Дженел Тейлор - Под твоей защитой Страница 40

– У него такой взгляд, будто он раздевает женщину, и это очень неприятно.

Хантер мрачно стиснул зубы. Он много лет не видел Троя Рассела, но хорошо знал, о чем говорит Натали. Трудно сказать, что бы он сделал, увидев, что Трой смотрит так на Дженни.

– Мой муж считает, что я плохо разбираюсь в людях, – промолвила она, скрещивая стройные ножки. – Однако я уверена, что Трой теперь не тот, каким был. Он стал намного хуже.

– Хуже? – Она отвела взгляд в сторону.

– Я не очень хорошо его знала и не обращала на него особого внимания. Он был мужем Дженни. Я не задумывалась о нем, – продолжала она, снова взглянув на Хантера. – Но на днях… Вам небезразлична Дженни? Аллен говорит, что вы с ней сблизились.

Хантеру не хотелось открывать свою душу Натали Холлоуэй. Но он не мог отрицать, что к Дженни его очень сильно влечет. Он испытывал к ней искренние чувства. Он не мог забыть о том, что в ее синих глазах стояли слезы, а голос от обиды превратился в сердитый шепот.

Натали ждала. Ее прямолинейность требовала такого же чистосердечия в ответ.

– Да.

– В таком случае не отходите от нее ни на шаг. У меня возникло ощущение, что Трой Рассел… – Она попыталась подобрать подходящие слова, потом покачала головой. – Он опасен.

Его охватило такое чувство, словно все это уже происходило с ним раньше.

Натали вдруг настороженно подняла голову, и мгновение спустя Хантер услышал звук мотора приближающейся машины. Несмотря на звуконепроницаемые стены, Натали, знавшая свой дом, улавливала малейшие перемены. Хантер все больше склонялся к тому, чтобы изменить свое мнение о ней. Она была умнее, чем он полагал, и интуиция у нее была хорошо развита. Если бы она набрала еще около тридцати фунтов веса, ее можно бы назвать привлекательной.

О том, что прибыл Аллен, оповестили хлопающие двери. Он ворвался в кабинет, словно разъяренный бык. Он являл собой классический пример человека, у которого вот-вот случится сердечный приступ. Это не вызывало сомнений. Дженни унаследует эти миллионы скорее, чем того хочет ее отец, если он вовремя не спохватится и не возьмет себя в руки. А потом Рассел получит сразу все, что хочет, – и сына в придачу…

– Натали! – резко сказал Аллен. Она поднялась на ноги при его появлении и теперь стояла, демонстрируя чуть ли не пренебрежение. Любовью здесь и не пахнет, подумал Хантер. Может, она была когда-то, но теперь ее нет. – Я хочу поговорить наедине с мистером Калгари. Принеси мне бутылку бренди из шкафчика в баре.

Она бросила взгляд на сервировочный столик на колесах, где поблескивали по крайней мере две бутылки бренди, но ушла, не проронив ни слова. Ожидая ее возвращения, Аллен молча прошелся до камина и обратно. В его движениях было плохо скрытое бешенство.

Вернулась Натали с бутылкой дорогого бренди и двумя стаканами на серебряном подносе. Хантер покачал головой, но Аллен, забрав из ее рук поднос, плеснул по щедрой порции бренди в оба стакана и один протянул Хантеру, не спрашивая, хочет он или нет.

Какого черта, подумал Хантер, немного расслабляясь впервые после его стычки с Дженни. Он выпил бренди и понял, что его угостили божественным напитком.

– Ты спишь с моей дочерью? – рявкнул Аллен, как только Натали закрыла за собой дверь.

Хантера это сначала рассердило, потом позабавило.

– А вы надеялись, что она даст обет безбрачия?

– Я просил тебя охранять ее! – сердито заорал Аллен. – Незачем ей встречаться с безработным полицейским!

– Я считал, что нанят на работу, – спокойно возразил Хантер. – По крайней мере, мне так казалось до этой минуты. – Вытащив из кармана кожаного пиджака конверт, он бросил его на стол. Конверт скользнул к Аллену, остановившись на краю столешницы. – Я не возьму ваших денег.

– Ты еще больший дурак, чем я думал. У нее, черт возьми, совсем нет денег, и брать их она не желает! – торжествующе заявил Холлоуэй.

Хантер подошел к нему и заглянул ему в глаза. Холлоуэй был на пару дюймов ниже его ростом, но не думал отступать и сердито смотрел на него.

– Если вы считаете, что я делаю это из-за денег, Холлоуэй, то еще неизвестно, кто из нас дурак. – С этими словами Хантер повернулся и пошел к выходу, а мысли его уже переключились на Дженни, Роули и Троя Рассела.

– Подожди!

Хантер даже не остановился. Возле выхода стояла Натали. Хантер кивнул ей на прощание, но его эффектный уход испортил Холлоуэй, который побежал следом за ним к машине.

– Что ты делаешь? Куда уезжаешь? – спрашивал он.

– Я намерен сообразить, как добраться до Рассела, – ответил Хантер. – Радуйтесь, что нас с вами ничто не связывает, потому что церемониться с ним я не стану. – Он сел в джип и опустил стекло.

– Что ты намерен с ним сделать?

– Пока не знаю.

Хантер включил двигатель, но Холлоуэй положил руку на открытое стекло, задерживая его. На мгновение он замялся. Хантер ждал. Наконец он сказал:

– Позаботься об их безопасности.

Хантеру было все ясно: этот человек любил свою дочь и внука.

– Вам, должно быть, действительно очень больно, – сказал Хантер, трогая с места, и Холлоуэй отступил в сторону. Он подтвердил это кивком, крепко сжав губы.

Дженни была безумно расстроена. Кем, черт возьми, возомнил себя Хантер Калгари, вздумав так нагло врать ей? Он работал на ее отца! А она, как дурочка, доверилась ему. Чему она удивляется?

Она больно ударила рукой по рулевому колесу. Она его ненавидит. Это было незнакомое ей чувство. Она боялась Троя и отчаянно хотела устранить его из своей жизни, но о ненависти не могло быть и речи. В ее душе не было ярости. Она всего лишь испытывала потребность освободиться от него любой ценой.

А сейчас она была в бешенстве. И испытывала настоятельную потребность выцарапать Хантеру глаза, пнуть его и надавать затрещин. Он ее использовал. Нет, она позволила ему это сделать. Она хотела получить и удовольствие, и секс, и любовь, а он был просто бесподобен…

Черт его дери! Ей хотелось умереть.

Себя она тоже не могла простить. Таких дурочек, как она, свет не видывал! Пятнадцать лет обходилась без мужчин, а потом вдруг вступила в отношения, которые оказались сплошной ложью.

– О-ох! – простонала она.

Она продолжала вести машину, чувствуя, что силы на исходе. Если уж говорить откровенно, она собиралась рассказать Роули о Хантере. Она уже представляла себе его этаким идеальным отчимом. Да-да, следует в этом признаться. Она прокручивала в голове множество милых сценариев со счастливым концом, которые создавали хорошее настроение, и от которых на губах у нее играла улыбка, а походка становилась пружинистой. Эти мысли делали жизнь прекрасной и удивительной.

– Какая же ты кретинка! – воскликнула она.

Ей хотелось заорать во весь голос.

Она пропустила поворот к лагерю, и ей пришлось, ругая себя на чем свет стоит, возвращаться назад. Добравшись наконец до «Трех ветров», она вышла из машины, пригладила волосы и напомнила себе, зачем приехала. Она с удивлением обнаружила, что поездка заняла два часа. Ей показалось, что прошло всего несколько мгновений.

– Я хочу забрать Роули Холлоуэя, – сказала она парнишке, сидевшему за грубо сколоченной конторкой. Он был в футбольных шортах и майке, к которой была приколота карточка с его именем: «Тим». Под локтем одной руки он держал футбольный мяч. Сквозь окно доносились крики и звуки продолжавшегося на футбольном поле яростного сражения.

– Роули Холлоуэй… – повторил парнишка, просматривая список. – Похоже, его уже забрали.

– Что? – Дженни вытянула шею, чтобы самой взглянуть на список. – Я предупредила Джэнис, что возьму его. Когда сюда приезжал Рик? Рик Фергюссон? – спросила она.

Парень вопросительно взглянул на нее.

– Тут записано, что его забрал отец. Позвольте, я уточню у Брюса. Он был капитаном команды вашего сына.

– Его отец? – повторила она. Может быть, они неправильно поняли и это был ее отец? Или подумали, что Рик – его отец? Или речь шла вообще о другом мальчике?

Следом за Тимом она вышла из помещения. Он помахал рукой кому-то из капитанов. Один из них нехотя поднялся, и Тим спросил:

– Где Брюс?

– Не знаю, – ответил тот, на карточке которого было написано: «Пол».

Дженни не выдержала:

– Пол, я ищу своего сына, Роули Холлоуэя. Тим сказал, что Брюс был его капитаном.

Пол почесал в затылке и огляделся вокруг.

– Да…

– Должно быть, произошла какая-то ошибка, – продолжала она, – потому что в списке значится, что Роули забрал его отец.

– Да, – кивнул он. – Я его помню.

– Помнишь? Это был Рик Фергюссон?

– Отец Брендона? Нет, это был отец Роули. – Дженни запаниковала.

– У Роули нет отца. Нельзя было отдавать его тому, кто скажет, будто он его отец.

Оба воспитателя встревожились. Пол сказал:

– У него был паспорт Роули. И свое удостоверение личности он показал.

– На чье имя было удостоверение? – спросила Дженни.