Долгий поцелуй на ночь (СИ) - "Maddy Green" Страница 40

— Соня! — как только меня касаются чужие руки, я начинаю биться в ещё большей истерике. — Ты слышишь?! — сжимают меня словно в тисках, намертво пригвождая к постели и отсекая любую попытку к сопротивлению. — Коли нахер, она не успокоится…

Нельзя! Нельзя ко мне прикасаться! Не позволю!

Никогда больше не позволю!

Через несколько минут мою руку насильно вытягивают, мозг распознаёт запах спирта… Холодное растирание кожи и укол, боли от которого я практически не чувствую, ибо болит у меня всё тело разом, а укол… Лишь жалкая капля в океане…

На последних секундах до забвения, чувствую как чужие руки вновь меня укладывают на постель и заботливо накрывают одеялом…

Тьма… Гнетущая… Удушливая…

Не знаю сколько по времени продолжалась эта адская карусель: меня словно каждый раз резко окунали в ледяную прорубь, разом выбивая весь воздух из лёгких и парализуя тело холодной и сковывающей болью, а потом, когда я уже почти задыхалась, лишаясь живительного кислорода — меня заботливо укутывали в тепло, всего лишь одним уколом разгоняя по всему телу спокойствие и молчаливое смирение…

Осознанное пробуждение даётся с трудом — долго и мучительно, не сразу соображая что со мной и где я нахожусь…

Яркий солнечный свет бьёт по глазам ослепляя и заставляя щуриться, тем самым доставляя неимоверную боль, которая пульсирует молотом в висках…

Силюсь — привыкаю глазами к свету и осматриваю помещение: небольшая комнатка в срубе… Что это? Я в доме? Но чьём?!

Господи… Слёзы беззвучно стекают вниз… Отчаяние…

Спокойно… Надо просто успокоиться и вспомнить…

Сетчатая узкая кровать, на которой лежит моё измученное тело, рядом стоит капельница подключенная к моей руке, два стула, низкий комод и одинокая картина на стене с изображением миленьких полевых цветов…

Пытаюсь подняться, но всё тело пронзает острая боль… Открываю невольно рот в немом крике, ибо голос сорван и сворачиваюсь клубком от разрывающей тело боли…

Терпеть! Это всего лишь тело!

Всё в моей голове… Только в голове…

Ну же… Дышать!

Даю себе несколько минут, чтобы собраться с силами для очередного рывка и не заметно для себя — расслабляюсь…

За окном палящее августовское солнце и жуткая духота в комнате… Только сейчас чувствую, насколько кожа взмокшая и липкая… Отвращение…

Кругом тишина… Звенящая…

Прикрываю глаза разморённая теплом и перед закрытыми глазами вспышками проносятся картинки…

По истечении времени, мозг наверное реагирует сейчас уже спокойнее, всё же позволяя воспоминаниям безжалостно врываться и хозяйничать в моём сознании…

Картинки того, как меня убивали… Именно убивали… Я сразу тогда поняла что со мной будет… По его глазам, в которых уже читался смертный приговор…

Память методично шаг за шагом воспроизводила в голове все события, не упуская ни одну деталь, вплоть до запахов, звуков и даже вкуса…

Металлического вкуса крови во рту, которой в тот день пролилось не мало…

Господи… Глубокий вдох…

Как только меня грубо вытащили из машины и затащили в помещение, не успев толком что-то разумное сказать в свою защиту — я онемела от одного лишь его безумного взгляда, в ту же секунду разом позабыв все слова на свете…

А он… Мой палач — медленно подошёл и залепил звонкую пощёчину, от которой я дёрнувшись в бок не удержалась на ногах, заваливаясь на колени рядом… Потом также резко он поднял за шиворот и влепил ещё одну… И ещё одну…

Его удары сыпались на меня бесконечно долго, настолько долго, что через какое-то время я просто перестала их чувствовать…

У меня не было сил защищаться или сопротивляться, я лишь тихо хрипела под его ногами после каждого удара — прямо там в гостиной, в окружении его же людей, которые лишь молча стояли и смотрели на жестокую расправу…

— Убью… Убью суку… — доносились до меня озлобленные отрывки фраз.

А потом…

Он схватил меня за шкирку как нашкодившего щенка и оттащил к большому обеденному столу, швырнув на который, стал сдирать мои джинсы…

Господи нет… Всё что угодно, но нет… Нет! Нет!!!

Я задыхалась от рыданий, от тошноты и от нескончаемого потока слёз…

Боже как же я его молила остановиться…

Я готова была быть избитой…

Я готова была быть изуродованной…

Я готова была быть убитой в конце концов!!!

Но я никогда в жизни не была готова быть изнасилованной… Никогда!

Тем более не тем мужчиной, которого я любила больше всего в своей жизни… Так отчаянно и так предано, что смогла пронести эти чувства сквозь года… А он?

Это настолько больно, что неописуемо и несравнимо ни с какой другой болью…

Непомерно больно от осознания, что тебя буквально рвёт на части тот человек, которого ты безумно любишь…

И он рвал… Я даже не представляла, что можно причинить такую боль — врываясь в чьё-то тело…

А врывался он в меня яростно и безжалостно — опробовав каждое отверстие в моём теле с особой жестокостью… В тот вечер, его член побывал везде, убивая во мне всё то светлое и человеческое, что я так трепетно берегла в себе все эти годы…

Я лежала неподвижной и мёртвой куклой на том столе, устремив взгляд куда-то вдаль в большое окно и мечтала лишь об одном, чтобы он скорее кончил и оставил моё истерзанное тело, на котором не осталось живого места — в покое…

Но к сожалению, это длилось безумно долго, он словно настоящий садист, который вошёл во вкус растягивал удовольствие, впитывая каждый мой хрип, каждый мой вскрик и каждую мольбу с просьбой остановиться…

Но он не останавливался…

Прижав меня намертво к столу, вколачивался обезумевши то в одно, то в другое отверстие…

Нестерпимо долго… И нестерпимо больно…

Потом всё как в тумане, наверное его кто-то стащил с меня, я слышала лишь крики и отборный мат, которые отдалялись от меня, пока не исчезли совсем, когда я провалилась в небытие…

И видит Бог, я не хотела оживать, я хотела лишь одного — умереть… Умереть, чтобы больше никогда не вспоминать о том, что он со мной сотворил… Во что меня превратил…

— Соня? — вздрагиваю от голоса и резко открываю глаза. — Как ты?

Передо мной, застывший в дверном проёме — стоял Лёва, но не тот, которого я знала раньше…

Нет…

Исхудавший, бледный, замученный, со впалыми щеками и тёмными кругами под глазами…

И… Потухшим взглядом…

Его плечо и грудную клетку опоясывала кровавая повязка… Господи…

— Лёва, — выдыхаю, глотая слёзы. Горючие слёзы, силясь взять себя в руки, чтобы снова не обезуметь от горя.

В миг перед глазами проносятся картинки: Лёва, Кирилл и несколько ребят с базы, которые под пулями вытаскивали меня из больницы, где-то уже неделю спустя, после того страшного вечера…

— Блять… Сделать укол? — подаётся вперёд, решаясь всё таки переступить порог комнаты.

— Не надо… Вероничка?! — ошарашивает меня внезапно мысль о сестре. — Где она?!

— Успокойся! Давно снялись с места с Кириллом… Сейчас они уже далеко, нам тоже надо бы сниматься Сонь, наш коридор через Карелию… Ты нас притормозила, — пытается внести ясность в положение дел.

— С ними всё в порядке?

— Нам всем досталось, — не скрывает от меня тяжёлой правды.

— Что с ребятами?

— Илью потеряли, у остальных разной степени огнестрелка, но жить будут… Все снялись с мест… Соня… Котов всех пробил, нас ищут… Среди хакеров оказался предатель…

— Чёрт, кто?!

— Бесявый Макс… Ему предложили хорошую сумму, но Кирилл успел перехватить его с флешкой… Вот, — достает из кармана небольшую флешку и протягивает мне. — Он просил тебе передать, это твоя страховка…

Дрожащей рукой тянусь к спасительному кусочку чёрного пластика, забрав которую, сразу же сжимаю в кулачке, пытаясь успокоить безумное сердцебиение и поток слёз…

Теперь у меня есть шанс… В голове стали складываться маленькие пазлы, рисуя чёткий план того, как я поступлю дальше…

— Твою мать Соня, прекрати! — резко обрывает он поток моих мыслей. — Даже не смей об этом думать! — отвечает на мой немой вопрос.