни Кайл прожил за пределами Линч-Холлоу. Несмотря на возраст, он сохранил свою редкую привлекательность. Иден впервые отметила это несколько лет назад, когда Кайл прилетел в Лос-Анджелес на археологическую конференцию. Он пригласил Иден поужинать, и та не смогла отказаться. Но провести вечер один на один с Кайлом было просто немыслимо, а потому она позвала с собой Нину. Не успели они устроиться за столиком, как Нина вытащила Иден в туалет.