Роман Волков - Подарки ревности Страница 40

Герман побледнел.

– Какой еще нож? Какие гантели? У меня не было никакого ножа, я и за столом-то только вилкой обхожусь. У меня легкая сумка, «Найк»…

– Да-да, спортивная сумочка. Сочи две тысячи четырнадцать, модная, многие с такой ходят. Ну как же, мы сами ее из ваших рук вырвали, пока вы нас не переубивали. Только нет там никакого фотоаппарата. А нож вот такенный, – капитан развел руки, как хвастливый рыбак, который рассказывает своим друзьям об огромной рыбе. – Ну и гантели. Десять килограммов. Я удивляюсь, как они вообще выжили.

Герман хотел встать, но капитан надавил на его плечи, отчего парень снова шлепнулся на стул.

– Ну что, Герман Романович? Что будем делать? Признаваться?

– В чем признаваться-то? Ножик этот не мой, гантели тоже, что вы тут «Следствие ведут знатоки» устроили! Отпечатки поглядите…

– Отпечатков нет. Ну и быть не может, вы же в перчаточках были. Предусмотрительно.

Герман понял, что ситуация становится более чем нелепой, и сказал:

– Короче, разговор у нас ни о чем. Эти трое хотят на меня повесить подозрение в убийстве? Типа я накурился, гантели в сумку погрузил и на них полез? И вы как бы с ними согласны: вон я какой террорист!

– Да не… Но факты…

– Давайте я все подпишу. Потом самим стыдно будет, когда я эту историю огласке предам. Это ж надо подумать: сунули мне ерунду какую-то, самого чуть не убили и все на меня переваливают. Красавцы вообще!

В этот момент в кабинет снова вошел полицейский с гвардейскими усами и дал капитану распечатку.

– В общем, все трое потерпевших показали, что вы напали на них первым, нецензурно выражались, угрожали убийством.

Вот тут Герман обессиленно опустился на стул.

– Будем сознаваться? – спросил капитан.

– Будем, будем. Можно мне позвонить?

– Звоните.

Капитан сунул Герману телефон, который у него отобрали еще в машине.

Парень задумался, кому же сделать звонок. Кому-нибудь из киностудии? Второй режиссер или директор картины обязательно бы помогли, у них в адресной книжке были записаны телефоны самых разных людей. Но разве это был бы поступок художника? Конечно, нет.

Герман набрал Марго.

– Привет! Я в тюрьме! Обвиняют в покушении на убийство!

– Герман! Герман! Ты как там! Что на самом деле случилось! – Марго старалась говорить спокойно, но голос у нее был взволнованный.

– Да ладно, – ответил он. – Подрался я с этими упырями во дворе. Так они на меня заявление пишут. И гантели какие-то подсунули. У меня сроду гантелей не было, я только отжимаюсь.

– Как тебе помочь, Герман? – Марго уже кричала в полный голос, а капитан тянул руку к трубке.

– Да никак не надо. Сам выпутаюсь. Наверное. Интересно, что тут дальше выйдет. Целую! – И он выключил трубку и отдал ее капитану.

– Лучше бы адвокату позвонил, – перешел тот на ты.

– Невиновному адвокат не нужен! – пафосно ответил Герман.

– К сожалению, бывает нужен. Ладно, пойдем! Передохнешь в камере.

Герман покорно поднялся и свел руки сзади за спиной как опытный заключенный, опустил голову и ссутулился. Он сам себе нравился в этом образе каторжанина, и он снова пожалел, что это нельзя запечатлеть на камеру. А потом подумал: «Я с камерой пошел бы в камеру» и засмеялся.

В это время Марго стояла рядом с Али. Они разговаривали на повышенных тонах.

– Я думала, ты мужчина, а поступаешь, как трус!

– Хватит так говорить со мной!

– Вы толпой налетели на Германа, а потом ты подсунул ему гантели какие-то, и все твои парни написали на него заявление!

– Я тебе в сотый раз говорю, что с ножом вышла ошибка! Кто знал, что у нас одинаковые сумки! Сочи две тысячи четырнадцать! – Он потряс сумкой Германа, которую нашел в кустах, – видно, туда она отлетела в момент драки. – Они мою сумку взяли, ремень у нее порвался, когда стали их разнимать. А в сумке – гантели, я с тренировки ехал по тайскому боксу! И нож! Брата! Брат мне его еще давно подарил! Я всегда с ним хожу! И теперь у меня проблемы могут быть из-за него, и у брата тоже!

– Радует, – хмуро заметила Марго, – что ты и твой брат хоть раз в жизни получите по заслугам. Ты же обещал, что поможешь!

– Не могу я помочь, – лукавил Али, – у парней телефоны отобрали, я не могу и команду дать, чтобы заявление отозвали. Ну ничего, их выпустят, и они сразу все перепишут.

– Да? А нож с гантелями? Это же покушение на убийство! Холодное оружие!

Али сник. Теперь надо выбирать: спасать Германа, чтобы оказаться благородным героем в глазах Марго, или спасать самого себя. Разрешение на ношение холодного оружия у него не было (а кинжал был самым настоящим армейским клинком), и это могло принести серьезные проблемы и ему самому, и брату. Но с другой стороны, девушка была так напугана и так доступна… Любой, даже самой сильной девушке нужны сильная рука и сильное плечо в трудные моменты.

– А, – сказал он, махнув рукой, – для тебя я на все готов. По-настоящему.

– Я уже вижу, – ответила Марго, нервно закусив губу. – Только то, на что ты готов, мне совсем не надо!

– Поехали в полицию, – сказал Али, открывая дверцу машины. – Садись, я возьму всю вину на себя, а Германа твоего отпустят. Лишь бы у тебя все было хорошо.

Марго оправила юбку и примостилась на пассажирское сиденье. Али обошел машину, обнялся со своими оставшимися друзьями и плюхнулся за руль.

– Поехали! – сказала Марго.

Но Али словно заклинило. Еще вчера он и представить не мог, что эта непокорная красавица, которая только недавно отвечала на все его приставания гордо и чопорно, сидит в его машине заплаканная, и в короткой юбке!

– Э-э-эй! – позвала его Марго. – Поехали в полицию. Чего ты замер?

– Поедем, поедем, – ответил Али. Сердце его забилось с ужасающей скоростью, и в голову полезли мысли, недостойные благородного джигита.

«Вот же она, вот она, – словно кто-то шептал в голове. – Ничего не надо делать, просто обними ее. Она уже твоя!»

Если бы Марго замолчала, пожар страсти в груди Али, может быть, и погас бы, и он поступил бы как собирался, и как, в сущности, и надо было поступить. А надо было поехать в отделение, пообщаться с парнями, сказать, чтобы они отозвали заявление, потом поговорить с Германом, если что – припугнуть его или, наоборот, предложить денег. Тогда дело бы закрыли по примирению сторон. Это бы подняло его рейтинг в глазах Марго, и, чем черт не шутит, может, они бы стали общаться без той озлобленности, которая сейчас есть между ними.

Потом надо было бы решить вопрос с ножом: написать заявление, что нож нашел. Жалко подарка брата, конечно, но карьера дороже. Может, придется звонить брату, сознаться ему, что не выполнил его просьбу, не оставил кинжал дома, а повез его в Москву, и тут еще потерял, и не просто потерял, а подставил нескольких парней, и самого брата больше всех!