Украденное счастье - Ольга Ивановна Маслюкова Страница 41

Оля попросила попить. Вера на кухне набрала воды и подала. Вспомнив, что ничего не захватила из еды, позвонила Вадиму, чтобы заехал в магазин за продуктами. Он пообещал, что все привезет. Вскоре мужчина зашел с полными пакетами продуктов и с сумкой, в которой была горячая пища, его жена аккуратно составила кастрюльки с первым и вторым блюдами. Втроем сели за стол на кухне и приступили к позднему ужину. Затем Вера уложила Олю спать, а Вадим, освободив Феликса, привел на кухню. Когда поел, ему поставили раскладушку. Вадим лег на диван, чтобы контролировать доктора. Вера зашла в спальню к Оле. Девушка лежала на широкой двуспальной кровати, на которой занимала совсем мало места. Женщина взяла второе одеяло и легла с другого края, не хотела оставлять одну в комнате. Оля посмотрела не нее и, ничего не сказав, отвернулась.

Глава 39

Период ожидания для Надежды и Евгения был невыносим. Они притаились в квартире, о существовании которой никто не знал. Никуда не выходили, на телефонные звонки не отвечали, по необходимости звонили сами. Наконец настал день, когда им сделали паспорта. Они сразу заказали билеты в Лондон. Вещи давно были собраны, задерживаться в стране не хотели.

— Женечка, вот видишь, как все хорошо складывается, завтра нас уже никто не найдет.

— Дожить бы до завтра. Ты же слышала, сколько звонков было за эти дни? Меня ищут!

— Не переживай, осталось недолго. Я, между прочим, за некоторые дела рассчиталась своей машиной, — подчеркнула Надя. — А твоя машина где сейчас?

— В гараже.

— Жаль, можно было и ее продать.

— Надя, зачем мне высовываться? Жизнь дороже. Интересно, что сейчас с Ольгой? Жива ли она?

— Нашел причину для беспокойства. Я же говорила, что все оплачено. Сколько продержится в таком состоянии, я, конечно, не знаю. Как ее организм будет бороться с препаратами? Но конец один. Диагноз поставлен. И никто не подкопается. Не волнуйся, когда-нибудь сходим на могилку.

— Господи, Надя, жестокость из тебя так и прет, вот уж никогда бы не подумал.

— Жизнь заставляет. Иначе у нас ничего бы не получилось. Ты думаешь, я всегда была такая? Нет! Просто подумала, кому-то везет, и они рождаются богатыми. Так почему бы самой не сделать свое счастье?

— Надя, я тоже так думал и жил по такому же принципу. Но мне кажется, мы зашли слишком далеко. Я не хочу прятаться всю жизнь.

— Вот видишь, мы одного поля ягодки. Даже в этом похожи. Вот и куем свое счастье. А прятаться не будем. Я везучая. Вот увидишь, про нас скоро все забудут.

— Не думаю, слишком большие деньги ушли.

— Но они Ольгины. Ты взял свое.

— Так-то оно так, но нужно было рассчитаться с поставщиками.

— Пусть считают, что их кинули, а нас им не достать.

— Я надеюсь, Наденька, что ты сделала все чисто в отношении Оли?

— Люди, с которыми я работала, гарантировали стопроцентный результат. Я спокойна. Представляешь, все утихнет, и мы будем счастливы до конца жизни, — она засмеялась и обняла Женю.

— Что бы я без тебя делал.

— Продолжай и дальше ценить. Меня это подталкивает на подвиги.

— Я просто все время думаю, может, мы с Олей поступили жестоко?

— Милый, на фирме тебе бы ничего не досталось. Оля не позволила бы разорить ее, а сейчас ты в шоколаде.

— В дерьме я, а не в шоколаде! — крикнул Евгений, встал с дивана и нервно заходил по комнате.

— Господи, когда же мы улетим уже?

Надя вышла на балкон и закурила.

Вечер прошел в напряжении. На следующий день встали рано, Женя не спал всю ночь. Рейс был на десять часов утра. Решили вызвать такси пораньше, чтобы у подъезда никого не встретить, лучше подождать в аэропорту.

Дождавшись регистрации, они немного успокоились. Пассажиры прошли в зал ожидания. Объявили посадку. Женя до последней минуты не верил, что сейчас все закончится, они взлетят, прощай, матушка Россия. Усевшись в мягкие кресла, Надя с Женей пристегнули ремни. Услышав гул двигателя, посмотрели в иллюминатор, затем друг на друга, улыбнулись и глубоко вздохнули. Наконец самолет набрал скорость и оторвался от земли.

— Все! — выдохнула Надя.

— Кажется, все, — ответил Евгений.

Надя положила ему голову на плечо.

— Надюша, неужели все получилось? Я до последнего переживал, что нас задержат.

— Глупенький, деньги решают все. Я еще раз убедилась в этом.

Глава 40

Прошло два дня, как Вадим забрал Олю из клиники. Вера ухаживала за ней, как за маленьким ребенком. Тамара, жена Вадима, приходила каждый день и хлопотала на кухне. Феликса никуда не выпускали, но к батарее больше не пристегивали. Он следил за состоянием Оли и проводил курс лечения. Вадим поставил охрану. Это был молодой парень, который постоянно находился в квартире. Сам же занимался поисками Евгения.

Оля тихо ходила по комнате, разговаривала мало, на вопросы отвечала неадекватно. Однажды спросила у Веры:

— Где моя сумочка?

Вера не знала, но пообещала найти.

Когда вернулся Вадим, рассказала о просьбе Оли. Он решил съездить на квартиру, где проживали Оля и Женя. Чтобы туда попасть, опять пришлось привлекать «слесаря», который открывал квартиру Олиного отца. В комнате нашел сумочку и привез ей. Она долго что-то искала в ней.

— Где мой телефон?

— Не знаю, — ответил растерянно Вадим.

Недолго думая, поехал искать телефон. Пока ехал, размышлял: «Почему так настойчиво Оля ищет телефон?» Он был в спальне, лежал разряженный на полу возле ножки кровати. Открыл ящик тумбочки, нашел зарядное устройство. Но когда привез телефон и подал Оле, она неожиданно спросила:

— Зачем мне телефон?

— Ты же просила?

— Нет, я не просила.

Феликс сказал, что к ней может возвращаться память, но на мгновение, а это значит, что есть надежда.

Пока телефон заряжался, раздался звонок. Вадим ответил.

— Слушаю.

— Здравствуйте, — услышал мужской голос.

— С кем я разговариваю?

— Я бы хотел поговорить с Олей.

— Она болеет. Можете сказать мне, я передам.

— Вы, наверное, муж? Я прошу прощения, но мне нужно поговорить с Олей. Меня зовут Никита. Мы вместе отдыхали в санатории. Уже две недели не могу до нее дозвониться. Она просила позвонить, а телефон все время не доступен.

— Нет, я не муж.

— Тогда скажите, когда я могу с ней поговорить?

Вадим задумался: «А если дать Оле трубку, может, она что-то вспомнит, и это положительно повлияет на нее? — но тут же передумал. — Вдруг будет выглядеть необычно перед