Татьяна Туринская - На восходе луны Страница 40

— Да нет, Антон, он ничуть не лучше тебя. Он, наверное, неплохой человек, порядочный, надежный, но он совсем не лучше тебя. Больше скажу: ты намного лучше, настолько, что вас с ним даже сравнивать нельзя.

— Тогда почему? Объясни мне, я уже устал гадать. Почему?!

Марина смутилась. 'Объясни'. Это гораздо проще сказать, чем сделать.

— Потому что он меня любит, потому что взял меня замуж даже с чужим ребенком…

Антон возмутился:

— Так ведь я тоже предлагал! Я ведь приходил к тебе, почему ты меня выгнала?!

Марина вздохнула:

— Я тебя не выгоняла. Просто ты никогда не говорил мне о любви. И предложения в общепринятом смысле не делал. И в тот день говорил не о том, что хочешь быть рядом со мной, а лишь о долге, о том, что должен участвовать в воспитании ребенка. И ни словечка о том, что хочешь быть со мной ради меня самой…

Антон перебил:

— Ну как ты можешь такое говорить?! Я же именно для того и пришел, потому что осознал…

На сей раз перебила Марина:

— Потому что осознал ответственность перед ребенком! Антон, милый, я тебя умоляю, давай не будем возвращаться к прошлому, давай не будем выяснять отношения!

Антон долго смотрел на нее, потом ответил:

— Хорошо, давай не будем вспоминать прошлое. И все-таки мне непонятно, почему ты предпочла выйти за чужого человека, а не за отца собственного ребенка.

Была не была. Марина набрала побольше воздуха для признания:

— Да потому что его не испугал чужой ребенок! Он хотел быть со мной, невзирая на наличие чужого ребенка. Скажи мне: тебя бы испугал чужой ребенок? Вот если бы ты знал, что Аринка — не твоя дочь. Ты согласился бы жениться на мне и стать отцом чужому ребенку?!

— Но ведь… — начал было Антон старую песню.

— Нет, — настойчиво перебила Марина. — Ответь на вопрос в том виде, в котором он прозвучал, не выворачивая его наизнанку. Если бы ты знал наверняка, что Аринка не твоя дочь, ты бы женился на мне?

Антон притих. Марина тоже молчала, все еще ожидая ответа. Лишь минуты через две Антон неуверенно ответил:

— Наверное, да…

Марина усмехнулась:

— Вот видишь, 'наверное'. А мне кажется, 'наверное, нет'. А он сказал 'да' без всяких 'наверное', действовал наверняка.

— Но ведь это все пустые слова, Марина! Зачем ты цепляешься за это 'если'? Какая разница, если Аринка все равно моя дочь?!

Марина вздохнула устало:

— Да не твоя это дочь, Антон. Не твоя. Вот тебе и ответ на твой вопрос. Потому и отказалась от тебя, потому что знала, что ты хочешь быть со мной сугубо из чувства долга. Не хотела тебя обманывать. А правду сказать не решалась, боялась, что презирать меня будешь.

Антон потрясенно молчал. Потом, словно поняв что-то, закачал головой:

— Неправда. Это же неправда! Я не понимаю, зачем ты все это придумала, но это не может быть правдой. Я точно знаю, что у тебя никого, кроме меня, не было. Это моя дочь!

— Правда, Антон, — возразила Марина. — Я, конечно, не могу дать голову на отсечение, но уверена на девяносто девять процентов, что не ты Аринкин отец. Это очень сложно объяснить, но, знаешь, есть некоторые физиологические закономерности, по которым женщина с большой долей уверенности может знать приблизительное время зачатия. Иногда, правда, природа дает сбой, именно поэтому я не говорю о ста процентах, но это довольно редкие случаи, скорее, медицинские казусы.

Антон никак не мог поверить в серьезность ее слов:

— Да нет же, Марина, этого не может быть! Я не знаю, за что ты меня наказываешь, но я не верю ни единому твоему слову. Наверное, ты узнала от кого-то, что я позволил себе в Таиланде чуточку более положенного, вот и мстишь мне до сих пор. Возможно, тогда такая месть и имела смысл, но ведь, Марин, прошло почти пять лет. Как ты можешь быть такой злопамятной?

Марина улыбнулась так спокойно и беззлобно, что просто невозможно было бы заподозрить ее в неискренности:

— Нет, Антоша, мне никто ничего не рассказывал, но я сама почувствовала, что ты вернулся другой. А может, я была другая? Я, собственно, знала о том, что все так и будет, еще до твоего отъезда в Таиланд. Просто как-то не верила, что ты сможешь отказаться от соблазна. Но я и в мыслях не имела тебя за это упрекать. Да и какое право я на это имела? Если и сама…

Антон разозлился не на шутку:

— Ложь! Все ложь! Не было у тебя никого, я это точно знаю! Ты не такая, не из тех, кто по первому зову прыгает к мужику в койку! Я точно знаю, что у тебя никого не было. У тебя до меня-то был всего один мужик, и то ты меня мурыжила больше года. Так что не ври, слышишь, не смей врать!

Марина усмехнулась:

— А, и тебе сорока на хвосте принесла? Ну-ну, почему-то я не удивлена. Конечно, без Лариски и тут не обошлось. Хорошо, Антоша, я тебе все объясню. Пока ты был в Таиланде, благодаря все той же сороке на моем горизонте нарисовался вот тот, который первый. Я его к тому моменту четыре года не видела, а встретив — не устояла. Первая любовь, чтоб ей пусто было. И знала, что больше никогда в жизни его не увижу, и все равно не могла отказать себе в удовольствии родить от него ребеночка. Может, и глупо это было, но я не жалею. Я даже представить себе не могу, что Аринки могло бы и не быть. Потому и не вышла замуж за тебя, понимаешь? Не потому, что надеялась выйти замуж за того, первого, — абсолютно нет, я с самого начала знала, что никогда не встречу его больше. Я просто не хотела тебе лгать, просто не хотела лгать, вот и все. Вот только и правды сказать не смогла, прости. Наверное, с моей стороны это было величайшей подлостью, но я не смогла тебе сказать правду, смалодушничала. Зато теперь ты все знаешь. Надеюсь, я сняла с твоей души камень. Живи спокойно, Антоша, не мучайся, что где-то без тебя страдает твое дитя. Может, где и страдает, может, даже в Таиланде, но не здесь.

За столиком повисла тяжелая тишина.

Глава 21

Марина снова и снова мысленно возвращалась к этому разговору. Зачем, ну зачем она сказала Антону правду?! Ведь, промолчи она, кто знает, как могла повернуться ее судьба? Антон мог бы развестись со своей супругой — видимо, у него там далеко не все в порядке, раз смотрел на нее с такой тоской в глазах. И он смог бы, в отличие от некоторых, стать Аришке замечательным отцом. А она так бездумно, так безжалостно врезала ему правдой-маткой по самое некуда… Зачем?! А вдруг Аришка действительно его дочь? Маловероятно, но ведь не невозможно. Вот и жила бы на этом весьма хрупком основании с Антоном как с законным мужем и отцом. Кому она нужна, эта ее правда?! Ведь за прошедшие годы он сросся с мыслью, что Аришка — его дочь, его плоть и кровь. А она взяла и так бездумно врезала по живому. Ну кто ее просил, кто за язык тянул? Кому она нужна, такая правда?! Ей самой? Да не нужна ей эта правда, она с этой правдой живет уже сто лет в обед, и что, разве легче ей живется от этой правды?! Или она, та правда, нужна была Антону? Ему прекрасно жилось все это время без нее, ему было, видимо, вполне комфортно считать себя Аришкиным отцом, тогда зачем она развеяла его иллюзию?! Правдолюбка чертова! Господи, ну почему она такая глупая?!