Эмма Чейз - Все закручено Страница 40

Мама резко вздергивает голову. Бросает нож и поворачивается к нам лицом. Потом концентрирует взгляд на наших руках и смотрит на Дрю.

— А наглости тебе не занимать, раз ты снова показался здесь.

Дрю смиренно вздыхает и пытается ответить:

— Кэрол…

Но мама его обрывает:

— Не хочу ничего слышать! Тебе слова не давали. — Она машет в мою сторону. — Я понимаю, что моя дочь — взрослая женщина, но для меня? Она мой ребенок. Мой единственный ребенок. И то, через что ты заставил ее пройти — непростительно.

Он снова пытается:

— Я понимаю…

— Я сказала, тебе слова не давали! Ты не можешь сказать ничего такого, чтобы это облегчить.

— Кейт и я…

— Заткнись! Когда я думаю о том, в каком состоянии она сюда приехала… Почему ты думаешь, что можешь просто вот так провальсировать назад в ее жизнь, после всего, что ты ей наговорил? После того, что ты наделал!

Дрю молчит.

А моя мама кричит:

— Что ж, не стой просто так! Отвечай!

Я всегда считала свою мать спокойной вопреки всякому хаосу. Рассудительной. Сейчас это улетучилось.

Дрю открывает рот, но не произносит ни слова. Вместо этого, он поворачивает на меня свой недоуменный взгляд. И я спешу на помощь.

— Мам, это все оказалось ужасной ошибкой. Дрю не знал про ребенка.

— Ты сказала, что рассказала ему про ребенка — а он в ответ снял дешевую проститутку!

И тут мой вновь титулованный бойфренд решает, что сейчас самое время вставить слово:

— Она не была дешевой, уж поверьте мне.

Я впиваюсь ногтями в его ладонь, чтобы заткнуть его.

Потом объясняю маме:

— Нет, он не знал. Он думал, что я говорю совершенно о другом. Это было недопонимание.

Вмешивается Ди-Ди:

— А вот эту песенку я уже слыхала. Она, на самом деле, уже устарела.

Я закатываю глаза.

— Не сейчас Ди-Ди.

Мама складывает руки на груди и постукивает ногой.

— Ноги его здесь не будет, Кэтрин. Его здесь не жалуют.

И вот почему вам не следует жаловаться своим родственников на кого-то другого, кто для вас тоже важен. Они не знают его так, как знаете вы, и, конечно же, они не любят его так, как любите вы. Так что они никогда — никогда — не смогут его простить так, как прощаете вы.

Хоть я и могу понять мотивы своей матери, у меня самой сейчас полно забот. А она только делает хуже.

— Если дело в этом, то я тоже здесь не останусь.

Моя мать в шоке и опускает руки по бокам.

А Долорес говорит:

— Эй, кретин — Дрю поворачивается в ее сторону. — Да, ты. Это как раз тот момент, когда ты должен сказать, что не хочешь вставать между Кэти и ее матерью. Что ты поедешь в отель.

Дрю фыркает.

— Думаю, я не до такой степени благородный. Я остаюсь с Кейт. Куда она, туда и я.

Ди расплывается в улыбке.

— О, прям как Джек и Роуз в Титанике. — Она поднимает вверх руку. — Кто еще надеется, что этот идиот закончит так же, как и Джек?

Я ее игнорирую и продолжаю смотреть на маму. В ее голосе слышна мольба.

— Это был нервный день, Кэти. Тебе надо побыть одной, вдали от всех, чтобы ты могла ясно мыслить.

— Нет, мам. Я уже итак была одной столько, сколько могу вынести. Дрю хочет этого ребенка. Он любит меня. Нам надо поговорить, все обсудить. — Я смотрю на Ди-Ди. — Без вмешательства зрителей.

Потом опять поворачиваюсь к маме.

— И все это случилось не только по его вине. Я тоже наделала ошибок.

Как и все матери, моя не спешила признавать недостатки своего ребенка.

— Это он тебе сказал? Что это твоя вина?

— Нет, это то, что я знаю. Частично это моя вина, — я вздыхаю. — Может, и правда, будет лучше для всех, если я и Дрю поедем в отель.

Зачастую упрямство — это наследственное, потому что тут она говорит:

— Нет. Я не хочу, чтобы ты ехала в отель. Если хочешь, чтобы он остался, тогда я не против. Но мне это не нравится. — Она смотрит на Дрю. — Просто держись от меня подальше, тебе же лучше.

Потом она вылетает из комнаты.

Поднимается Джордж.

— Пойду, поговорю с ней.

Прежде, чем выйти, он поворачивается к Дрю и протягивает свою руку.

— Рад тебя видеть, сынок.

Дрю выпускает мою руку, что пожать руку Джорджа, что перерастает в мужское объятие.

— Приятно слышать, что хоть кто-то рад.

Джордж улыбается и направляется вслед за моей матерью.

Потом перед нами встает Билли.

Если вы присмотритесь, то увидите, как Дрю выпячивает свою грудь — как примат в мире дикой природы, готовый до смерти сражаться за последний банан.

— Ты хочешь что-то добавить, Уоррен?

Билли смотрит на Дрю. А потом игнорирует его, поворачивая свой взгляд ко мне.

— Я сказал ему, что, скорее всего, ты в парке, потому что знал, что ты этого бы хотела.

Я по-доброму улыбаюсь.

— Хотела. И очень ценю то, что ты сделал. Мы оба ценим.

Я пихаю Дрю локтем. А он просто пожимает плечами, никак не комментируя.

А Билли говорит:

— Он тебе не нужен, Кэти. Вот так вот просто.

— Я люблю его, Билли. Вот так вот просто.

Он еще какое-то время удерживает мой взгляд, потом качает головой и поднимает руки, показывая, что он сдается.

— К вашему сведению? Вам двоим нужна конкретная терапия, как вчера. Поверьте мне, я могу распознать дисфункциональный синдром, когда вижу его.

Я киваю.

— Мы подумаем об этом.

Дрю фыркает.

— Как угодно.

Долорес встает рядом с Билли и обращается к Дрю.

— Я буду с удовольствием наблюдать за тем, как ты будешь пытаться выбираться из ямы полной дерьма, в которую ты сам себя загнал. Это будет намного лучше того, что я сама могла бы для тебя придумать. — А потом добавляет свою запоздалую мысль. — А если нет… мне придется, действительно, покреативить.

Только слишком не расстраивайтесь насчет того, что Ди-Ди не собирается мстить. Она, как настоящая подруга, уважает мой выбор, даже если она с ним не согласна. Она знает, когда отступить и позволить мне справиться со всем самой.

Или… просто выжидает удобного момента.

Ди притягивает меня в объятия и говорит мне в ухо:

— Не позволяй ему выбраться сухим из воды. Множественные оргазмы это всего лишь повязка, а не лечение.

Я усмехаюсь.

— Спасибо, Ди.

Она поворачивается к Билли.

— Пошли. Посмотрим, может ли Амелия прекратить заниматься пакостями с Шерифом Митчеллом, чтобы приготовить нам поесть.

Билли морщится.

— Еще слишком рано шутить об этом.

Они выходят через дверь, оставляя меня и Дрю одних.

Я глажу его по руке.

— Джордж не единственный, кто рад тебя видеть. Если я не сказала об этом раньше… я, правда, счастлива, что ты здесь.