Запрети тебя любить - Кира Сорока Страница 40

На душе тут же потеплело, мне стало совершенно спокойно. И я заснула с улыбкой на губах и впервые за последние две недели с надеждой в сердце.

Приняв душ и подсушив волосы полотенцем, почти на цыпочках покидаю ванную комнату. Не знаю, проснулся ли Остап, но вот я встала очень рано, несмотря на то, что сегодня воскресенье. Да и вообще каникулы!

Часы показывают восемь утра, когда я спускаюсь в гостиную в надежде застать Аверина. Обычно он возвращается с работы в это время, а потом ложится спать.

Сегодня мне хочется вновь поехать с ним к маме.

Я дохожу до кухни, но, не успев войти, внезапно слышу приглушённые голоса. Один принадлежит Остапу, второй – Денису. Впервые слышу, что они вот так спокойно разговаривают, и мне не хочется им мешать. Поэтому так и остаюсь в гостиной, притаившись за стеной, отделяющей её от кухни.

– Ты же понимаешь, что нам нужно решать что-то немедленно, – говорит Денис ровным голосом. – Надю могут выписать уже завтра.

– Если ты считаешь, что я должен убраться отсюда, то спешу тебя огорчить – я нихрена не уйду, – недружелюбно отзывается Остап. – Я – твой сын! И останусь здесь, нравится тебе это или нет!

Видимо я погорячилась, посчитав, что они разговаривают спокойно.

– Остап... – Денис тяжело вздыхает. – Ты руководствуешься лишь злобой, а не желанием жить со своим отцом. Тобой движет месть.

– Мной движет дикое желание наказать тебя. Я – твой судья... И твой палач.

– И как ты собираешься наказывать меня, сопляк? – фыркает Аверин.

– Мне даже делать ничего не придётся, – отвечает Остап язвительным тоном. – Ты уже так накосячил, что мне почти жаль тебя... Почти!.. Короче, если выгонишь меня, я донесу до всех, как ты поступил со своим единственным на данный момент отпрыском. Заметь, я пока веду себя прилично. Даже в разговоре с директором школы положительно о тебе отзывался. Ну а если я останусь, тебя твоя нынешняя пассия, конечно, бросит. Уж я-то постараюсь! Так что выбирай... папа!

– Не паясничай! – рявкает Денис.

Я вздрагиваю. Мне бы надо зайти на кухню, чтобы прекратить их спор, но я почему-то медлю.

– Надя не бросит меня, – говорит отчим. – Она меня поймёт. У каждого есть ошибки, совершённые в молодости.

– Да только за свои ошибки ты заставлял расплачиваться меня! – в сердцах выплёвывает Остап. – Почему, папа?! – произносит вновь язвительно. – Почему ты так издевался над собственным сыном? Меня чуть из школы не отчислили школе из-за тебя. Уволили с работы! Тоже из-за тебя!..

– Благодаря мне ты не отправился в колонию! – перебивает его Аверин. – Или ты думаешь, что сам выкрутился, да? Ты изувечил мою машину! Избил Игната! Тебе грозил срок, Остап! А именно – год в колонии для несовершеннолетних с дальнейшим переводом в зону, где сидят большие страшные дяди. Это я завернул следствие и забрал выдвинутые обвинения. Игната тоже заставил отказаться от обвинений. Заметь, тогда я ещё не знал, что ты мой сын! Ты подумай хорошенько, из-за чего ты мне мстишь!

– Ну и из-за чего же, по-твоему?

– Из-за того, что тебя вообще не касается. Это касается лишь меня и твоей мамы. Это наше прошлое! Твоя мама осознанно была со мной, даже когда я сказал ей, что у меня другая.

– Ты лжёшь! – выкрикивает Остап. – Ты обманывал её! Из-за тебя ушёл мой отец! Ты разрушил нашу жизнь!

– Серёга ушёл не из-за меня, а потому, что твоя мама его не любила. Она всю жизнь любила меня. Любой мужик почувствует, если женщина долго водит его за нос. Моя бывшая жена тяжело болела, и Серёга знал, что если бы не это, я был бы с Олесей.

– Я рад, что ты с ней не был! – отрезает Остап.

– Сейчас в тебе говорят злость и юношеский максимализм. Когда-нибудь ты сможешь посмотреть на всё это другими глазами. И нет, я себя не оправдываю. Я ведь действительно хотел быть с Олесей после того, как похоронил жену. И совершенно не думал, что встречу Надю и влюблюсь в неё без памяти. С тобой такое тоже может случиться. Вот сейчас ты думаешь, что влюблён в Варю. Возможно, ты ещё много лет будешь любить её... А потом встретишь другую девушку и поймёшь, что она тебе ближе, роднее. А с Варей тебя связывала лишь страсть. Куда ты собрался?!

– Я не хочу больше говорить с тобой! – голос Остапа неожиданно звучит совсем близко, словно он стоит в дверях гостиной.

– Почему? Потому что правда не так приятна для тебя, как та ложь, в которой ты живёшь, да?! Тебе просто не хочется верить, что твоя ненависть ко мне высосана из пальца. Иначе тебе придётся ненавидеть свою мать, которая кормила тебя ложью! Ты ведь наверняка думаешь, что и таблетки доставал ей я! Так вот это не так! И я знаю, кто это делал!

– Ну и кто такой заботливый? – выплёвывает Остап, затормозив на выходе из кухни.

– А сам не догадываешься? Светка, конечно! Она Олесю ненавидит всем сердцем, считая, что та разбила сердце её брату.

– И... И в больницу тоже она? – голос Остапа хрипнет. – Откуда ты знаешь?

– А кто ещё? Да, и в больницу она. И о беременности Нади рассказала Олесе тоже она. Наверняка узнала от матери Вариной подружки. Та по телефону растрепала, кажется, всему городу. Я и не думал, что так популярен, если честно, – Аверин с грустью усмехается. – Но прежде, чем ты уйдёшь, давай вернёмся к нашей проблеме. Я обещал, что оплачу лечение Олеси, и я это сделаю. Обещал, что помогу тебе восстановиться в школе – и сделал. Чего ты ещё хочешь?

Я жду, что ответит Остап, но он молчит. В воздухе повисает напряжённая тишина. Так тихо, что становится слышно размеренное тиканье настенных часов в гостиной... А потом Остап наконец отвечает:

– Ты не позволил мне быть с Варей, а я не дам тебе остаться с её матерью. Око за око, чёрт возьми!

Он вылетает из кухни. Аверин кричит ему в спину:

– Остап! Ты не прав! Я же извинился перед тобой за некоторые свои решения...

Но Остап его уже