Линн Грэхем - Короткий брак Страница 4

— Значит, тебе нечего сказать, — протянул Ник.

— Я все еще не пришла в себя, — откровенно призналась Пенни.

Не пришла в себя! Ее потрясение ничто в сравнении с моим, с внезапной жестокостью подумал Ник. Найти ее в такой нищете, в этой освещенной свечами комнате, лишенной элементарных удобств! Одетой, как цыганка, и худой как щепка! Без финансовой поддержки Блейнов всего за полтора года она окончательно опустилась. Так, как он и предполагал, так, как он и предсказывал! Ник взглянул на ее голые ступни и вспомнил, что ей пришлось бежать по острому гравию. И долго лелеемое негодование без остатка растворило чувство жалости. «Она может разгуливать под дождем, и ей даже в голову не придет спрятаться под крышей», — сказала о ней как-то Люси.

Люси… Рассудок Ника отреагировал на это своевременное напоминание, но взгляд продолжал скользить по легкой, с шелковыми оборками, юбке Пенни. Он вспомнил ее стройные, совершенной формы ноги, и напрягся. Недовольство собой усилилось еще больше, когда взгляд остановился на маленьких, не стесненных лифчиком грудях под запахивающейся батистовой блузкой.

Пенни откинула голову, и его тело немедленно отреагировало на этот жест. Рыжие волосы мягко светились в полутьме. Блики от свечей танцевали на маленьком лице, бледность которого только подчеркивала экзотическую форму огромных глаз, оживленных сейчас пробуждающейся чувственностью, и соблазнительность мягких, полных, розовых губ.

И на поиски этой женщины он потратил чуть ли не сто тысяч долларов и полтора года? Крошечная, худенькая, почти не похожая на других представительниц своего пола! Она была совершенно чужда условностей — эти мгновенные изменения выражения лица, эти порывистые движения, эти позвякивающие браслеты, вызывающие серьги в форме кошек, эта смешная одежда! Ее даже нельзя назвать красивой. В ней нет ничего, что привлекает его в женщинах… ничего, кроме одурманивающей, пьянящей, приземленной чувственности, которая была столь же неотъемлемой частью ее образа, как и запыленные босые ноги.

Пенни была похожа на маленькое дикое животное, всегда готовое к борьбе за выживание и не брезгующее никакими средствами, в том числе и чисто женским лукавством. С чего бы еще ей смотреть на него этим взглядом, выражающим недвусмысленный голод? Нет, Ник нисколько не сомневался: она знает, что привело его сюда. Судя по виноватому виду, Пенни по горло увязла в этой авантюре!

— Как ты могла так поступить с Люси? — со сдерживаемым негодованием спросил Ник.

Гладкий лоб Пенни прорезала морщинка. Она натолкнулась на холодный, сверкающий взгляд Ника, и ей показалось, что ледяная рука сдавила сердце. Над короткой верхней губой выступили бисеринки пота.

— Люси?.. Морщинка на лбу углубилась.

— Заем, Пенни.

— Какой заем? О чем ты говоришь?

— Оставь свои уловки, — проговорил он с мягкостью, от которой у Пенни волосы зашевелились на затылке.

Это была угроза. Если она не отреагирует, Ник разозлится еще больше. Но Люси… и какой-то заем?..

— Я действительно не знаю, что…

Ник медленно распрямил длинные пальцы. Атмосфера так накалилась, что Пенни почти слышала шипение пара.

— Значит, ты выбрала такую линию поведения, — процедил он, делая ударение на каждом слове. — Ты признаешь себя виновной только в том, что произвела на свет внебрачного ребенка, продолжая по закону оставаться моей женой?

Эти слова подействовали на Пенни словно пощечина. Она отшатнулась.

— Внебрачного ребенка? — дрожащим шепотом переспросила она.

— Пренебрежение общепринятыми нормами, похоже, глубоко укоренено в генах вашей семьи, — с убийственной интонацией заметил Ник. — Твой сын… ты… твоя мать… Ни один из вас не отдает дань такой условности, как, например, церковное благословение.

Осознав, что Ник считает Алана ребенком другого мужчины, Пенни с болью посмотрела на мужа.

— Нет… нет, Ник… Я…

— Не думаешь же ты, что я нуждаюсь в объяснениях? — Них презрительно приподнял черную бровь. — Я просто разведусь с тобой и не буду платить алиментов, можешь не сомневаться.

Развод! Это слово, словно пуля, пробило глухую стену недоумения. И, как пуля, вонзившаяся в нежную плоть, причинило ей невыносимую боль. Развод — это что-то окончательное и бесповоротное. Пенни посмотрела на Ника затуманенным взглядом, тонкая кожа натянулась на ее скулах.

— Ты, кажется, поражена?

Пенни чувствовала, что за холодной личиной, которую он нацепил на себя, кипит еле сдерживаемая ярость. Но тут же в его взгляде она заметила мрачное удовлетворение, и ее охватила мучительная, острая тоска. Теперь у него есть прекрасный предлог для того, чтобы избавиться от нее. Впрочем, и без того причин для развода было предостаточно. Нелюбимая, слишком молодая, низкого происхождения, с сомнительными родственниками. Разве такая жена нужна владельцу крупной нефтяной компании?

— Тебе вообще не следовало жениться на мне…

Пенни с болью вспомнила былые глупые надежды, свои наивные уловки… Какой во всем этом был смысл, если сейчас Ник решил, что она родила сына от другого мужчины? Ему очень хочется верить в это. Она не нужна ему — и никогда не была нужна!

Ник резко отвернулся, стиснув кулаки. Затем медленно разжал их, но не смог до конца справиться с негодованием, которое, словно язычки пламени в затухающем костре, снова и снова пробивались из-под пепла. Девчонка! Он презирает ее. В этих обстоятельствах он еще поразительно сдержан и вежлив. Только эта сдержанность дорого обходится ему. Нику хотелось наказать Пенни, похожую на безответственного ребенка, даже не задумывающегося о том вреде, который способен причинить. Восемнадцать бесконечных месяцев Пенни не выходила у него из головы. Он с ума сходил, волнуясь за нее. Как она живет, где живет и живет и вообще? Поведение эмоциональных натур трудно предсказать. А ее переполняли чувства, и все они так или иначе были связаны с ним, с Ником.

Восемнадцать месяцев назад в невероятном приступе ярости, подобных которому ни до, ни после не испытывал, Ник порвал с ней самым решительным образом. И она исчезла, с мгновенностью и неуловимостью летучей мыши, бросив всю свою одежду и оставив записку, которую Ник счел свидетельством в пользу возможного самоубийства. Он нанял водолазов, чтобы обследовать дно озера в поместье Блейнов, по его просьбе день за днем обшаривал окрестные леса…

«Жена Блейна доведена до самоубийства жестокосердым мужем!» — такие газетные заголовки мерещились ему постоянно. Снова и снова она снилась ему в виде Офелии, плывущей среди белых лилий. Образ жены буквально преследовал его! Освободившись от нелепых притязаний Пенни, Ник должен был бы обрести покой. Вместо этого получил привычную размеренную жизнь, свободу — и ад в душе!