Елена Купцова - В кольце твоих рук Страница 40

Наташа надеялась, что ее акции достаточно высоки, чтобы можно было рассчитывать на поддержку. Ее идея требовала ломки привычных стереотипов, и Первенцев подходил для этого как нельзя лучше.

Она нашла Первенцева в секретарской. Он разбирал утреннюю почту. Марина суетилась рядом. Ни она, ни ее муж больше не предпринимали попыток сближения. Видно поняли, что бесполезно, и отстали.

— Доброе утро! — сказала, входя, Наташа. — Павел Иванович, можно вас на минутку?

— А, Наташа. Я сейчас закончу. — Первенцев отобрал несколько писем и засунул под мышку. — После того случая с повесткой из суда я разбираю почту сам. Вернее будет.

Марина надула губы, передернула плечами и уселась за стол, всем своим видом выражая обиду. Первенцев не обратил внимания на эту явную демонстрацию протеста или сделал вид, что не обратил.

— Что у тебя?

— Сегодня подписываем договор еще на один бульдозер и экскаватор. Все вопросы в предварительном порядке согласованы.

— Ну-ну. — Первенцев покрутил головой. — Который это по счету?

— Уже шестой.

— Неплохо. Продолжай в том же духе.

— В том-то и дело, что не получается.

— А какие проблемы? — спросил Первенцев, выходя в коридор.

Наташа последовала за ним, пытаясь попасть в такт его шагам.

— Мне нужна машина.

— Что за вопрос? Вот Витя заправится, и бери его на пару часов.

— Это ничего не решает. Машина мне нужна постоянно.

— Это еще зачем? — нахмурил брови Первенцев.

— Судите сами. По второму контракту наниматель уже неделю задерживает оплату. Надо съездить и выяснить, в чем дело. По четвертому бульдозерист жалуется на грубое обращение. По пятому…

— Ладно, ладно, я понял, — прервал ее Первенцев. — Обычное дело. Без проблем не бывает.

— Но так сплошь да рядом. Мне просто необходимо иметь колеса, чтобы оперативно со всем этим разбираться.

— И что ты надумала? Имей в виду, что свободных машин у нас нет, а водители нарасхват.

— Я знаю. Женя мне сказал, что у нас есть пара списанных «Жигулей». Можно было бы один подлатать и закрепить за мной.

— А водитель?

— Я сама.

— Что-о-о? — Первенцев развернулся и изумленно уставился на нее. — Женщина за рулем?! Это же кошмар! Куда хуже, чем обезьяна на корабле.

— Спасибо.

— А водить-то ты хоть умеешь?

— Научилась. Инструктор у меня отличный.

— Кто таков?

— Витя. Почти каждый день после работы меня тренирует.

— Так вот куда уходит казенный бензин! Аферисты! Самодеятельность тут развели!

Первенцев бушевал, но Наташа видела, как лукаво поблескивают его глаза, и понемногу начинала верить в успех задуманного.

— И каков вердикт профессионала? — поинтересовался он.

— Говорит, что уже можно сдавать на права.

— Даже так?

— Спросите у него. Он подтвердит.

— Спрошу, спрошу, голубушка, можешь не сомневаться. Ох и шустрая пошла молодежь! Так я скоро без работы останусь.

— Вы не останетесь.

— Ну, спасибо на добром слове. Утешила старика.

Он заставил ее помучиться еще несколько дней. Ни словом, ни намеком не возвращался к этой теме. Наташа вся извелась в ожидании, но твердо решила выдержать характер, все равно никаких новых убедительных аргументов у нее не было, так зачем нарываться на отказ.

Майкл уехал на неделю в командировку в Лондон, и все в ней замерло в ожидании. Идя утром на работу, она уже не оглядывалась по сторонам в надежде увидеть его широкоплечую, высокую фигуру, не вздрагивала каждый раз, когда открывалась дверь кабинета. Время будто замедлило свой бег. Она оцепенела, как осенняя муха в ожидании весны.

В последний раз перед его отъездом они встретились у нее. Он пришел к ней ночью, как и обещал. Наташа не заперла дверь. Она ждала его.

Он бесшумно возник на пороге, белея лицом в неверном свете фонаря, пробивавшемся через плотно задернутую занавеску, в два шага преодолел расстояние до кровати и опустился перед ней на колени.

Наташа откинула одеяло и протянула к нему руки.

— Как ты прекрасна! — прошептал он.

Поцелуем она закрыла ему рот. В эту ночь они любили друг друга как-то особенно, трепетно и осторожно. Боялись лишний раз дохнуть, чтобы никто не услышал. От этого каждое прикосновение приобретало незнакомый, терпкий вкус. Запретный плод. Сладкая горечь. Горькая сладость.

Они лежали, тесно прижавшись друг к другу. Ее узенькая кровать была слишком мала для двоих.

— Я завтра уезжаю. На неделю, в Лондон.

— Это обязательно?

— К сожалению. Что привезти тебе?

— Себя, и поскорее.

— Как только смогу.

Наташа перевернулась на живот. Курчавые волосы на его груди приятно щекотали разгоряченную спину. Он скользнул в нее сзади. Наташа изогнулась ему навстречу и впилась зубами в подушку, чтобы не закричать.

Решение пришло неожиданно, когда Наташа уже перестала надеяться.

— Готовься, — сказал ей Первенцев вместо приветствия. — Бамиделе на той неделе организует тебе экзамен по вождению.

Наташа вскинула на него глаза.

— Ушам своим не верю! Я уж думала, провал.

— Степан Антонович все никак не мог решиться.

— А вы его уговорили.

Наташа вскочила и чмокнула Первенцева в щеку.

— Спасибо, спасибо, спасибо. Вот увидите, я вас не подведу.

— Но учти, — отчего-то смущенно сказал Первенцев, — ездить только по клиентам, здесь, в округе. До Икороду и обратно. В Лагос ни ногой. Сама знаешь, что здесь на дорогах творится.

— Обещаю.

— Смотри. Я за тебя поручился.

Наташа со всех ног бросилась искать Женю. Подумать только, у нее будет своя машина. Новая степень свободы. Ей казалось, будто за спиной у нее выросли крылья.

Наташа сидела рядом с Бамиделе и рассеянно смотрела на дорогу. Мысли ее были заняты предстоящим экзаменом и приездом Майкла. Она так надеялась, что это будет сегодня. Спросить только не у кого. Сьюзен обещала сообщить ей сразу же, как узнает сама, но Наташа не сумела повидаться с ней перед отъездом.

Все произошло так неожиданно. Они договорились с Бамиделе ехать в дорожную полицию в четверг с утра, а нынче был вторник, около пяти часов пополудни. Бамиделе просунул свою узкую голову в дверь офиса, быстро осмотрелся и, как всегда, глядя куда-то вбок, произнес.

— Мадам Наташа, поедем сейчас.

— Куда?

— В полицию, на экзамен.

— А почему сейчас? Ведь уже поздно.

— Мой друг позвонил, сказал, что в четверг не может, может сейчас.

— А почему нам непременно нужен ваш друг? Неожиданная перемена планов. И время довольно странное. Но это же Нигерия. Здесь ничему не следует удивляться.

— Вы же сами просили поскорее, — ввернул Бамиделе. — Он сказал, если не сегодня, то через неделю.

— Ладно, я еду. Но зачем нам все-таки ваш друг? Я могу и так сдать.