Анатолий Чупринский - Бегущая под дождем Страница 41

— А ты вообще-то, чего сама хочешь? — опять зло спросила Черная. — Большого и чистого? Слона в ванне?

— На елку влезть и не ободраться?

— Тебя кто привел? Жигора?

— Он тебе, небось, самого главного не сказал…

… Дальнейшее Надя почти не слышала. Как сквозь вату до нее долетали отдельные слова, восклицания, смех…

Она видела перед собой в зрительном зале отвратительные жирные физиономии, перекошенные от затаенной злобы рты, пустые глаза…

— Ты меня обманула! — кричала Надя в лицо Наталье за кулисами большой и пустой сцены ДК им. Зуева. Справа и слева маячили любопытные физиономии конкуренток. Но Надя их не видела.

— Ты меня предала! — кричала она уже со слезами в голосе, — Мы совсем о другом с тобой договаривались. О другом мечтали!

— Наденька! Надюха! Что с тобой? — пыталась успокоить ее Наталья.

Надя вырвала руку у Натальи и помчалась по длинному коридору. Вихрем пролетела по двум лестницам и выскочила прямо на улицу. Босиком. Без туфель.

— Держите ее! — орала ей вслед испуганным голосом Наталья.

Куда там! Удержать Надю не смогла бы даже дюжина тренированных охранников. Выбежав из дверей служебного входа, свернув за угол, она выскочила на проезжую часть и высоко подняла руку. Глаза у нее слезились, все вокруг было как в тумане.

Надя наклонила голову, вынула из глаза оставшуюся линзу и со злостью швырнула ее куда-то в сторону ближайшей урны.

Вслед за линзой над тротуаром, словно стайка голубей, порхнули несколько зеленых бумажек с портретами американского президента. Но ни один из прохожих на них не обратил внимания. Может быть, просто не видели, погруженные в свои бесконечные заботы и проблемы.

На проезжей части в самом центре Москвы стояла босая эффектная рыжая девушка. И голосовала. Никто из прохожих по-прежнему не обращал на нее и внимания. Подумаешь, босая! Ну и что? Может, ей так удобнее. По такому пеклу неудивительно.

Жара в центре Москвы в тот день и в самом деле стояла какая-то запредельная.

Пару раз около Нади останавливались какие-то машины, но одного взгляда на их владельцев было достаточно, чтоб брезгливо отмахнуться. Надя так и поступала.

Наконец с визгом остановилась потрепанная иномарка.

— Куда ехать, красавица?

Высунувшись из окна, спросил молоденький парнишка шофер. Явно подрабатывал на хлеб с маслом. Таких не стоит опасаться. Раз потрепанная иномарка, значит, просто бомбит парень, не уголовник.

— Начало Волоколамки!

— Сколько?

— Сколько надо, столько и получишь!

Надя плюхнулась на переднее сиденье и уставилась прямо перед собой в одну точку. Она по-прежнему находилась в состоянии близком к истерике.

Паренек поначалу попытался наладить контакт, но, видя, что симпатичная пассажирка не расположена, обиженно замолчал.

Город монотонно шумел, гудел, взревывал лошадиными силами и беспощадно отравлял окружающую среду выхлопными газами.

Подъезжая к метро Сокол, Надя приказала:

— В начале Волоколамки перед мостом направо!

Она по-прежнему широко раскрытыми глазами смотрела прямо перед собой. И явно ничего не видела. Молодой парнишка шофер только удивленно поглядывал на нее и кивал головой.

— Теперь через переезд! Вдоль домов, к гаражам…

Парнишка и на этот раз никак не отреагировал. Но напрягся. Если приказывают ехать в какой-то тупик, в безлюдное место или к гаражам, жди неприятностей.

— К гаражам? — переспросил он.

Надя не ответила, только подбородком указала направление.

Выехали на площадку со знакомой одинокой сосной. Надя, издали увидев Чуприна, на корточках сидящего перед своим кораблем, даже не стала дожидаться, пока машина остановится. Распахнула дверцу. Паренек шофер едва успел затормозить.

Она выскочила из машины и побежала к нему. Он, увидев ее, поднялся с земли и пошел навстречу. Даже издали разглядел, с Надей творится что-то неладное.

Она сходу бросилась ему на шею. И горько заплакала. Навзрыд.

— Гады! Гады-ы! Сволочи! Ненавижу-у! Всех ненавижу! — рыдала она, давясь слезами, судорожно обнимая Чуприна.

— Кто? Тебя не приняли? Почему? Ну… ничего, ничего…

— Гады! Они все против меня! Все против! Они все специально! Гады-ы! Сволочи-и! Ненавижу!

Чуприн крепко прижимал ее к себе. Осторожно гладил по волосам.

— Успокойся, девочка моя! Не думал, что для тебя это так важно.

Так они и стояли посреди гаражного городка, сплетенные в крепкие объятия.

Оторвал их друг от друга протяжный гудок иномарки. Парнишка шофер, не вылезая из кабины, виновато развел руки в стороны. Мол, все вижу, все понимаю, но время деньги. Мол, неплохо бы и расплатиться.

Слава Богу, у Чуприна в карманах джинсов оказались несколько бумажек. Обычно бывало наоборот. Он осторожно освободился от Нади, подошел к машине и, не считая, сунул парнишке смятые купюры.

Парнишка взял их, расправил и удивленно поднял брови.

— Эй, шеф! Много даешь. Вполне и половины хватит.

— Купи себе мороженое, — пробормотал Леонид.

— Э, нет! Так не пойдет! — покачал головой парнишка. — У меня принцип. С клиента лишнего не беру.

Он отсчитал пару бумажек и почти насильно сунул из в руки Чуприна.

«Скажи-ите, принципы у него!» — пронеслось в голове Леонида. «Стало быть в нашем благословенном Отечестве еще не все потеряно!».

Водитель потрепанной иномарки медленно развернулся и уехал с площадки.

Когда Чуприн повернулся к своему детищу, Нади на площадке он не увидел. Будто сквозь землю провалилась. Чуприн подошел к катеру, оглянулся по сторонам. И услышал легкий шорох в полумраке своего гаража.

Он шагнул внутрь и тут же увидел ее, стоящей у стеллажей, кои всегда в наличии в любом гараже. У любого уважающего себя автолюбителя.

Надя стояла, прислонившись спиной к самому дальнему стеллажу и тихо по-детски всхлипывала.

Чуприн вошел внутрь, подошел к ней, осторожно обнял за плечи и притянул к себе.

— Успокойся, девочка моя. Все будет хорошо…

— Ты не понимаешь…

— Ничего, ничего… — бормотал Чуприн, — У тебя впереди…

— Ты ничего не знаешь!

— Успокойся!

Чуприн попытался встряхнуть ее за плечи и посмотреть в глаза. Но Надя только еще громче заплакала. Уткнулась ему лицом в шею и продолжала трястись в истерике.

— Гады! Гады! — всхлипывала она.

— Расскажи мне. Все подробно и спокойно. Я ведь ничего толком не знаю. Тебе надо выговориться. Станет легче.

— Ты не поймешь…

— Не такой уж я тупой.

— Долго рассказывать. Все очень сложно.

Сам того не ожидая Чуприн вдруг начал успокаивать Надю… совершенно иначе. Гладил по бедрам, целовал в шею, приводил ладонями по груди…