Игра в любовь (СИ) - Лена Тэсс Страница 41

Но в одном я оказалась права — наш вариант шоу будет сильно отличался от оригинала. Несдержанностью участников, резкостью суждений, меньшим желанием получить возможность найти «своего» человека, но бóльшим тактильным соприкосновением героев. И речь не про испытания.

Если на проекте не будет секса, то в финальный монтаж точно попадут один или несколько поцелуев (главное чтобы не со мной в главной роли).

— Обиделась на меня? — спросил Макс, наклоняясь вперёд и сокращая расстояние между нами.

— Нет.

— И правильно, оно того не стоит, — он снова запрокинул голову на спинку скамьи и прикрыл глаза. — Знаешь, у меня отпуска не было три года, а тут друзья решили пошутить и отправили мою анкету на сайт вашей телекомпании. Сначала я разозлился, — он развёл руками в стороны, и мои глаза зацепились за рваный шрам, тянущийся по внутренней стороне руки от локтя к плечу, — а потом послал всех к чёрту, собрал вещи и приехал.

— И как тебе здесь?

— Лучше бы я поехал на море.

Я улыбнулась, просто представив как он идёт по пляжу Сочи, больше похожий на спасателя Малибу, чем на туриста.

— Там у тебя точно было бы больше шансов найти девушку по душе, — не удержавшись, съязвила я.

— А здесь их нет?

Я проигнорировала вопрос, намеренно заинтересовавшись несуществующими катышками на футболке, и выдержала достаточную паузу, чтобы он понял — ответа не последует.

— Интересный получила выигрыш? — спросил Макс, меняя тему.

Я кивнула.

— Пригласишь кого-нибудь на свидание?

— Не в этот раз.

Его глаза сузились, словно он хотел увидеть что-то спрятанное глубоко внутри меня, то для чего требовалось подправить настройки резкости, чтобы вычленить нечто важное в толще размытых предположений и ожиданий.

— Ты бы выбрала меня снова? — неожиданно спросил он.

— Макс, еще… — мне потребовалось время, чтобы подобрать правильную формулировку для своей лжи, — еще слишком рано, чтобы принимать какие-то решения. Тем более что здесь никто друг друга не знает достаточно хорошо.

— Херня. Твой шеф знает тебя очень хорошо, — усмехнулся пожарный. — Он смотрит на всех нас снисходительно, а на тебя, как на свою верную суку, с уверенностью в том, что стоит ему только поманить пальцем и ты прибежишь этот палец облизывать.

Он не повышал голос, просто констатировал факт.

— Тогда возможно тебе не стоит сейчас со мной разговаривать.

— Наоборот. Я хочу, чтобы ты знала — за вами наблюдать потешно. Я даже склонен верить в то, что всё получилось не специально.

— Так чего же ты хочешь?

— Ты поверишь, если скажу что хочу тебя? — ни одна морщинка на его лице не дрогнула, но вопрос прозвучал слишком громко для окружавшей нас тишины.

— Поверю, — кивнула я, именно это и имея ввиду.

Возможно, он и проявлял интерес к другим девушкам, но не так очевидно и не так планомерно как ко мне. Это было приятно и лестно, пожалуй, даже поднимало самооценку. Возможно, повстречайся мы раньше, за пределами шоу, всё могло бы сложиться иначе.

Или если бы Егор не совершил этот безумный и совсем не характерный для себя шаг — вляпаться в такое дерьмо по самые уши, просто чтобы… быть здесь «ради неё». Если бы не его наполненные через край этой отчаянной решимостью глаза… Если бы.

— Я назову твоё имя.

— Что?

— Если завтра мне удастся победить в испытании, которое приготовили организаторы, то я назову твоё имя, чтобы это ни значило.

Кем бы ни была его будущая девушка или жена — ей определённо повезло. Я даже немного позавидовала — для кого-то выражением симпатии это так просто.

— Хорошо, — кивнула я. — Пойдём в дом. Завтра попробуешь взять еще одну высоту, а сегодня время для веселья.

Этот разговор был закончен, но вечер совершенно точно нет. Из гостиной доносились музыка и смех, а значит, спать мы точно ляжем не скоро.

* * *

Раз, два, три, четыре, пять.

Пять бутылок мартини, две — коньяка, пиво в неподсчитанном количестве, а еще апельсиновый сок, кола и даже что-то вроде грушевого эля стояло на кухонном островке. Пока меня не было в доме материализовался запас спиртного, говорящий лишь о том, что кто-то сделал дневную выручку ближайшему алкомаркету.

Я точно не снабжала подвалы такими запасами алкоголя, который мог бы вывести из строя половину студенческой общаги.

— У кого-то день рождение? — вопрос возник сам собой и он не был обращён к кому-то конкретному.

Мимо проходил Лёша, и именно его я поймала за руку.

— Нет, мы решили, что сегодня обязательно напьёмся в полном составе, — ответил он, выуживая из холодильника бекон и сырокопчёную колбасу. — Помоги почистить картошку, здесь отличная духовка.

— Я не собираюсь пить, — выпалила я. — И готовить!

— Собираешься, — безапелляционно заявила Юля, вкладывая мне в руку нож. — Если я пью, то и ты пьёшь. И все сегодня расскажут свои секретики, — захихикала она. В руке девушка держала открытую бутылку Будвайзера. Первую ли?

Я закатила глаза и строго посмотрела на медсестру. Безопасная и благородная профессия — вот чему мы все доверяли и не считали зазорным следовать примеру таких людей как Юля и Макс.

Только один человек мог позволить начать нам эту вечеринку, не ограничивая участников в желании повеселиться. И если Маше было мало утреннего шоу — то кто я такая, чтобы ей мешать.

Состроив серьёзное и осуждающее выражение лица, я сжала рукоять покрепче и отправилась выполнять возложенную на меня миссию. Передо мной кроме двух пакетов картофеля материализовался бокал с оранжевым «варевом» и парой кусочков льда. На вкус было неплохо, так что работа спорилась, а заигравшая на весь дом музыка стала отличным саундтреком для начала вечера. Девочки пританцовывали у плиты, перенося готовые блюда на стол, расставляя тарелки и раскладывая приборы. Мальчики вносили свою лепту и помогали, чем могли.

Когда ужин был готов, а бокалы (стаканы и рюмки) оказались наполнены, мы подняли тост за успешное прохождение «экватора» шоу. Вспомнили Рому и дружно решили, что он, в общем-то, был не плохим парнем, и даже синяк в пол лица его не испортил.

Мы говорили о разном. Кто-то вспоминал учёбу и самых ужасных преподавателей, кто-то рассказывал про работу, некоторые делились впечатлениями от путешествий и жизни в своих городах. Разговор был… общим. Никто не хотел начинать откровенничать. Никто (вопреки предшествующему настроению компании) не пытался напиться до состояния развязанного языка.

В час ночи, когда все были сыты, но всё ещё не настолько пьяны, чтобы идти спать, кто-то из нас вспомнил, что