Робин Карр - Свидание с умыслом Страница 42

— А как по-вашему — кто из них прав?

Гарри ухмыльнулся:

— Видите ли, Джеки, Уортона я знаю давно, гораздо дольше, чем Тома Уола. И я ничего не имею против Тома, но я знаю, что прежде, чем солгать, Уортон отрежет себе язык, и если он говорит, что Том или его друзья гоняли по дороге и шумели, значит, он сам это видел. Уортон говорит, Том хотел бы, чтобы его считали эдаким молодым отшельником, но он проводит в разъездах не меньше времени, чем сидит дома. И я думаю, Уортону можно доверять.

Я наклонилась вперед:

— Почему?

— Почему он уезжает? Мало ли может быть поводов? За покупками, на проповедь, выпить с кем-нибудь виски… Ему нравится, чтобы его считали нелюдимом, но…

— Зачем ему понадобилось гонять вдоль дороги среди ночи? — спросила я.

— Сказать вам правду?

— Конечно.

— Потому что это должно было взбесить Уортона, — ответил Гарри, понизив голос до полушепота. — Вот единственное объяснение: это должно было взбесить Уортона, а доказать ему все равно ничего не удалось бы. С одной стороны, Уортон безболезненно мог разрешить Тому прокладывать дорогу через луг, который он никак не использует, но Уортон — человек старого закала, он ни за что не пустит на свою землю даже лучшего друга. Это его земля и он не позволит ни копать на ней колодцы, ни проводить через нее дороги, ни ставить изгороди. Земля принадлежит ему и мы, старожилы, признаем за ним его право. А для молодых это ничего не значит, они рассуждают, как потребители. Собаки Уортона надрываются от лая, его коровы бродят неизвестно где и на Уортона страшно смотреть. А Том, невозмутимо, как всегда, говорит ему: «Мистер Уортон, я с удовольствием построю вам новую изгородь и даже новый амбар, если вы откуда-нибудь выкопаете свидетеля или доказательство, что я повредил ваше имущество и вашу собственность». Старик Уортон говорит, что никто другой не мог этого сделать, а Том возражает, что, возможно, это дети… Но этого не может быть, там только два дома.

— Гарри, — сказала я. — Может быть, дети перепутали дорогу и решили пройти напрямик?

— Нет, Джеки, от развилки к обоим домам идет по узкой дороге, но между развилкой и шестнадцатой есть достаточно путей, чтобы не сворачивать ни к Уортону, ни к Тому. Нет, я думаю, Том сделал это нарочно. И я сказал Уортону, что лучше всего замять это дело.

— И что же?

— Я давно ничего о нем не слышал, но вот, Том вдруг рассказывает обо всем вам.

— Да, похоже это та самая история. Правда, про ночную езду он ничего не говорил. Но я так поняла, что Уортон имел свои виды на тот участок, на котором обосновался Том.

— Верно, но он не хотел платить за него назначенную цену.

— Я так и поняла, что они в ссоре. И плохо, что ни тот, ни другой не стремится уладить отношения. Особенного домашнего хозяйства у Тома нет, но он держит собак, лошадей…

— Правда? — удивился Гарри. — Я об этом не знал. Я всегда думал, что если ты не сидишь на своем ранчо двадцать четыре часа в сутки все семь дней в неделю, тебе обязательно нужен такой сосед, чтобы иногда подкармливать твоих животных. Во всяком случае, он мог бы упомянуть лошадей и собак, когда мы говорили о животных. Я и не думал ни о чем таком. Конечно, Уортон тоже не подарок, — сказал Гарри и похлопал Роберту по плечу с тем невыразимым оттенком нежности, который напоминал мне, сколь непросто людям ладить друг с другом.

Мы еще немного поговорили, а потом я уехала. Они оба проводили меня до машины.

— Когда закончатся все эти празднества, — сказал Гарри, — я приготовлю мясо с острой приправой. Приезжайте — поедим, поговорим, поиграем в карты.

— Охотно, — сказала я. — Большое спасибо.

Остаток дня я провела в конторе. Возвращаясь вечером домой, я чувствовала, что мне необходимо общество Свини — исключительно из-за того, что мы провели под одной крышей три ночи подряд. Я заметила, что такие люди, как Гарри, Роберта, Бодж, Сью, Свини, Николь, даже Уортон стали со мной приветливее — я хотя и не была ими обласкана, но словно бы оказалась принятой в их круг.

Только об одном я не думала до тех пор, пока не добралась до кровати. О словах Гарри, что Том старается выдать себя за отшельника, а так же о том, как раздражало Уортона, когда Том говорил о строительстве своего дома — якобы он все делал своими руками. Уортон утверждал, что самое большее, что он сделал, это стены выкрасил да полки навесил, но остальное… Ведь дело Тома — мелкий ремонт по дому, а не строительство.

Мне было непонятно, для чего Том выдавал себя за искусного мастера. Почему было не сказать так, как есть?

Глава одиннадцатая

В пятницу нам пришлось закончить работу в три часа пополудни. Вдоль главной улицы уже были развешаны флаги, клубы устанавливали свои киоски, а в конце улицы воздвигли огромную эстраду для вечерних танцев.

Разговор у Роберты и пять ночей под охраной Свини совершенно переменили мои виды на будущее. Этот праздничный для всего города уик-энд я решила посвятить тому, чтобы основательно пересмотреть свои взгляды. Вернувшись домой, я надела джинсы и уселась на крыльце со стаканом газировки в руках. В первый раз со времени моего появления в Коульмене я наблюдала, как дети возвращаются домой после школы. Младшие бежали вприпрыжку, шныряя между деревьями, валунами, перепрыгивая через канавки. Сумки с книжками она тащили на спине или волочили в руках, играли друг с другом или рассеянно шли за остальными. Все это напомнило мне Шеффи, которого мне, конечно, всегда будет недоставать, но, кажется, теперь укол воспоминания не был столь болезненным, как прежде.

Старшие ребята тоже шли группками или же, не спеша, катили на велосипедах, смеялись, окликали друг друга, договаривались встретиться позже. А самые старшие возвращались домой в машинах с откинутым верхом. В воздухе носилось ожидание чего-то приятного, и, хотя я потеряла своего ребенка, я все же чувствовала себя в гуще жизни.

Погода была солнечной и прохладной, весьма бодрящей. Я махала рукой соседям, с которыми не была знакома, разговаривала с Сибилой через забор, отделявший наши участки, поприветствовала старую миссис Райт, которая ничего не ответила, а только повернула голову в мою сторону. Уже много лет у меня не было такой великолепной осени и я уже забыла, какое благотворное влияние она может оказывать. Я верила, что поправляюсь окончательно.

На неделе Том звонил мне, спрашивал, как мое здоровье, много ли у меня дел. Я ответила, что у меня все в порядке, что дел у меня много, рассказала ему о Роберте и Гарри. Том сделал вид, что это известие весьма потрясло его, сказал, какая это будет потеря для всех, кто любит Гарри. Со своей стороны я постепенно примирилась с мыслью о болезни Гарри и с тем, как он собирался провести последние дни своей жизни.