Сьюзен Виггс - Берег мечты Страница 41

Только Нина знала, как тяжело было подруге, и это было одной из причин, почему она позвонила Лоуренсу Джеффри и попросила о встрече. Кроме Дженни, к этому поступку ее подтолкнул Грег Беллами. Когда она увидела, как он на берегу играет со своей дочерью, она поняла, что, как бы она ни любила Сонет и как бы ни старалась дать ей все, она никогда не сможет заменить отца в ее жизни. Конечно, Сонет будет неплохо и без отца — в семье Романо есть мужчины, отец и братья, но Нина хотела быть честной перед ней.

За ее спиной хлопнула дверца машины, и Нина вздрогнула.

— Ну, — Дженни улыбнулась ободряюще, — мы с Сонет побудем вон там, около качелей. — Она многозначительно посмотрела в сторону дороги, и Нина поняла, что означает взгляд Дженни. Опустив руки, она незаметно вытерла внезапно вспотевшие ладони об юбку и повернулась, чтобы встретить Лоуренса.

И не поверила своим глазам. Неужели это тот самый парень, неловкий кадет Уэст-Пойнта, с которым она была едва знакома и в то же время узнала так близко? К ней решительным шагом направлялся очень высокий, щеголеватый военный с идеальной выправкой. Во всем его облике чувствовалась властность и желание подавлять чужую волю — внезапно сошедший со страниц книги черный красавец, принц из сказки. У Нины вылетела из головы вся заготовленная заранее речь, когда он подошел и впился в нее пронзительным взглядом.

— Спасибо, что пришел, — пролепетала она.

— Ничто не могло меня остановить.

Он стоял перед ней — огромный, подчеркнуто официальный, похожий на одну из статуй в парке. Что скрывалось за непроницаемой оболочкой — самоуверенность или страх? Теперь взгляд этого Терминатора в поисках цели начал сканировать местность, но цель определить было невозможно — на детской площадке было полно детей всех возрастов и цветов кожи.

— Где ребенок? — Вопрос выстрелил как команда. Нина уже пришла в себя и только нервно хихикнула, чем его, кажется, немало озадачила. Такой реакции он явно не ожидал. Видимо, не привык к непослушанию.

— Ты не забываешься? — сказала она, обретая обычное спокойствие. — Совсем не обязательно вести себя подобным образом.

— Как именно?

— Рычать и командовать.

— Я не…

— Послушай-ка, солдат, я родила ребенка прямо в машине скорой, без анестезии. Подняла и воспитала его одна, одновременно работая и заканчивая учебу в школе, и меня невозможно запугать.

На его лице не дрогнул ни один мускул.

— Я и не собирался.

Он даже говорил теперь по-другому — короткими, законченными фразами, как будто отдавал команды.

— Так вот — это я делаю тебе одолжение, и только потому, что Сонет вполне заслуживает того, чтобы знать, кто ее отец. Но если ты думаешь, что я позволю тебе разговаривать с ней как сержант с новобранцем, мы сейчас же распрощаемся.

— Но я…

— Спокойно, солдат. Или встреча окончена.

Он опустил глаза первым. На лице промелькнули неуверенность и беспокойство. Но черты лица смягчились, поза стала менее напряженной. Нина указала на толпу детей:

— Моя дочь Сонет там, у качелей, с моей подругой Дженни. Я вас представлю, но учти, она совсем еще маленькая, ты должен вести себя так, чтобы она ни о чем не догадалась…

— Я дал тебе слово чести по телефону, — прервал он.

Разумеется, слово чести офицера Вест-Пойнта не подлежало сомнению, оно было легендой. По телефону они договорились, что он будет вести себя как знакомый Нины. О том, кто ее отец, Сонет должна узнать не сразу, а когда будет к этому готова. В этом возрасте ей достаточно знать, что отец у нее есть. А потом ей станет известно, что папа очень хороший человек, но так случилось, что он живет далеко.

Его взгляд отыскал наконец свою цель, остановился на Сонет, и Нина увидела, как маска слетела. Его лицо, как будто высеченное из черного мрамора, дрогнуло, исказилось, как от боли, и перед Ниной в это мгновение снова возник тот, прежний Лоуренс. Их сходство с Сонет не оставляло сомнений. Она унаследовала его сказочную красоту, высокие скулы, великолепные огромные черные глаза, даже величественную стать прирожденного атлета. По телефону Нина дала понять, что готова пройти тест на ДНК, но заверила, что не ждет от него материальной помощи. Впрочем, сходство было таким, что каждый, кто имел глаза, сразу сказал бы, что перед ними отец и дочь.

— Она… Это поразительно… — Он на мгновение потерял дар речи. Потом сказал: — Ты должна была сообщить о ней раньше.

— Я и сейчас сомневалась. А ты понимаешь, что если бы я сказала раньше, то твоя карьера была бы окончена? И ради чего? Я не хочу, чтобы ты на мне женился, и мне не надо от тебя никакой поддержки, для этого у меня есть семья. Он не стал настаивать, понимая, что она права.

— Я тебе в какой-то степени за это благодарен. Но все-таки… — Он снова взглянул на Сонет и замолчал.

— Послушай, сейчас нам надо решить вопрос будущего. — Она махнула рукой Дженни, чтобы та подвела Сонет. — Как сделать лучше для Сонет.

Он совсем растерялся, глядя, как Дженни ведет к ним Сонет за руку. Казалось, он собирался отдать им честь по-военному.

— Не надо бояться, — посоветовала Нина, понимая его состояние и что у него отсутствует опыт в обращении с детьми. — Просто улыбайся и опустись на землю, чтобы быть вровень с ней. — Потом наглядно продемонстрировала, как следует обращаться с маленькими детьми — широко раскинула руки навстречу дочери. — Эй, солнышко. Как покачалась?

— Я летала очень высоко, — сказала Сонет голоском Минни Мышонка и бросилась в объятия матери.

Дженни спокойно представилась Лоуренсу, потом извинилась и отошла, давая им возможность общения без посторонних.

— Детка, я хочу, чтобы ты познакомилась с моим другом, — сказала Нина осторожно, — его зовут Лоуренс Джеффри.

— Здравствуйте. — Сонет прижалась к матери, глядя на незнакомца.

— Привет. — И, следуя совету Нины, опустился на колено, но все равно остался высоким. — Рад познакомиться, Сонет.

— Мое имя — Сонет Мария Романо, — представилась девочка, как учила мать. — Смотри, я нашла гранат. — Она порылась в кармане и протянула на грязной ладошке камешек. Необработанные природные гранаты часто попадались в этих местах, и один из ее дядей научил их определять. Другой рукой она крепко держалась за руку матери.

Нина гордилась своей дочерью, ее поведением и ее взрослой речью. Конечно, Сонет не могла догадаться, что этот блестящий военный — ее отец.

— Это действительно гранат, — сказал он, — тебе повезло.

— Возьми его себе, это подарок.

Он широко улыбнулся и протянул руку ладонью вверх: