Сандра Браун - Бесценный дар Страница 41

Ланс. Ланс. Она должна рассказать Барту про Ланса. Разве он не чувствует вкус Ланса у нее на губах? И неужели он не понимает — по тому, как безучастны ее губы, — что она хочет, чтобы ее целовал другой?

Она облегченно вздохнула, когда Барт наконец отпустил ее и довольно сказал:

— Я ждал этого целую неделю.

Сзади раздалось покашливание. Эрин оглянулась — это Ланс наполовину высунулся из двери. Но его небрежная поза была обманчива: голубые глаза стеклянно блестели, подбородок он высокомерно выставил вперед — таким он был в первый день, когда они встретились. Челюсти были сжаты, как захлопнувшийся железный капкан.

— Мисс О'Ши, вы не хотите представить меня своему… другу? — проскрипел он.

Она попыталась поймать его взгляд, чтобы попросить понимания и терпения, но он словно бы не заметил. Его глаза были прикованы к Барту.

— М-м… Барт Стэнтон, а это Ланс Баррет из Министерства финансов. Ланс ведет дело Кена.

— Очень приятно, мистер Баррет, — сердечно сказал Барт и шагнул к нему, чтобы пожать руку, со своей обычной размашистостью.

— Стэнтон, — коротко сказал Ланс.

Должно быть, Барт заметил неприязнь, потому что отдернул руку и устремил на Ланса проницательный, хотя и озадаченный, взгляд.

— В этом деле события приняли неожиданный оборот, не правда ли, мистер Баррет? — спросил Барт, чтобы завязать беседу. — Неужели каждое дело столь же интересно?

— Нет. Это дело особенно… вдохновляет.

Ланс устремил сардонический взгляд на Эрин, которая залилась краской до корней волос. Он специально выбирал слова, дающие простор двусмысленным толкованиям.

Чтобы прекратить это, она вскричала:

— Я бы просила вас обоих не именовать моего брата «делом»! В конце концов, он мертв.

Она закрыла лицо руками, чтобы скрыть, как обидели ее грубые и жестокие слова Ланса. Почему он так себя ведет? Ее сердце, тяжело и страстно бившееся в груди, превращалось в холодный камень.

Барт снова обнял ее.

— Прости, дорогая. Ты права. — Он, успокаивая, погладил ее по плечу. — Я хочу поздороваться с твоей невесткой… Мелани? Правильно?

Эрин растерянно подняла голову.

— Она… Ее нет. Она уехала вчера вечером, сразу после похорон.

— Уехала? Что ты хочешь сказать? Она оставила тебя здесь одну?

Эрин бросила панический взгляд на Ланса.

— Да. — Увидев, что Барт опять хочет что-то сказать, она торопливо заговорила сама:

— Барт, ее родители ужасные люди. Она хотела скрыться от них на некоторое время. Я не обвиняю ее в том, что она уехала.

— Что ж, жаль, я не знал, что ты здесь одна. Тогда бы я приехал сюда сразу, как только мы прилетели.

При мысли о том, что Барт мог прийти, когда они с Лансом, обнаженные, лежали в объятиях друг друга перед камином, у нее подкосились колени. Она ухватилась за край стола.

— Я присматривал за ней, мистер Стэнтон, — лаконично сказал Ланс. — Я бодрствовал большую часть ночи.

Двусмысленность была так очевидна, что, как казалось Эрин, Барт не мог ее не уловить. Она закрыла глаза, полная смертельной обиды.

Однако Барт, свободный от чувства вины, не нашел в этих словах ничего страшного.

— Лапочка, ты выглядишь страшно утомленной. Ты уверена, что с тобой все в порядке?

Она открыла глаза. Над ней участливо склонилось изрезанное складками лицо Барта.

— Да, — слабым голосом сказала она. — Я просто немного устала.

— Если Мелани уехала, тебе нет смысла оставаться здесь, правда? — ласково спросил он.

Она посмотрела на Ланса. Он оставался таким же собранным и равнодушным. Однако она заметила, что его тело напряглось. Она смотрела ему в глаза, ища там хотя бы тень той нежности, что была раньше. Но теперь ее не было. Глаза стали холодны, безразличны и непроницаемы — словно между ними выросла железная стена.

Она не может сейчас уехать! Она должна узнать, что он думает. Прошлая ночь принесла им обоим райское блаженство. Для нее эта ночь перевернула весь мир — ей казалось и для него тоже. Не мог же он так успешно притворяться! Если она уедет сейчас, она так никогда и не узнает…

— Барт, я… — начала она.

— А где твое кольцо?

Барт взял ее за руку и немедленно заметил отсутствие кольца с большим бриллиантом. Эрин молча посмотрела на пего, готовя ответ. Но ответ пришел не от нее.

— Она сняла его из-за меня.

Эрин и Барт одновременно подняли головы и уставились на Ланса. Он смотрел Эрин прямо в глаза. Неужели он хочет все рассказать Барту? Что ж! Это будет жестоко, но честно. Он хочет открыто заявить о своей любви. В ее сердце вспыхнула благодарность.

Но, внимательно посмотрев на него, она увидела, что его глаза отнюдь не лучатся теплом, лаской и любовью, они холодны… Отчего? От ревности? Он подождал, потом перевел глаза на Барта, и губы его презрительно искривились.

— В первое время, пока мы еще не знали всех обстоятельств, связанных с преступлением мистера Лаймана, я подумал, что будет лучше, если дамы пока не будут носить драгоценностей, особенно столь высокой стоимости. И потребовал, чтобы мисс О'Ши сняла кольцо — для ее же безопасности.

Это была ложь от начала до конца, но Барт счел объяснение убедительным.

— О, я понимаю. Спасибо вам, мистер Баррет. — Он повернулся к Эрин, которая застыла, как соляной столб. — Сколько времени займет у тебя упаковать вещи?

Она опять посмотрела па Ланса, но он уставился на свои до блеска начищенные ботинки. Он явно не собирался рассказывать что-либо Барту. В его намерения входило только лишь наносить ей завуалированные оскорбления и дразнить Барта, а еще — заставить ее почувствовать стыд за то, что она сделала ради любви к нему. В ее сознании его насмешки над тем, что она предала Барта, перерастали в трубный рев, возвещающий Страшный суд.

Ланс поднял голову и посмотрел на нее. Ее сердце сжалось от боли, когда она встретила его непроницаемый взгляд, красноречиво сказавший ей, что их близость для него не более чем эпизод.

Опустив голову, она пробормотала: «Я недолго» — и на ватных ногах пошла наверх.

Она не помнила, как собирала вещи и приводила в порядок спальню. Как вынула кольцо из шкатулки с драгоценностями и надела на палец. Она не передумала относительно Барта. Она никогда не выйдет за него замуж, просто скажет ему об этом позже. Потом. Не сейчас. Кольцо тянуло ее книзу, словно железный воротник на шее.

Следующий проблеск сознания — она опять стоит у входных дверей, и Барт говорит:

— Я брал такси от аэропорта. Давай поедем в машине, что ты взяла напрокат, а в аэропорту, добравшись до Джима, вернем ее.

— Да, — безжизненно сказала она. Ей было все равно. Даже если бы ей предложили идти до Хьюстона пешком.