Его трудное счастье - Таша Таирова Страница 41

— Спасибо, Лена, меня это уже не волнует. Я развелась с Королём.

— Да ты что? — воскликнула Золотницкая, но потом прижала пальцы к губам и тихо добавила: — Ты прости нас, Валюш, за то, что молчали, но мы не хотели делать тебе больно.

— Всё хорошо, девчонки. Всё просто замечательно.

Валя проводила Лену, осмотрела операционную, проверила бирки на биксах и опустилась на диван. В полной тишине операционного блока было слышно только журчание воды в дистилляторе. Как быстро изменилась её жизнь, а ведь совсем недавно она была так счастлива. Глупая девочка, летала над землёй, а теперь осталась одна. Но поступила правильно, хотя иногда, как оказалось, правильные поступки делают человека одиноким. Где-то стукнула дверь, раздались шаги, от которых Валя сжалась и часто задышала. Король. Идёт прямо в оперблок. Но теперь он никто! И не имеет над ней никакой власти! Ни над ней, ни над надеждой, которая поселилась в её теле. Это единственное, что придаёт ей силы.

— Ну здравствуй, Валюшка.

Вадим стоял в дверях и оценивающе оглядывал жену. Хороша, мерзавка! Но придётся всё же с ней расстаться. Эта звезда Ильчанова оказалась не так проста, папаша-то у неё не последний человек оказался, так что есть возможность скорого перевода и повыше провинциального госпиталя.

— Вот зашёл попрощаться с женой и… Короче, я так понял, что ты решила, что наша семья тебе уже не нужна, когда ушла и вещи свои перевезла. Ты не переживай, на развод я подам в самое ближайшее время.

— Это ты не переживай, Вадим, мы уже разведены, — не вставая ответила Валя, закинув ногу на ногу и положив руку на спинку дивана. Её поза казалась расслабленной и спокойной и не важно, что на самом деле творилось у неё в душе. — Вчера состоялось последнее заседание суда, документы вышлю куда скажешь. Ещё вопросы есть?

Лицо Вадима покраснело, он сделал шаг вперёд и резко остановился, услышав женский голос:

— Ещё один шаг, Вадим Васильевич, и я так заору, что вас выкинут и из оперблока, и из корпуса, понятно? Главный хирург и судебные медики в курсе вашего трепетного отношения к женщинам.

— Ты сама вынудила меня. Не говорила бы гадостей, я бы тебя не ударил.

— А не стала бы вашей женой, то вы бы меня и не изнасиловали.

— Фу, как грубо, секс — он разный бывает. Но не я, так кто-нибудь другой. Например, Резников. Или тот молодой мальчуган, что ошивался вечно рядом с тобой. Кучеров, кажется. Ничего не хочешь мне сказать по этому поводу, Валюшка, маленькая шлюшка?

Валя усмехнулась, хотя хотелось вскочить и расцарапать рожу когда-то, как ей казалось, любимому мужчине:

— Разве это преступление, когда у чужого мужика на тебя встаёт, а, Король? Это подчёркивает женскую красоту и даёт уверенность женщине, что она ещё интересна другим мужчинам. Если муж в это время трахает других девок.

— Ладно, ладно. Я пришёл сюда не за этим. Я уезжаю и хотел, чтобы знала, что уезжаю я не один, а со своей Верой, и… — В этот момент дверь в оперблок распахнулась и послышался громкий голос:

— Вадим, ты здесь? — и рядом с Королем остановилась Вера Ильчанова. Она с ехидной улыбкой посмотрела на Валю и обхватила Вадима за плечо: — Пойдём отсюда, ты не должен забывать, кто ты сейчас, а кто она.

— И кто ты тоже, — ответила Валя и улыбнулась. — Ты никто, поняла? Так, трахнули тебя пару раз.

— Она мне сына родила, — вдруг с пафосом ответил Король. — А ты даже этого не смогла!

Валя открыла рот, но тут же выдохнула, загадочно улыбнувшись. Он не стоит того, чтобы рассказать ему о ребёнке. Этот малыш никогда не узнает, каким дерьмом в итоге оказался его папаша.

— Что? И сказать нечего? — Вера искренне наслаждалась ситуацией, но Валя только молча улыбалась, чем злила её всё больше и больше. — Ну, чего молчишь?

— А что говорить? Я лучше промолчу, чтобы ты и дальше была уверена, что ухватила бога за яйца. Только запомни — мне повезло, что всё в прошлом. У меня такой бывший, что даже пьяная я ему звонить не буду. А выводы ты сделаешь сама. И очень скоро. Всё, освободите помещение, нечего тут в верхней одежде стоять. Вы теперь здесь люди посторонние! Пошли вон отсюда!

— Валя, — внезапно раздался громкий голос Заславского, — мойся, больного привезли. Добрый вечер, Вадим Васильевич.

— Здрасти, Денис Викторович, — вдруг пропищала Вера и шагнула за спину Короля. Заславский мельком глянул на заискивающе улыбающуюся женщину и повернулся к Вале: — Давай живо в операционную, некогда тут политесы разводить.

Валя молча кивнула, легко поднялась и гордо прошла мимо бывшего мужа. Она успела снять печать на первом стерильном биксе, как услышала позади себя виноватый голос главного хирурга:

— Валюш, кх-м, — Заславский стоял позади и тёр пальцем нос. — Ты это… не торопись. Мне просто Лена Золотницкая сказала, что Король к тебе направился, вот я и пошёл тебя спасать, да по пути в перевязочную заглянул. Он тебе ничего не сделал?

Валя усмехнулась и покачала головой, чужие люди привнесли в её жизнь столько тепла и участия, что стали намного ближе и роднее родных по крови.

— Нет, Денис Викторович, я выгнала их.

— И правильно! — облегчённо заметил Заславский. — Никогда не удерживай на пороге уходящего от тебя мужчину… лучше разгонись и дай ему хорошего пинка, чтобы он не загораживал проход новому мужчине в твоей жизни!

— Денис Викторович! — со смехом воскликнула Валя, пытаясь удержать непрошенные слёзы. Как бы она не храбрилась, а встреча с бывшим и его пассией вывела её из равновесия.

— Но хотя бы нагрубила нормально или так себе?

— Не знаю, что значит это самое нормально, но от сделанной мною малой гадости мои нервные клетки, кажется, не только восстанавливаются, но и пребывают в некоем экстазе.

— Вот и умница, — ответил Заславский. — И запомни, ты ещё встретишь нормального мужика, поверь.

— Увидим, — выдохнула Валя. — Это в подростковом возрасте думаешь, что однажды встретишь «кого-то особенного», а к тридцати годам понимаешь, что особенных до фига, а вот нормальных маловато. Спасибо вам, Денис Викторович. И вам, и Татьяне Борисовне.

— Валь, а ты что решила-то?

— А что тут решать? Вот уйду в декрет, где такую сестру возьмёте, а? А потом и институт окончу, вот и считайте, работаем мы с вами, товарищ полковник, последние несколько месяцев. Вот такие дела.

— Да и хрен с ними, с месяцами. Ты себя береги и малыша. И всё у тебя получится, Баланчина! Потому что я в тебя