Пола Сторидж - Желтая долина, или Поющие в терновнике 4 Страница 41

Роджер развел руками: мол, он в этом не виноват.

– Третье – кино, – продолжала Джастина. – Терпеть не могу этот вид, так сказать, искусства и, надо признать, никогда его не любила. Четвертое – ресторан. Пардон, молодой человек, но меня могут неправильно понять! Пятое – дискотека. Тут уже неправильно поймут вас.

Роджер попытался возразить, но Джастина его прервала.

– Я выбираю бар.

– Прекрасно! – воскликнул молодой человек. – Я вас сейчас приглашу в одно кафе, где вам очень понравится. Я в этом уверен! Во всяком случае, рекомендую его вам: мы там с друзьями обитаем постоянно.

– Погодите, погодите, молодой человек, – Джастина строго посмотрела на Роджера. – Что же это такое получается? Вы поведете в бар меня, взрослую, с позволения сказать – пожилую женщину, туда, где сидит вся ваша компания?! Проводите меня мимо их столика, вызываете тем самым с их стороны шквал шуточек и насмешек, становитесь героем дня, приобретаете репутацию большого оригинала и все прочее. Не слишком ли много? А что я получу взамен? Роджер скорчил кислую мину.

– Ну хорошо, тогда я угощаю.

– О, молодой человек, поморщилась Джастина, – чего-чего, а денег у меня хватает. И как бы это не било по вашему самолюбию, у меня их больше, чем у вас.

– Тогда что? – растерялся Роджер.

– Тогда мы просто-напросто пойдем в другой бар, где нет ваших друзей и знакомых.

– Ну, хорошо, – согласился парень, – как прикажете…

В баре был полумрак. Навеивая спокойствие, тихо пел Рэй Чарлз. Людей было не очень много и на странную парочку никто не обращал внимания.

Они уселись за столик в одной из пустовавших ниш друг против друга и заказали бутылку вина. Роджер, который в этот вечер старательно выполнял роль обходительного мужчины, говорил без умолку. Но Джастина почти не слушала, мысленно унесясь в себе домой, туда, где сейчас за одним столом сидели Лион и Питер со своей женой.

Только сейчас до нее полностью дошло все безумие ее поступка. Джастина сидела как оглушенная, не имея даже представления о том, как она будет выкручиваться из сложившейся дурацкой ситуации.

Голос Роджера звучал монотонно, и смысл того, о чем говорил парень, до нее не доходил.

Роджер замолчал и выпил залпом стакан вина. Затем продолжил свой рассказ, начала которого Джастина не слышала.

– Вы не подумайте, что я разыгрываю перед вами комедию, – возбужденно говорил парень, – я действительно люблю лошадей, я даже сам всегда сравниваю себя с конем. Если я себя хорошо чувствую, если я бодрый, у меня прекрасное настроение, то это все равно, как молодой резвый жеребец, который мчится галопом по полю. Красота… – мечтательно произнес Роджер.

Джастина постаралась приглядеться к парню повнимательнее, но так и не смогла понять – шутит он, или говорит всерьез.

– Зеленая трава, светит солнце, на ветру развивается грива и хвост… – парень продолжал свое. – Если же я в компании, где много красивых девушек, и мне нужно повыпендриваться, то я сам себе командую: «Аллюром, пошел!»

Джастина рассмеялась.

– Ну а если я вечером много выпил, выкурил целую пачку сигарет, то наутро я сам себе кажусь старым седым мерином, который плетется по дороге еле переставляя ноги, печально опустив голову.

– Я тоже постоянно себя с чем-нибудь сравниваю, – тихо проговорила Джастина. – Но почему-то это всегда вещи неодушевленные. Например сейчас я все чаще и чаще кажусь себе старым запыленным комодом, который давно пора сдать старьевщику.

– Ну что вы, – попытался успокоить ее Роджер, – вы на себя клевещите, миссис О'Нил. Вы прекрасно выглядите!

– Моя фамилия не О'Нил, а Хартгейм, – устало поправила его Джастина.

– Но ведь на всех афишах вас всегда представляли как Джастину О'Нил! – удивился Роджер.

– О'Нил – это фамилия моего отца. Вот я ее и выбрала в качестве своего театрального псевдонима.

– Но я думаю, что вы на меня не обиделись, – возразил Роджер, – ведь я к вам обращаюсь как к актрисе.

– Я давно уже не актриса, – отмахнулась Джастина. – Мне, как вы любите говорить вы, молодые, – полная труба.

– Ну, положим, молодые так не говорят, – возразил Роджер. – Они выражаются намного круче.

– Не будем уточнять! – взмолилась Джастина.

– Но все равно я не согласен с вами! – воскликнул Роджер. – Вы были и остаетесь прекрасной, бесподобной актрисой!

– Нет, нет, – ответила Джастина. – Послушайте меня, молодой человек. Вообще-то, если честно признаться, и театру тоже полная труба. Театр дошел до точки, и тут вы не сможете не согласиться со мной. Все то, что сейчас выделывают на сцене… Это… – Джастина покачала головой и картинно закатила глаза.

Роджер изобразил на своем лице сочувственное понимание.

– Театр был, конечно же, иным в дни вашей молодости? – спросил он вкрадчиво.

– Иным? – бросила на него взгляд Джастина. – Безусловно.

– Я думаю, вам не немало пришлось повидать за бытность свою в театре, мэм.

Он словно предугадывал ее ответы.

– Да, Роджер! – воскликнула Джастина. – Я видела великие дни, и они уже никогда не вернутся. Я играла вместе с великими актерами, в пьесах великих драматургов, в спектаклях, которые ставили великие режиссеры. Эти имена известны теперь всем и каждому!

И Джастина стала перечислять одно за другим имена и фамилии знаменитостей.

– Какие великие имена, мэм! – всплеснул руками парень.

– Да! – глаза Джастины разгорались все больше и больше. – И театр был тогда театром, Роджер! Это было все, что имела публика, и мы старались для нее изо всех сил. Никакое кино и телевидение не могли соперничать с нами. Это был великий театр! Такой театр, каким ему подобает быть. А нынче… Сейчас стремление зрителей сводится лишь к…

– Жажде глупых развлечений, – вставил Роджер.

– Да ты просто крадешь слова у меня с языка! – воскликнула Джастина. – Именно, молодой человек, жажда глупых развлечений! И всюду – деньги, деньги, деньги…

Роджеру стало весело. Он действительно убедился, что Джастина, как бы хорошо она ни выглядела, уже не молода. Но он продолжал подавать реплики, подшучивая над ней…

– Театр умирает, но на ваш век его, мэм, хватило.

– Да, слава Богу! Но я не думаю, чтобы он намного меня пережил.

– Это напоминает старое вино, которое выдохлось, – сказал Роджер с притворной серьезностью и показал пальцем на бутылку.

– Верно! И пьесы теперь совершенно неинтересные…

– И публика не та, – поддакивал парень.

– И актеры… – начала Джастина, но Роджер договорил вместе с ней:

– Не те!

– Смотрите какой дуэт у нас получается, – усмехнулась Джастина.

Роджер улыбнулся ей в ответ.