Юджиния Райли - Ангельское пламя Страница 41

— Дорогая моя, вы прекрасны! — восторженно сказала Анжелике миссис Жюно. — Я никогда не слышала такого изумительного голоса, как ваш. А вы, Бланш, замечательно играете, как всегда!

В этот момент в гостиную снова вошел Ролан.

— Леди, я бы хотел похитить на время свою жену. Вы не будете возражать? — Он обратился к Анжелике: — Моя дорогая, я не люблю прерывать твое музицирование, но боюсь, что возникло дело, которое требует твоего немедленного присутствия.

Анжелика почувствовала, как краснеет под пристальным взглядом мужа.

— О да! Мы, конечно, понимаем, Ролан, — защебетала Анетта Жюно. — Да нам с Кларой уже пора…

— Пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания Луи, — сказал Ролан Анетте, а потом предложил руку Анжелике. — Мы идем, дорогая?

У нее не было выбора. Она извинилась перед гостями и покинула их, опираясь на руку Ролана, потому что у нее подкашивались ноги.

Выйдя из гостиной, Анжелика спросила:

— Мы пойдем в кабинет?

— Нет, — решительно сказал Ролан, — наверх.

Анетта сразу же засобиралась домой. Бланш вышла из гостиной, провожая ее с дочерью. Все увидели, как Ролан с Анжеликой поднимались по лестнице. Клара смотрела на них с грустью. А ее мамаша выглядела смущенной, она нервно теребила ручку своего ридикюля.

— Бланш, все было так прекрасно! Мы надеемся вскоре снова услышать…

— Конечно, — сказала Бланш.

Она проводила гостей, потом долго смотрела на пустую лестницу. И вдруг ее обдало сильной волной ревности. Ясно же, что Ролан и Анжелика поднялись наверх, чтобы заняться любовью. Они оба переменились с того дня, когда он вернул ее с пристани.

Много лет назад Бланш воображала, что влюблена в Ролана. О нет, она уже давно поняла, что любит другого. Но этот мир любви был закрыт для нее. Она жила, смирясь со своим горем, пряча свои чувства в самых отдаленных уголках души. Но сегодня она вновь болезненно и горько переживала свою беду.

Теперь Бланш была охвачена жгучей завистью. Ролан и Анжелика собираются предаться чему-то особенному, что ей никогда не суждено испытать. Она видела, с каким трепетом Анжелика смотрела на Ролана и как он отвечал ей пылающим взглядом. Каждый страстный взгляд, которым они обменивались, говорил Бланш, что они оба находятся в другом, недоступном ей мире, целиком поглощенные друг другом…

Анжелика направилась к своей комнате, но Ролан схватил ее за руку.

— Нет, в мою спальню!

Ее сердце бешено забилось. Он ввел ее в свою комнату и закрыл за собою дверь. Она напряженно смотрела на него, чуть отстранясь. А он окинул ее дерзким взглядом собственника, да он и был таким на самом деле.

— Не пугайся, — сказал Ролан, стараясь успокоить жену. Анжелика прикусила губу, сильно волнуясь.

— Ролан… зачем ты увел меня наверх прямо на глазах наших гостей? Теперь они могут подумать…

— Ну и пусть думают, — жестко сказал он, и добавил, чуть улыбнувшись: — В конце концов это так и есть.

После этих слов наступило напряженное молчание. Анжелика едва могла дышать, так сильно билось ее сердце. А он смотрел на нее. О Боже, она была полностью во власти этого мужчины! Он выглядел таким сильным, таким могущественным, стоя перед ней. Его голубые глаза пылали пугающим ее жадным огнем. Она вдруг ощутила себя совсем маленькой и беззащитной.

Немного спустя он глубоко вздохнул и спросил:

— Дорогая, я хочу знать, почему ты избегаешь меня?

— Избегаю тебя?

Он сделал шаг вперед и нежно обнял ее. Ее снова охватил его волнующий запах — смесь ароматов кожи и табака. Она обмерла, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее. Его поцелуй был долгим, нежным, соблазнительным, исполненным сладостного желания. Несмотря на свой страх, она, застонав, прижалась к нему.

Потом он взглянул на ее раскрасневшееся лицо и провел пальцем по ее влажным губам.

— Почему ты избегаешь… этого?

Анжелика выскользнула из его объятий и подошла к окну.

— Анжелика, я не хочу, чтобы ты что-то от меня скрывала, — сказал он тверже. — Признайся, мои прикосновения тебе неприятны?

— Нет, — прошептала она.

— Тогда что же?

Она повернулась к нему, у нее был жалкий вид.

— На той неделе я просто не знала, чего мне ожидать. И вот… так получилось.

Он сделал успокаивающий жест.

— Анжелика, каждая женщина испытывает какую-то боль, когда это происходит в первый раз. Но удовольствие придет к тебе, это я обещаю. — Приблизившись к ней, он положил руки ей на плечи. — Извини меня, если я был тогда слишком нетерпелив. Но я весь горю желанием. И я чуть не потерял тебя…

— Ты ни разу не спросил меня, хочу ли я оставаться здесь после того…

Он резко перебил ее:

— В самом деле я никогда не стану тебя спрашивать об этом, потому что все это совсем неизвестная для тебя вещь.

Она опустила глаза.

— Ради всего святого, в чем дело? — спросил он, убирая руки. — На прошлой неделе ты сказала мне, что тебе нужно несколько дней, чтобы прийти в себя. И ты тогда согласилась перейти ко мне. А теперь…

Она осмелилась взглянуть ему в лицо.

— Это из-за Каролины…

Он недовольно ответил:

— Анжелика, на прошлой неделе ты сказала, что не желаешь, чтобы нога этой женщины ступала в наш дом. Клянусь тебе, так и будет! Да, она раньше была моей любовницей, но теперь ты моя жена. Только ты тоже должна выполнять то, о чем мы договорились.

У нее екнуло сердце.

— Что же?

Он снова притянул ее к себе, и она почувствовала, что тонет в его объятиях. Он прошептал:

— Дорогая, на прошлой неделе мы были близки, и ты не должна теперь закрывать дверь. С тех пор ты целиком завладела моими мыслями. Ты даже не понимаешь, как я изголодался по тебе. Но теперь я должен обладать тобой каждый день.

Он снова поцеловал ее, и на этот раз она, охваченная трепетом, приоткрыла рот. Потом, когда его губы опустились ниже, лаская ее нежную шею, она прошептала:

— Прямо сейчас?

— Будет только хуже, если мы это отложим, — сказал он. Его жаркие поцелуи бросали ее в дрожь. — Позволь мне любить тебя, — умолял он. — Позволь мне доказать, что ты можешь познать наслаждение в моих объятиях. — Он прижался ртом к ее уху и спросил охрипшим голосом: — Можно мне раздеть тебя, дорогая?

Анжелика лишь кивнула. Она слишком ослабела, чтобы ответить. Он повернул ее спиной и принялся расстегивать платье. Когда платье и туфельки были сняты, он отошел и сел на кровать.

— Иди ко мне, мой ангел, — сказал Ролан, протягивая к ней руки и не отрывая горящего взгляда от ее тела.

Она неловко приблизилась, удивляясь, что ноги еще слушаются ее. Он обхватил ее и притянул к себе между расставленных колен. Он взял губами ее сосок, она вздрогнула и попыталась вырваться, но он крепко держал ее.