Татьяна Герцик - Вынужденный брак Страница 40

– В нашей столовке и то гораздо вкуснее и дешевле!

Этим заявлением изрядно развеселил спутника.

– У тебя что, денег нет?

Это предположение было по меньшей мере странным, поскольку Павел, будучи всего-навсего ведущим специалистом, получал не меньше его, начальника лаборатории, только за то, что был племянником директора института и сыном управляющего нефтяной компании, под крылом которой существовал их НИИ.

Придирчиво разглядывая выловленный им из тарелки жилистый кусок мяса, Пашка наставительно произнес:

– Важен принцип, мой дорогой!

Расплатившись с официанткой, причем Павел не преминул недовольно попенять ей на низкое качество поданной им еды, вышли на улицу. Октябрь был вполне обычный: с мелким противным дождем, слякотью и той особой промозглостью, что возможна только осенью.

Медленно отправились к виднеющемуся невдалеке коричневому зданию НИИ. Павел молча курил, и Юрий завистливо следил за его рукой с сигаретой. Может, плюнуть на собственные убеждения и влиться в дружные ряды наркоманов-табакокурильщиков?

Тут Пашка замер, заметив кого-то в конце улицы, и восхищенно зацокал языком:

– Вот это краля! Блеск!

Юрий невольно посмотрел в ту же сторону и тоже присвистнул. Навстречу шла чрезвычайно милая девушка, он бы даже сказал, солнечная. В симпатичной кремовой курточке, в кремовой же шляпке, она улыбалась так светло и радостно, что от ее улыбки всем прохожим становилось веселее, и они отвечали ей такими же доброжелательными улыбками.

Но девушка никого не замечала. Она улыбалась чему-то своему, сокровенному, и не глядела по сторонам.

Пашка самоуверенно шагнул ей наперерез, перегораживая дорогу. Юрий остался позади, с интересом следя за разыгрывающейся сценой. Самому ему участвовать в ней было невместно: ведь у него уже была подруга, с которой, конечно, можно в любой момент расстаться, но всё же…

Девушка подняла глаза на стоявшего на дороге парня и вопросительно подняла ровные брови. Было в ней что-то легкое и нежное, что иногда называют не совсем верными словами: не от мира сего. Пашка, словно хищный зверь, почуявший свежую кровь, подобрался, как для прыжка и воркующе проговорил:

– И кто вы, милая девушка? Почему я вас не знаю?

Странно знакомый Юрию голос насмешливый ответил:

– Ну, наверное, потому, что вы не адресный стол и даже не справочное бюро.

Юрий сделал шаг вперед и оказался в поле зрения незнакомки. Она напряглась, лицо тут же построжело, и только тут по напряженному взгляду он узнал свою бывшую жену. Саша быстро обогнула Павла, как бетонный столб, и ушла, не оборачиваясь. Тот раздосадованно пожал плечами.

– Что это на нее нашло? – перевел взгляд на онемевшего дружка и всё понял. – Похоже, это одна из оставленных тобой пассий.

Юрий несколько побледнел от потрясения. По сути, он никогда не видел Сашу по-настоящему, хотя и прожил с ней почти три года! Не оправившись от этого поразительного открытия и всё еще глядя ей вслед, неосмотрительно уточнил:

– Это моя бывшая жена.

Павел притих, искоса поглядывая на спутника. Осторожно спросил:

– Надеюсь, ты не будешь возражать, если я за ней приударю?

У Юрия внезапно закипела кровь, как будто Саша до сих пор была его женой и дружок посягал на его священные права.

– Конечно, буду! – сказанные со злостью слова не остановили вольнолюбивого Павла.

– Ну-ну, ревнуешь? С чего бы это? Ты ведь почти женат. А может, у тебя и дети есть?

Юрий признал, всё еще видя перед собой нежный взгляд Саши:

– Дочь. Анюта. Ей три, нет, четыре года.

Павел насмешливо протянул:

– Так сколько? Точнее сказать можешь? Ты, небось, и не видел ее после развода?

Это было неприятной правдой, но Юрий процедил:

– Это моя ошибка, но я ее исправлю. А ты к Саше не лезь!

Предусмотрительно намотав на ус, что девушку зовут Александрой, друг непонятливо протянул:

– А чем я вдруг стал плох?

Юрию не хотелось ссориться по-настоящему и он постарался объяснить:

– Она настоящая, понимаешь? Она не жеманная девица, к которым ты привык, и вообще, считает, что главное достоинство человека – это порядочность.

Павел немного озадачился, но, приосанившись, горячо себя похвалил:

– Я очень порядочный, где-то даже чересчур!

Сообразив, что без его наводки Павел всё равно Сашиных координат не узнает, Юрий успокоился. Павел тоже затих, ничего у него не выпытывая, и Юрий наивно решил, что тот подчинился предостережениям старшего по званию.

Разошлись каждый по своему отделу. Павел, немного подумав и что-то вычислив, набрал номер отдела кадров. Небрежно покачиваясь в кресле, спросил:

– Марья Степановна, вы не могли бы посмотреть, есть ли у Боброва в личном деле старый адрес? Или хотя бы телефон?

Хотя ответы на подобные вопросы рядовым сотрудникам давать не полагалось, Марья Степановна прекрасно разбиралась в хитросплетениях родственных связей и понимала, кто есть кто в их конторе. Не по званию, а по возможностям. Подняла личное дело Юрия и продиктовала Павлу несколько телефонов и два адреса.

Первый Павел откинул: то был адрес родителей Боброва, он его знал, а вот другой его заинтересовал. Из записанных телефонных номеров по наитию выбрал средний, решив вечером позвонить.

В восемь часов, выбрав, по его мнению, оптимальное время для разговора с работающей молодой мамашей, набрал номер. Ответил немного запыхавшийся знакомый голос. Он удивился восторженной дрожи, пронизавшей его тело от макушки до пят.

– Здравствуйте, милая девушка! Вот мы с вами и снова встретились!

Она встревожено спросила, не узнавая, кто говорит:

– Кто это?

Он поспешил рассеять ее подозрения:

– Не волнуйтесь, ничего плохого я не хочу. Мы сегодня с вами почти познакомились, но поскольку я имел несчастье идти рядом с вашим бывшим мужем, вы не захотели со мной говорить.

Она вспомнила и печально поинтересовалась:

– Это Юрий дал вам мой телефон?

Он произнес:

– Нет, что вы! – но так неуверенно, что она уверилась в подлинности своей догадки. Разочарованно протянула:

– Знаете, у меня муж скоро с работы придет. Так что, думаю, вам мне лучше не звонить. – И положила трубку.

Павел тоже отключил телефон, задумчиво оценивая, правда это или нет. Закрыв глаза, заново прокрутил в голове произнесенные ею не слова, а интонации, и, как Станиславский, патетически воскликнул:

– Не верю!

На следующий день, ничего не говоря Юрию, – ведь всем давно известно, чем меньше знаешь, тем крепче спишь, – отправился после работы по Сашиному адресу. Прикинув, что она с дочкой придет не раньше семи часов, перекусил в кафе, ведь рассчитывать на плотный ужин в первый же день знакомства – это фатовство. Потом скромно поджидал ее возле дома, укрытый от противного мелкого дождя большим черным зонтом, даже не пытаясь зайти в подъезд.