Связанные любовью - Кора Рейли Страница 40

— Он умирает, — сказала Джианна.

Я остановился как вкопанный.

— О чем ты говоришь? Дай мне Маттео.

От обжигающего холода у меня изо рта вырывались облачка пара, а Ария дрожала рядом со мной.

— Я не могу. Русские напали на нас. Так много крови, Лука, так много крови.

У меня перехватило горло.

— Маттео жив?

Ария ахнула и прижалась ко мне.

— Лука? — спросила Ария.

Я покачал головой, и ее глаза наполнились слезами.

— Позвони Ромеро и скажи, чтобы привел Сандро.

Ария достала свой мобильный, следуя моим приказам.

— Он не дышит. Минуту назад был, но теперь его нет, — прошептала Джианна.

Если он еще дышал не так давно, то мог выжить. Маттео был бойцом. Ария кивнула мне и опустила телефон.

— Джианна, ты должна сделать искусственное дыхание. Я скоро буду. У меня есть ваши координаты. Но ты должна заставить его дышать, иначе будет слишком поздно.

Я поманил Арию за собой и побежал к машине. Она бежала за мной по пятам, и мы оба сели в мой «астон-мартин».

— Дай мне свой телефон. Мне нужно отследить телефон Маттео, — сказала я ей, все еще прижимая свой мобильник к уху, но Джианна некоторое время молчала на другом конце.

— Джианна? — я сказал. На линии слышались помехи, и на мгновение мне показалось, что Джианна повесила трубку. Это был ее гребаный шанс сбежать раз и навсегда. Если Маттео умрет, она будет свободна. Но если она позволит ему умереть, чтобы быть свободной, даже моя любовь к Арии не остановит меня от охоты на нее.

— Я знаю, ты чувствуешь, что Маттео поймал тебя в ловушку, что он разрушил твою жизнь, но что бы ты ни думала, он сделал это не для того, чтобы сделать тебя несчастной. По какой-то необъяснимой причине Маттео любит тебя. Ты не обязана мне верить. Ты можешь продолжать ненавидеть его, но не оставляй его, не сейчас. Если ты поможешь мне спасти его жизнь, я дам тебе свободу. Клянусь честью и жизнью. Ария здесь. Она мой свидетель. Ты получишь деньги, новые данные и даже защиту от солдат, если захочешь. Это все твое, если ты спасешь ему жизнь.

Губы Арии приоткрылись в шоке, глаза расширились в недоверии, но я продолжал смотреть на дорогу, следуя указаниям телефона Арии.

— Хорошо, — ответила Джианна.

Чертова сука. Я подавил ярость и сосредоточился на спасении жизни брата. — Тебе нужно сделать массаж груди. Жестко и быстро. Не бойся сломать ему ребра. Тридцать толчков, два вдоха. Быстро.

Я все время чувствовал на себе взгляд Арии.

— Он не реагирует! — крикнула Джианна.

— Продолжай, — приказал я. На другом конце провода воцарилось молчание, и мое горло сжалось еще сильнее. Ария коснулась моей ноги, но ничего не сказала.

— Мы будем там через десять минут, — выдавил я из себя. — Как Маттео?

Снова тишина, и я напрягся.

— Джианна? Ты еще здесь?

— Да. Маттео снова дышит.

Облегчение нахлынуло на меня, и Ария крепко сжала мое бедро. Она судорожно вздохнула.

— Хорошо. Оставайся там, где вы находитесь, — тихо ответил я. Мои глаза были прикованы к зеркалу заднего вида, где я мог видеть приближающуюся машину Ромеро.

— Не волнуйся, — сказала Джианна.

Как только мы приехали, я увидел разбитую машину Маттео. Я ударил по тормозам, распахнул дверь и побежал к Маттео. Я упал на колени рядом с ним и быстро осмотрел его раны. Его голова была покрыта кровью, но, как и сказала Джианна, он дышал. Ромеро и Сандро присоединились ко мне.

— Позвал доктора, — сообщил Ромеро, опускаясь на землю рядом со мной. Ария разговаривала с Джианной, которая все еще стояла рядом с Маттео, как будто ей было не все равно, жив он или мертв. С тех пор, как мы были маленькими Маттео и я, защищали друг друга; это были мы против всего остального мира, против отца садиста, против матери, которая позволила отчаянию выплеснуться на нас, против врагов, которые хотели видеть нас мертвыми.

— Куда ты ведешь Маттео? — она осмелилась спросить.

— В больницу. Это слишком серьезно для нашего доктора, — сказал я, пытаясь держать себя в руках перед Арией, но я одарила Джианну своей самой холодной улыбкой.

— Не волнуйся. Я сдержу свое обещание. Когда я вернусь в квартиру, мы сделаем необходимые приготовления, чтобы обеспечить твою свободу.

— Может быть, Джианна хочет поехать в больницу с Маттео, — тихо предположила Ария, когда мы с Сандро подняли Маттео с земли.

— Она не знает. Помоги ей собрать вещи из квартиры Маттео, чтобы мы могли устроить ее в новой жизни до возвращения моего брата.

Я не хочу, чтобы она когда-нибудь снова оказалась рядом с моим братом.

Ария

Я схватила несколько вещей из гардероба Маттео, было странно рыться в его нижнем белье. Я засунула их в небольшую сумку с парой спортивных брюк и рубашек, а также носков.

После этого я пошла в ванную и взяла его зубную щетку. Мой взгляд задержался на расческе Джианны, которую она не взяла с собой. Сандро отвез ее в отель. Она приняла предложение Луки. Я не могла поверить, что ее решение было окончательным. Я видела, как она смотрела на Маттео, когда думала, что никто не обращает на нее внимания. Вздохнув, я повернулась и направилась к лифту.

Даже если она передумает, я не думаю, что Лука когда-нибудь простит ее. Он был уверен, что она позволила бы Маттео умереть, если бы он не сделал ей предложение. Я редко видела столько ненависти в его глазах, как вчера, когда он смотрел на Джианну.

Лифт доставил меня обратно в наш пентхаус. Лука примостился на табурете у стойки, держа перед собой чашку кофе и не сводя глаз с телефона. Когда я вошла, он поднял голову, но напряжение не исчезло с его лица. Я подошла к нему, бросила сумку рядом с баром и встала между его ног. Он положил телефон и взял мое лицо в ладони. — Где он?

— В большой гостевой спальне, — сказал он, выглядя измученным, с синяками под глазами.

— Скоро он снова начнет тебя раздражать, — заверил я его.

Лука криво усмехнулся.

— Он уже был занозой в заднице, когда я забрал его сегодня из больницы.

Я посмотрела ему в глаза.

— Я никогда не видела тебя таким взволнованным, как вчера.

Его пальцы скользнули вниз по моему горлу, затем сняли воротник с плеча, обнажив небольшой шрам.

— Ты не видела моего лица, когда в тебя стреляли.

— Тогда ты не потерял меня и не потеряешь Маттео.

Лука погладил мой шрам, затем